Константинеску, Эмиль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Константинеску, Эмиль
Constantinescu Emil
Президент Румынии
29 ноября 1996 года — 20 декабря 2000 года
Предшественник: Ион Илиеску
Преемник: Ион Илиеску
 
Рождение: 19 ноября 1939(1939-11-19) (84 года)
Тигина, Бессарабия в составе Румынии, Румыния
Супруга: Надя
Дети: сын — Драгош, дочь — Ирина
 
Автограф:
 
Награды:

Эмиль Константине́ску (рум. Emil Constantinescu, 19 ноября 1939, Тигина, сейчас — Бендеры) — президент Румынии в 19962000 гг.

Геолог. С 1966 преподавал на геологическом факультете Бухарестского университета, где вскоре также занял должность секретаря по пропаганде университетского комитета РКП.

После Румынской революции 1989 года стал одним из основателей Гражданского союза — одной из наиболее авторитетных правозащитных организаций Румынии, противостоявшей бывшим активистам РКП и агентам Секуритате в их попытках вернуться во власть.

В 1992 году избран президентом Бухарестского университета, был кандидатом в Президенты Румынии, однако проиграл их во втором туре. Избран президентом в 1996 году.

Женат с 1964 года. Жена Надя — юрист, есть сын Драгош и дочь Норина, а также двое внуков.

Напишите отзыв о статье "Константинеску, Эмиль"

Отрывок, характеризующий Константинеску, Эмиль

Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.