Лешер
Коммуна
Лешер
Leychert
Показать/скрыть карты
|
Леше́р (фр. Leychert) — коммуна во Франции, находится в регионе Юг — Пиренеи. Департамент коммуны — Арьеж. Входит в состав кантона Лавлане. Округ коммуны — Фуа.
Код INSEE коммуны 09166.
Содержание
Население
Население коммуны на 2008 год составляло 107 человек.
1962 | 1968 | 1975 | 1982 | 1990 | 1999 | 2006 | 2008 |
---|---|---|---|---|---|---|---|
69 | 73 | 49 | 57 | 65 | 100 | 106 | 107 |
Экономика
В 2007 году среди 63 человек в трудоспособном возрасте (15-64 лет) 47 были экономически активными, 16 — неактивными (показатель активности — 74,6 %, в 1999 году было 81,1 %). Из 47 активных работали 43 человека (21 мужчина и 22 женщины), безработных было 4 (2 мужчины и 2 женщины). Среди 16 неактивных 5 человек были учениками или студентами, 6 — пенсионерами, 5 были неактивными по другим причинам[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Лешер"
Примечания
- ↑ [www.recensement.insee.fr/chiffresCles.action?zoneSearchField=&codeZone=09166-COM&idTheme=2 Emploi et population active 1999 et 2007] (фр.). INSEE. Проверено 18 января 2012. [www.webcitation.org/6AYaNpe8z Архивировано из первоисточника 10 сентября 2012].
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Лешер
- [www.insee.fr/fr/methodes/nomenclatures/cog/fichecommunale.asp?codedep=09&codecom=166 Национальный институт статистики — Лешер] (фр.). Проверено 18 января 2012. [www.webcitation.org/67kTQuH1u Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
- [cassini.ehess.fr/cassini/fr/html/fiche.php?select_resultat=19134 Лешер] (фр.). cassini.ehess.fr. Проверено 24 января 2013. [www.webcitation.org/6EAFlYABN Архивировано из первоисточника 4 февраля 2013].
Это заготовка статьи по географии Франции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Лешер
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.