Маади

Маади (араб. معادي‎ Maʿādī) — южный пригород Каира (столицы Египта) с относительно высоким уровнем жизни, известный как египетская Рублёвка. Здесь находятся Каирский Американский Колледж (Cairo American College — CAC), Французский Лицей Каира (Lycée Français du Caire — LCF), Египетско-Американский Колледж (Misr American College — M.A.C), Британская Международная Школа Маади (Maadi British International School — MBIS) и регбийный клуб «Каиро Регби» (Cairo Rugby).

В Маади до своего замужества жила Дина, Королева Иордании, прямая правнучка Аунаррафика, одного из последних Эмиров Хиджаза. Её именем названа улица, на которой она жила. Её помолвка с Хусейном I состоялась в Маади.

История

Маади начали застраивать в конце 20-х годов XX века богатые еврейские коммерсанты. Также здесь стали селиться британские военные и чиновники. После Второй мировой войны почти треть населения Маади составляли евреи. Кроме того, район пользовался популярностью у богатых арабов, подражавших европейцам. Здесь было много церквей и синагог, а также частных английских и французских школ. В 1960 г. в Маади поселилось семейство Завахири, в котором подрастал будущий лидер Аль-Каиды Айман аз-Завахири.

Археология

В 30-х годах XX века египетский археолог М. Амер и австрийский учёный О. Менгин исследовали здесь поселение земледельцев эпохи энеолита, особенности находок в котором позволили идентифицировать отдельную культуру Нижнего Египта — Маади-Буто.

Россияне в Маади

• В 1997—1998 гг. в Маади жила семья Сергея Павловича Сидорова, впоследствии Главы Российской Общины Аравийского Полуострова.

Ссылки

• [www.maadionline.com/Html/maadihistroy.htm Maadi Online — Brief Information]

Отрывок, характеризующий Маади

– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.