Конецпольский, Станислав

Станислав Конецпольский Stanisław Koniecpolski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб Побог</td></tr>
Гетман великий коронный
1632 — 1646
Предшественник:	Станислав Жолкевский
Преемник:	Миколай Потоцкий
Гетман польный коронный
1618 — 1632
Предшественник:	Станислав Жолкевский
Преемник:	Мартин Казановский
Рождение:	9 февраля 1591(1591-02-09) Конецполь ныне Силезское воеводство, Польша
Смерть:	11 марта 1646(1646-03-11) (55 лет) Броды ныне Львовская область, Украина
Род:	Конецпольские
Отец:	Александр Конецпольский
Мать:	Анна Срочицкая
Супруга:	Катарина Жолкевская Кристина Любомирская Софья Опалинская
Дети:	Александр Конецпольский

Станислав Конецпольский (польск. Stanisław Koniecpolski; 9 февраля 1591, Конецполь — 11 марта 1646, Броды) — князь Священной Римской империи (возведён в княжеское достоинство Священной Римской империи Фердинандом ІІІ в 1637 г., вместе с сыном Александром), великий коронный гетман Речи Посполитой (1632—1646), польный гетман коронный (1618—1632), воевода сандомирский (1625—1633), каштелян краковский (1633—1646), староста велюнский (с 1607), жарновецкий (с 1611), барский (с 1623), бытовский (с 1638), буский, переяславский, плоскировский, стрыйский и ковельский. Один из крупнейших полководцев своего времени.

Биография

Родился 9 февраля 1591 г. в местечке Конецполь. Отец — Александр Конецпольский (1555—1609), воевода серадзкий, мать — Анна Срочицкая, дочь воеводы каменецкого Станислава Срочицкого.

В юности участвовал в походе польско-литовской армии под командованием королевича Владислава и великого гетмана литовского Ходкевича на Москву. В 1615 году женился на Катарине, дочери гетмана Жолкевского, в походах которого принимал участие. С 1616 года — гетман польный коронный.

В 1620 году в битве под Цецорой в Молдавии попал в плен к туркам, из которого освободился в 1623 году.

Получил начальство над войсками, расположенными на Украине, участвовал в подавлении казацко-крестьянского восстания Жмайла. Нанёс несколько поражений крымским татарам.

Затем воевал со шведами. Дважды разбил Густава II Адольфа, под Гомерштейном (1627) и Тшцяной (1629). Был ревностным сторонником планов короля Владислава IV о новой большой войне с Турцией.

Семья

Был женат трижды: в 1615 г. на Катарине Жолкевской, дочери великого гетмана коронного Станислава Жолкевского, а после её смерти при родах (1619 год) вторично в 1620 г. женился на Кристине Любомирской (ум. 1645), дочери старосты сандомирского Себастьяна Любомирского, от брака с которой имел единственного сына Александра. В 1646 г. после смерти своей второй жены и за два месяца до собственной — на Софье Людвике Опалинской (ум. 1657), дочери воеводы познанского Петра Опалинского.

• Сын — Александр Конецпольский (1620—1659) — занимал ряд государственных должностей Речи Посполитой.

См. также

• Конецпольские

Литература

• Иоаким Ерлич, [pbc.biaman.pl/dlibra/docmetadata?id=1555 «Latopisiec albo kroniczka różnych spraw i dziejów dawnych i teraźniejszych czasów, z wieku i życia mego na tym padole» 1620—1673]

Отрывок, характеризующий Конецпольский, Станислав

– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.