Хорунжий

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Хорунжий

Нерчинский 1-й казачий полк

</div>

</div>
<center> ... 2-ой казачий полк

</div>

</div>

Хорунжий (белор. харунжы, польск. chorąży, укр. хорунжий), также (редко) хоружий — чин, войсковая должность, а позже — воинское звание в ряде исторических государств Восточной и Центральной Европы, в современной Польше, в прошлом — и в России.

Название происходит от польск. chorągiew, белор. харугвавоинское знамя и воинский отряд в XVXVIII веках. Слово монгольское по происхождению, в славянские языки пришло через тюркское посредство: тюрк. хоруг — стягзнамя, переводится как защита, покровительство. Таким образом, первоначально «хорунжий» означало «знаменосец»; соответствовало древнеримским аквилиферу, вексилларию, драконарию, сигниферу.





История

С XIV века в Королевстве Польском существовала должность хорунжий великий коронный, а с XV века в Великом Княжестве Литовскомхорунжий великий ВКЛ. Заместителем великого хорунжего был надворный хорунжийXVI века). Их обязанностью было ношение королевского или великокняжеского знамени (хоругви) во время торжественных церемоний и пребывание с ним при монархе во время боевых действий.

С XIV — XV вв. в Польше и ВКЛ хорунжий полка, или поветовый хорунжий — выборный войсковой руководитель, собиравший ополчение одного повета, которое называлось хоругвью (ополчение каждого повета было отдельной боевой единицей, и поэтому имело своё знамя — хоругвь). Назначал себе в помощь поветовых ротмистров. Должность сохранилась и после объединения Польши и ВКЛ в 1569 году в Речь Посполитую (хотя вооружённые силы в Речи Посполитой существовали отдельно в Польше и ВКЛ). Поветовый хорунжий подчинялся каштеляну, в его функции входила организация ополчения (посполитого рушения) в повете. Это был один из высших постов в земском правлении Речи Посполитой (следующий после сенатора, подкомория и городового старосты).

В армии ВКЛ XVIII века хорунжий — младший офицерский чин в пехоте и кавалерии. Знаком различия являлась одна звёздочка на эполете. Соответствует современному званию младший лейтенант.

Казаки

С XVI века хорунжие — войсковые должности и у казаков Запорожской Сечи: войсковой генеральный хорунжий, полковые и сотенные хорунжие. Они входили в состав старши́ны. С присоединением в XVIII веке Украины к Российскому государству хорунжий (сначала в казачьих общинах, потом в казачьих войсках) — военный чин, закреплённый в Табели о рангах в 1722 году в XIV классе, c 1884 года — в XII классе (соответствовал Обер-офицеру / подпоручику в пехоте). Существовал до декабря 1917 года; на территориях, занятых белым движением — до октября 1922 года.

Лица из казачьего сословия в Русской армии, исполняющие во время службы обязанности соответствующих казачьих офицеров — хорунжих, но не имеющие права на производство в воинские чины, именовались «зауряд-хорунжий». Чин «зауряд-хорунжего» давался вахмистрам и урядникам за боевые отличия. На погонах хорунжего они имели «на верху» погона, поперек его, нашивки того звания, из которого они были произведены в офицерский чин.

От кадровых казачьих офицеров зауряд-офицеров также отличали и некоторые детали обмундирования — отсутствие офицерских темляков, офицерского галуна на портупеях и прочие.

В Республике Польша

В воинских званиях

В 19191923 и в 19441957 годах в Войске Польском хорунжий был самым младшим офицерским званием (введено в 1919 году).

С 1963 по 2004 год в Войске Польском существовал особый класс званий между старшими подофицерами (унтер-офицерами) и младшими офицерами, называемый хорунжими. К нему относились звания: младший хорунжий (введено в 1967), хорунжий, старший хорунжий (введено в 1963), младший штабной хорунжий (введено в 1997), штабной хорунжий (введено в 1967). Эта группа званий примерно соответствовала прапорщикам в СССР и ряде других государств.

