Ленстер-хаус
| Достопримечательность | |
Ленстер-хаус
|
Ленстер-хаус был построен под именем Килдэр-хаус (англ. Kildare House) в 1745—1748 как городская резиденция графов Килдэров в южной части города, в то время не считавшейся престижной, по проекту Ричарда Кассельса, выдержанном в палладианском стиле. После получения в 1766 графом Килдэром титула герцога Ленстерского дворец был переименован в Ленстер-хаус. С упразднением ирландского парламента в 1801 и переездом ирландской аристократии в Лондон резиденция была в 1815 продана Королевскому Дублинскому обществу, которое в конце XIX века пристроило два крыла для размещения в них Национального музея и Национальной галереи.
В 1922 правительство новосозданного Ирландского Свободного государства временно разместило парламент в Ленстер-хаусе, намереваясь впоследствии перенести его в Килменхэмский госпиталь. Однако в 1924 здание было выкуплено у Королевского общества, за исключением музейных площадей, и превращено в парламент на постоянной основе. Резиденцией Дойла стал бывший лекционный зал, а Сената — бальный зал. Также были выкуплены помещения соседнего Королевского колледжа наук, где разместилась резиденция премьер-министра. В 1967 и 2000 к Ленстер-хаусу были сделаны пристройки для размещения партийных фракций и кабинетов депутатов.
Перед парковым фасадом здания стоит памятник в память Артура Гриффита, Майкла Коллинза и Кевина О’Хиггинса, деятелей национально-освободительного движения, погибших в ходе Гражданской войны. Стоявший на этом месте ранее монумент принцу Альберту был в 1947 передвинут вглубь парка, а стоявший перед уличным фасадом памятник королеве Виктории снесён и впоследствии перенесён в Сидней.
Напишите отзыв о статье "Ленстер-хаус"
Ссылки
- [www.oireachtas.ie/ViewDoc.asp?fn=/documents/tour/kildare.asp&CatID=95&m=t Страница Ленстер-хауса на сайте Парламента Ирландии]
- [www.gov.ie/oireachtas/leaflet/kildare.htm История Ленстер-хауса]
|
||||||
Отрывок, характеризующий Ленстер-хаус
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
