Колганов, Вадим Владимирович
Поделись знанием:
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
| Вадим Колганов | |
| Имя при рождении: |
Вадим Владимирович Колганов |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Награды: |
|
| [vk.com/kolganov.vadim kolganov.vadim] | |
Вади́м Влади́мирович Колга́нов (род. 17 января 1971) — российский актёр театра и кино, заслуженный артист Российской Федерации (апрель 2007)[1].
Содержание
Биография
Вадим Колганов родился 17 января 1971 года в селе Барановка[2] Николаевского района Ульяновской области. В шестом классе стал сочетать занятия боксом с Театром юного зрителя (г. Оренбург, 1983). В десятом — поставил свой первый спектакль «Кусок хлеба». Учился в Оренбургском училище культуры на отделении «театральная режиссура».
Служил в армии на Камчатке. Затем работал в Оренбургском Дворце пионеров. Поступил в музыкальное училище и стал выходить на сцену Оренбургского областного драматического театра. Был одним из организаторов студенческого клуба. Вёл концерты, работал на телевидении, в детских лагерях, в том числе и во Всероссийском лагере «Орлёнок».
1994 — 1998 — учёба во ВГИКе, актёрско-режиссёрская мастерская М. Хуциева, И. Райхельгауза.
После окончания ВГИКа — актёр Театра «Школа современной пьесы» (1995—1998).
С 1998 по 2003 работал в Театре им. К. С. Станиславского.
В 2003 году снова вернулся в Театр Школы современной пьесы.
Принимал участие в телевизионных проектах Первого канала:
- «Король ринга» (Заменил выбывших участников. Не проиграл ни одного боя и только из-за проигрышей его предшественников не мог претендовать на победу и занял 3-е место).
- «Ледниковый период-2» (в паре с олимпийской чемпионкой в танцах на льду Татьяной Навкой. Их пара заняла второе место).
- «Ледниковый период-3» (в паре с известной фигуристкой и певицей Анной Семенович).
- «Большие гонки» (чемпион 2009 года).
С 2010 г.: «Хочу знать» с Михаилом Ширвиндтом.
С 2012 года принимает участие в детском кинофестивале «Алые паруса» . В 2015 и 2016 годах выступил в роли продюсера и режиссёра в МДЦ «Артек», благодаря чему второй год подряд ребята одерживают заслуженную победу. В 2015г. победила работа «Мы - эхо», фильм Вадима Колганова и ребят из д/л «Озёрный», (жанр драма). В 2016г. победила работа «Компот», фильм Вадима Колганова и ребят из д/л «Лазурный», (жанр фантастика)
Личная жизнь
Супруга - актриса Екатерина Игоревна Колганова ( дев. Гольтяпина)
Роли в театре
- 1995 «Миссис Лев» (режиссёр Борис Морозов)
- 1995 «С приветом Дон Кихот» (режиссёр Иосиф Райхельгауз)
- 1996 «Ничего особенного» (режиссёр Виктор Шамиров)
- 2002 «Уважаемые граждане» (режиссёр Виталий Ланской)
- 2003 «Вредные советы» (режиссёр Андрей Андреев)
- 2003 «Город. Исповедь горожанина» (режиссёр Иосиф Райхельгауз) — Друг, с 2010 г. — Он
- 2003 «Чайка» (режиссёр Иосиф Райхельгауз) — Семен Семенович Медведенко
- 2004 «Чайка классическая оперетта» (режиссёр Иосиф Райхельгауз) — Илья Шамраев
- 2005 «Па-Де-Де» (режиссёр Станислав Говорухин)
- 2006 «Своими словами», «Без слов» (режиссёр Иосиф Райхельгауз) — Сын
- 2007 «Русское варенье» — Ростислав
- 2009 «Звёздная болезнь» — Милиционер
- 2013 «Лондонский треугольник»
(режиссёр Дмитрий Астрахан) – С 2015 г. – Герцен
- 2015 «Монологи городов»
( авторы – коллективная поэма) – Новороссийск
Театр имени К. С. Станиславского
- 1997 «Двенадцатая ночь» (режиссёр Владимир Мирзоев)
- 1997 «Укрощение строптивой» (режиссёр Владимир Мирзоев)
- 1998 «Маскарад» (режиссёр Виктор Шамиров)
- 2000 «Завещание по-итальянски» (режиссёр Семён Спивак)
Государственный театр киноактера
- 2014 "Прекрасная жизнь" (главная роль - Моретти, режиссёр Владимир Байчер)
Антрепризные проекты:
- 2000 «Москва открытый город» скетч «Глаз» (режиссёр Владимир Мирзоев)
