Любомирский, Иероним Августин
Иероним Августин Любомирский Hieronim Augustyn Lubomirski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Княжеский герб Дружина</td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
1702 — 1706 | |||
Предшественник: | Феликс Казимир Потоцкий | ||
Преемник: | Адам Николай Сенявский | ||
| |||
1702 — 1702 | |||
Предшественник: | Феликс Казимир Потоцкий | ||
Преемник: | Адам Николай Сенявский | ||
Рождение: | 20 января 1647 Жешув, Речь Посполитая | ||
Смерть: | 20 апреля 1706 (59 лет) Жешув, Речь Посполитая | ||
Род: | Любомирские | ||
Отец: | Ежи Себастьян Любомирский | ||
Мать: | Констанция Лигежа | ||
Супруга: | Констанция Бокум | ||
Дети: | Анна, Марианна, Эльжбета, Александр Якуб, Ежи Игнаций, Ян и Якуб | ||
Награды: |
|
Содержание
Биография
Родился 20 января 1647, сын польного гетмана коронного князя Ежи Себастьяна Любомирского и дочери сандомирского каштеляна Констанции Лигежанки. Был братом Станислава Ираклия Любомирского. Иероним Августин был властителем Жешува, дедичем[1] Вишнича и Ярослава.
В 1663 году учился в Падуанском университете, вступил в орден рыцарей-госпитальеров. В 1668 году, командуя отрядом нанятым на собственные средства, принимал участие в боях против гетмана Петра Дорошенко. С 1670 года состоит на службе в войске коронном. Принимал участие в кампании походе 1671 года против Крымской орды, где он отличился во время боев за Брацлав и Кальник, взял Винницу.
Любомирский участвовал в Хотинской битве и походе Николая Иеронима Сенявского в Молдавию 1673—1674 гг.
Любомирский отличился в битве под Львовом в 1675 году и в 1676 году в сражениях под Войниловым и Журавно. Был сторонником избрания Яна III Собеского. На протяжении многих лет судился с Дмитрием Ежи Вишневецким за Острожскую ординацию. В 1676 году стал хорунжим великим коронным, в 1677 году его войска без согласия Речи Посполитой, поддержали антиавстрийское восстание в Венгрии. В 1679 году, он стал придворным Людовика XIV, получив ежегодную пенсию 15 000 ливров.
С апреля по ноябрь 1702 года был польным гетманом коронным. С 1702 года по 1706 год был великим гетманом коронным
В 1705 году был награждён орденом Белого Орла[2].
Занимал должности: гетман польный коронный и гетман великий коронный, каштелян краковский c 1702 года, воевода краковский[3], подскарбий великий коронный c 1692 года, великий хорунжий коронный, маршалок надворный коронный с 1683 года[4].
Умер в родовом Жешувском замке 20 апреля 1706 года.
Семья
В 1694 году женился на Констанции Бокум (ум. 1704). Дети:
- Анна Любомирская (ум. 1735), жена с 1711 года воеводы краковского Франтишека Велёпольского
- Марианна Любомирская, жена подкомория великого коронного Кшиштофа Товянского
- Елизавета Любомирская, жена воеводы хелминского Яна Рыбинского
- Ежи Игнаций Любомирский (1687—1753), великий хорунжий коронный
- Ян Казимир Любомирский (ум. 1736), староста болимовский
- Александр Якуб Любомирский (1695—1772), великий коронный мечник и генерал коронной артиллерии.
Образ в литературе
Он был знатнейшим магнатом Польши, более властительным в своих обширных владениях, чем любой король. Когда он отправлялся на сейм или в Ченстохов на богомолье — впереди его кареты и позади ехало верхом, в бричках и на телегах не менее пяти тысяч шляхтичей, одетых — один как один — в малиновые жупаны с лазоревыми отворотами на откидных рукавах. На посполитое рушение, — походы против бунтующей Украины, или против татар, — он выводил свои три полка гусар в стальных кирасах с крыльями за плечами. Как Пяст по крови, он считал себя первым претендентом на польский престол после низвержения Августа. Тогда, — в прошлом году, — уже две трети делегатов сейма, стуча саблями, прокричали: «Хотим Любомирского!» Но этого не захотел король Карл, которому нужна была кукла. Полковник Горн окружил бушующий сейм своими фузилерами, — они запалили фитили и оскорбили торжественность треском барабанов. Горн, как бы вбивая каблуками гвозди, прошел к пустому тронному месту и крикнул: «Предлагаю Станислава Лещинского!»— Толстой А.Н. Книга III, глава 4 // Петр Первый.
Напишите отзыв о статье "Любомирский, Иероним Августин"
Примечания
- ↑ Отчич и дедич — законный наследник и владетель в третьем колене.
- ↑ Kawalerowie i statuty Orderu Orła Białego 1705—2008, 2008, s.216. (польск.)
- ↑ Urzędnicy województwa krakowskiego XVI—XVIII wieku, opr. S. Cynarski i A. Falniowska — Gradowska, Kórnik 19990, s. 62, 110. (польск.)
- ↑ Władysław Konopczyński, Chronologia sejmów polskich 1493—1793, Kraków 1948, s. 38. (польск.)
|
Отрывок, характеризующий Любомирский, Иероним Августин
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
- Родившиеся 20 января
- Родившиеся в 1647 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Жешуве
- Умершие 20 апреля
- Умершие в 1706 году
- Умершие в Жешуве
- Кавалеры ордена Белого орла (Речь Посполитая)
- Мальтийские рыцари
- Гетманы великие коронные
- Гетманы польные коронные
- Каштеляны краковские
- Маршалки Трибунала коронного
- Воеводы краковские
- Сенаторы Речи Посполитой
- Любомирские
- Подскарбии великие коронные
- Хорунжие великие коронные