Князев, Андрей Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Князев.
Андрей Князев
Основная информация
Дата рождения

6 февраля 1973(1973-02-06) (51 год)

Место рождения

Ленинград, СССР

Страна

СССР СССР,
Россия Россия

Профессии

певец
музыкант
поэт
композитор
художник

Инструменты

акустическая гитара

Жанры

панк-рок,
хоррор-панк,
фолк-панк,
хардкор-панк,
арт-панк,
ска-панк,
готик-рок

Псевдонимы

Князь

Коллективы

«Король и Шут»
«КняZz»

[www.knyazz.ru// www.knyazz.ru//]

Андре́й Серге́евич Кня́зев (род. 6 февраля 1973, Ленинград, СССР) — российский рок-музыкант, вокалист, автор текстов и в прошлом один из вокалистов группы «Король и Шут». С 2011 года по настоящее время лидер собственной группы «КняZz».





Биография

С 1990 по 2011 годы Князь был вторым вокалистом и автором текстов песен группы «Король и Шут».

Становление Андрея Князева как поэта и музыканта началось после того, как он познакомился с Михаилом Горшенёвым, лидером панк-группы «Контора». С появлением Князя у группы заметно сменился стиль и концепция написания текстов. В песнях стали преобладать сказочные истории, в связи с чем название группы поменялось на «Король Шутов», позже изменённое на «Король и Шут». Князь рисует и является автором оформления части обложек альбомов.

Родственники Князя считали его не очень одарённым в плане рисования и не видели в рисовании его будущее, поэтому после 8-го класса Андрей Князев поступил в реставрационное училище, где и состоялось его знакомство с Михаилом Юрьевичем Горшенёвым.

Помимо работы в «Король и Шут» он был занят сольным творчеством. В 2005 году выпустил свой альбом «Любовь негодяя». В 2011 году создал свою собственную группу «КняZz». Сначала группа «КняZz» позиционировалась как сайд-проект, помимо группы «Король и Шут», но в связи с творческими разногласиями с музыкантами основной группы 16 декабря 2011 года Андрей Князев официально покинул группу.

После смерти Михаила Горшенева шли слухи о том, что Князь может вернуться в группу «Король и Шут», однако они были опровергнуты самим Андреем, который в интервью 22 июля официально сообщил, что он не вернётся.

Князев:
«Я всегда считал, что „Король и шут“ — это наш с Михаилом симбиоз. Даже после моего ухода я был где-то рядом с ним. И я хочу, чтобы „Король и Шут“ таковым остался, нашим симбиозом. Я буду продолжать начатое когда-то нами с Мишей дело — нашу эстетику, культуру. Михаил всегда будет со мной. С нами будут его идеи, но на прежнее поприще возвращаться не стоит. Пусть в памяти людей он остается таким, каким его знали и полюбили, я не буду искажать эту память».

— [www.vmdaily.ru/news/2013/07/22/andrej-knyazev-na-pohoronah-mihaila-gorsheneva-ya-segodnya-gorzhus-toboj-misha-206110.html Интервью 22.07.2013]

Семья

Женат второй раз. Первая жена — Алёна Исаева, нынешняя — Агата (Александра) Нигровская. Две дочери: от первого брака — Диана (род. 12.12.2005), от второго — Алиса (род. 12.10.2010).

Дискография

Напишите отзыв о статье "Князев, Андрей Сергеевич"

Ссылки

  • [knyazz.ru/ Официальный сайт Андрея Князева]
  • [futubra.com/34844 Князев, Андрей Сергеевич] на сайте Futubra
  • Андрей Князев в «Твиттере»
  • [knyazz.ru/info Информация о группе]
  • [www.nashe.ru/blogs/blog.php?page=blog&blog=blog_knyazeva Блог Андрея Князева на Нашем Радио]

Примечания

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Князев, Андрей Сергеевич


Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Князев,_Андрей_Сергеевич&oldid=79078691»