- 2000 «Миллионерша» (режиссёр Владимир Мирзоев)
- 2008 «Западня» (режиссёр Роберт Манукян)
- 2012 «Ханума» (Акоп, режиссёр А. Енукидзе)
- 2012 «Спасённая любовь» (режиссёр Владимир Лаптев)
- 2013 «Три грустных мужа и один веселый» (роль — Пётр Шишигин, режиссёр Роберт Манукян)
- 2013 «Особенности национальной женитьбы» (главная роль – Беркутов, режиссёр Петр Белышков)
- 2013 "Игра воображения" (роль - Лампасов, режиссёр Вячеслав Невинный)
Фильмография
- 1997 — Всё идёт хорошо (короткометражный фильм)
- 2001 — Дальнобойщики — Дантист
- 2002 — Свободная женщина — Дэвид
- 2003 — Замыслил я побег
- 2003 — Как бы не так — 2-й отморозок
- 2003 — Свободная женщина 2 — Дэвид
- 2003 — Стилет
- 2004 — Личный номер — «Наружка»
- 2004 — Русское лекарство — Игорь Демиденко, капитан милиции
- 2005 — Сволочи
- 2005 — Мечтать не вредно — Вася Цой
- 2005 — Золотой телёнок — Митрич
- 2006 — Волкодав из рода Серых Псов — Атталик
- 2006 — Золотая тёща — Крымов, бизнесмен
- 2007 — Взрослая жизнь девчонки Полины Субботиной
- 2007 — Морская душа — Коршунов, штурман
- 2007 — Татьянин день — Виктор Рыбкин, бывший муж Анны, отец Кати
- 2008 — Экстренный вызов. Смертельный диагноз
- 2009 — Весельчаки — Сарычев, комсомольский лидер
- 2009 — Десантура. Никто, кроме нас — командир роты
- 2010 — Гаражи (12 серия) — Пучков
- 2010 — Если небо молчит — Корж
- 2010 — Багровый цвет снегопада — Фрол
- 2011 — Назад — к счастью, или Кто найдет Синюю птицу... — Сергей
- 2011 — Товарищ Сталин — Фалеев
- 2011 — Спасти и уничтожить — Лопатин, младший лейтенант
- 2011 — Эффект Богарне — Олег
- 2012 — Четверг 12-е — Борис
- 2012 — Путейцы-3 — Гладилин
- 2013 — Дельта — Андрей Бекетов
- 2013 — Убить Дрозда — Василий Иванович Чапаев
- 2013 — Кукушен
- 2013 - Светло тому, кто любит - Станислав
- 2014 — Обнимая небо — Матюхин
- 2014 — Я всё преодолею — Сергей
- 2015 - Ботаны .Айтирота — Мармыгин
- 2015 - Дельта. Продолжение —Андрей Бекетов
- 2015 - Пересадка сердца (короткометражный) - Он
- 2016 — Челночницы - Виктор
- 2016 - Ключи - Рюмин
(в производстве)
Творчество
- 2015 - «Мы - эхо» (режиссёр, продюсер)
- 2016 - «Компот» (режиссёр, продюсер)
- 2016 - «Семечки» (актёр, режиссёр, продюсер)
</div>
Напишите отзыв о статье "Колганов, Вадим Владимирович"
Примечания
Шаблон:Трейлер к интернет-сериалу "Семечки"www.youtube.com/watch?v=RBfWcpbI20o
Культурный обмен на оТР. Вадим Колганов (25.03.2016): www.youtube.com/watch?v=SWAphCppaBM
Статьи
Вадим Колганов узнал всю правду о вреде мяса и пользе йоги.
Информация взята из – 7days.ru/entertainment/cinema/video-vadim-kolganov-uznal-vsyu-pravdu-o-vrede-myasa-i-polze-yogi.htm#ixzz4LfAgAVza
Ссылки
- www.youtube.com/channel/UC1vbpZEf4LwJncWDw-jBF0w официальный канал YouTube
- i.instagram.com/vadimkolganov/ профиль Вадима в социальной сети Instagram
- [ruskino.ru/art/428 Вадим Колганов] на сайте ruskino.ru.
- m.facebook.com/Kolganov.Vadim/ страница поклонников в сети Facebook
- vk.com/kolganov.vadim — официальная страница поклонников в социальной сети В Контакте
- [www.kino-teatr.ru/kino/acter/ros/2053/bio/ Вадим Колганов] на сайте Кино-Театр.
- [www.neglinka29.ru/artist/vadim_kolganov/ Вадим Колганов] профиль на сайте театра Школа современной пьесы
- www.instagram.com/kolganovclub/ Колгановклуб/Kolganovclub - официальная страница поклонников в сети Instagram
- [www.rusactors.ru/k/kolganov/ Вадим Колганов] на сайте rusactors.ru.
</div>
- ↑ [rusakters.ru/kolganov-vadim.html Колганов Вадим]
- ↑ [www.1tv.ru/owa/win/ort5_conf.conf_page_online?InId=211 Конференция с Вадимом Колгановым на сайте Первого канала]
Отрывок, характеризующий Колганов, Вадим Владимирович
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
