Крутиков, Дмитрий Михайлович

Дмитрий Михайлович Крутиков
Дата рождения	7 ноября 1923(1923-11-07)
Место рождения	село Глинки, Чаусовский район, Курганский округ, Уральская область, РСФСР, СССР (ныне в черте города Кургана, Курганская область)
Дата смерти	25 января 1945(1945-01-25) (21 год)
Место смерти	Фолверк, гау Верхняя Силезия, Великогерманская империя (ныне гмина Прушкув, Опольский повят, Опольское воеводство, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1945
Звание	младший лейтенант
Часть	538-й стрелковый полк 120-й стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Дмитрий Михайлович Крутиков (7 ноября 1923 — 25 января 1945) — младший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Дмитрий Михайлович Крутиков родился 7 ноября 1923 года в селе Глинки Чаусовского района Курганского округа Уральской области (ныне в черте города Кургана, Курганская область) в крестьянской семье.

Окончил Глинскую начальную школу. Два года учился в Мало-Чаусовской школе. В связи с трудным материальным положением семьи в 1938 года поступил на кирпичный завод «Гигант». Работал машинистом. В 1941 году окончил курсы повышения квалификации, работал техноруком.

В марте 1942 года Крутиков был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию и зачислен в 32-й запасной лыжный полк. В июне 1942 года направлен на учёбу в Тюменское пехотное училище, но не окончил его, т.к. с частью курсантов он был направлен на Северо-Западный фронт. 4 сентября 1942 года бою за станцию Сенявино был ранен. В январе 1943 года, окончив фронтовые курсы младших лейтенантов, получил под командование взвод 934-го стрелкового полка 256-й стрелковой дивизии. 8 февраля 1943 года в бою за станцию Сенявино Дмитрий Михайлович был тяжело ранен.

После лечения в госпитале был назначен командиром взвода 1252-го полка 376-й стрелковой дивизии Волховского фронта. 23 февраля 1944 года в бою под Лугой был снова тяжело ранен. После выздоровления командовал взводом в 314-м ордена Суворова стрелковом полку 46-й дивизии НКВД 23-й армии, участвовал в боях за освобождение Выборга и под Тихвином.

В октябре 1944 года, после лечения в госпитале, был назначен командиром взвода в 538-й стрелковый полк 120-й Краснознамённой стрелковой дивизии.

К январю 1945 года беспартийный младший лейтенант Дмитрий Крутиков командовал взводом 538-го стрелкового полка 120-й стрелковой дивизии 21-й армии 1-го Украинского фронта. Отличился во время Висло-Одерской операции. 23 января 1945 года взвод Крутикова одним из первых переправился через Одер в районе Грошевец (польск. Chrząszczyce) и принял активное участие в дальнейших боях на западном берегу, в том числе при штурме населённого пункта Одерфельде (ныне Грошовице) (польск. Chrzowice).

Дмитрий Михайлович Крутиков 25 января 1945 года погиб в бою за деревню Фолверк (польск. Folwark (województwo opolskie)) Гау Верхняя Силезия, Великогерманская империя (ныне гмина Прушкув, Опольский повят, Опольское воеводство, Польша). Первоначально был похоронен на месте боёв, на левом берегу реки Одер, в 200 м. восточнее населённого пункта Фолверк. Впоследствии перезахоронен на воинском кладбище в городе Кендзежин-Козле, в Опольском воеводстве, Польша.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за «мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками», младший лейтенант Дмитрий Крутиков посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза:
  • медаль «Золотая Звезда», 10 апреля 1945 года,
  • орден Ленина, 10 апреля 1945 года.
• Орден Отечественной войны 1-й степени, 14 сентября 1944 года.
• Орден Красной Звезды, 28 мая 1944 года.
• Медаль «За оборону Ленинграда», 1943 год.

Память

В честь Крутикова названы:

• улицы:
  • в Восточном посёлке города Кургана;
  • в микрорайоне Глинки (ныне в черте города Кургана);
  • в посёлке Затобольный (ныне в черте города Кургана);
• школа № 14 (г. Курган, ул. Спортивная, 11);
• в городе Кургане в 1957 году установлен бюст (скульптор Козырев, Анатолий Иванович). Бюст, расположенный по адресу ул. Спортивная, 11, был обновлён в 1977 году (скульптор Гудков, Олег Константинович). Бюст является объектом культурного наследия регионального значения (№ 076);
• мемориальные доски:
  • г. Курган, ул. Крутикова, 67;
  • г. Курган, ул. Пугачёва, 61;
  • г. Курган, мкрн. Глинки, ул. Крутикова, 9 — ул. Новая, 2.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Золотое созвездие Зауралья. Кн. 1. Курган. Парус-М. 2000.

Отрывок, характеризующий Крутиков, Дмитрий Михайлович

– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.