В настоящее время, в связи с переходом польской армии на стандарты НАТО, класс хорунжих объединён с классами подофицеров и старших подофицеров. Звания «младший хорунжий», «хорунжий», «старший хорунжий» сохранены. Звания «младший штабной хорунжий» и «штабной хорунжий» отменены. Введено звание «старший штабной хорунжий».

Младший хорунжий относится к подофицерам (которые соответствуют сержантам) и является старшим среди них (то есть это звание соответствует званию старшины).

Хорунжий, старший хорунжий и старший штабной хорунжий относятся к старшим подофицерам (примерно соответствующим классу прапорщиков, то есть хорунжий примерно соответствует прапорщику, а старший хорунжий и старший штабной хорунжий — старшему прапорщику).

Погоны в Сухопутных войсках, Специальных войсках и Воздушных силах.

Знак различия Ежедневная и парадная форма (погон нашивной)
Cухопутные войска, Специальные войска
Bоздушные силы
Съёмный погон к полевой форме
Полевая форма
Берет
Звания

НATO-код
Младший хорунжий
(Młodszy chorąży)
mł.chor.
OP-7
Хорунжий
(Chorąży)
chor.
OP-8
Старший хорунжий
(Starszy chorąży)
st.chor.
OP-9
Старший хорунжий штабовый
(Starszy chorąży sztabowy)
st.chor.szt.
OP-9

В Военно-морских силах и в морской части Специальных войск в названиях всех этих званий добавляется слово «флота».

В Пограничной страже

Имеется класс служебных званий хорунжих (соответствует классу воинских званий старших подофицеров). К нему относятся звания: младший хорунжий, хорунжий, старший хорунжий, штабной хорунжий, старший штабной хорунжий, с добавлением слов «пограничной стражи».

В полиции и Государственной пожарной страже

В 1954 году звание хорунжий также было введено в польской милиции, как самое младшее офицерское. В 1974 году в милиции был образован класс хорунжих (соответствовал классу воинских званий хорунжих). К нему относились звания младший хорунжий, хорунжий и старший хорунжий. В 1985 году в классе хорунжих образованы 2 ступени званий: младшие хорунжие и старшие хорунжие. К младшим хорунжим относились звания младший хорунжий и хорунжий, к старшим хорунжим — старший хорунжий, штабной хорунжий и старший штабной хорунжий.

В 1990 году в полиции класс хорунжих был переименован в класс аспирантов полиции, звания хорунжих отменены, и вместо них введено одно звание — аспирант полиции (которое существовало в полиции в 1918 — 1939 годах и соответствовало воинскому званию хорунжий). В 1995 году введены также звания младший аспирант, старший аспирант и штабной аспирант. В 1997 году звание младший аспирант было отнесено к классу званий сержантов, и являлось старшим среди них; а в класс аспирантов как самое старшее было введено звание подкомиссар. В 2001 году звание младший аспирант было возвращено в класс аспирантов, а звание подкомиссар перенесено в младшие офицерские звания как самое младшее.

Таким образом, в настоящее время в полиции воинским званиям хорунжих соответствуют служебные звания: младший аспирант, аспирант, старший аспирант, штабной аспирант.

Такие же служебные звания имеются в Государственной пожарной страже. Класс служебных званий аспирантов, как в полиции, так и в Государственной пожарной страже, соответствует классу воинских званий старших подофицеров.

В полиции к этим служебным званиям добавляется слово «полиции».

Служебным званиям младший аспирант и аспирант в ряде других стран примерно соответствует специальное звание прапорщик полиции (милиции) либо прапорщик внутренней службы; а служебным званиям старший аспирант и штабной аспирант — старший прапорщик полиции (милиции) либо старший прапорщик внутренней службы.

См. также

Напишите отзыв о статье "Хорунжий"

Примечания

Литература

  • Чаропка, Станіслаў. Станаўленне сістэмы знакаў адрознення ў арміі ВКЛ  (белор.) // Актуальные проблемы в изучении и преподавании общественно-гуманитарных дисциплин: сб. статей. — Витебск, 2012.

Отрывок, характеризующий Хорунжий

– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.