Мартин Чезлвит

Мартин Чезлвит
The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit
Обложка одного из выпусков романа (1843)
Жанр:	роман
Автор:	Чарльз Диккенс
Язык оригинала:	английский
Дата написания:	1843 — 1844
Дата первой публикации:	1843 — 1844
Издательство:	Чапман & Холл
Предыдущее:	Барнеби Радж
Следующее:	Домби и сын
Текст произведения в Викитеке

«Ма́ртин Че́злвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящён знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс.

Сюжет

В деревенской гостинице «Синий дракон» остановился загадочный старик в сопровождении юной девушки. Это богач Мартин Чезлвит-старший и его воспитанница Мэри. В той же деревне проживает и его дальний родственник Пексниф с двумя дочерьми — Чарити (Милосердие) и Мерси (Сострадание); он содержит пансион для юношей, из которых готовит будущих архитекторов. Пексниф сзывает родичей: он знает, что Мартин поссорился с внуком — Мартином-младшим, и его беспокоит, что наследство может достаться Мэри. Мартин-старший покидает деревню.

Пекснифу удаётся заполучить Мартина-младшего в качестве ученика в свой пансион: он не теряет надежды с помощью внука подобраться к богатому дедушке. У Пекснифа Мартин-младший знакомится с его учеником Томом Пинчем, простодушным человеком, исполненным благодарности к Пекснифу, которого он считает своим «благодетелем»; любимое занятие Тома — игра на органе в деревенской церкви. Узнав о том, что Мартин поселился у Пекснифа, дед требует выгнать его. Мартин решает отправиться в Америку искать счастья; вместе с ним едет слуга из деревенской гостиницы — Марк Тэпли.

Пексниф отправляется в Лондон и сближается с другим родственником — братом Мартина-старшего, также богачом, Энтони и его сыном Джонасом. Вскоре Энтони умирает. Пексниф старается выдать за Джонаса одну из своих дочерей. Сначала Джонас ухаживает за Чарити (Черри), но потом выбирает младшую, жизнерадостную Мерси (Мерри).

В Америке Мартин-младший решает стать фермером; он покупает участок земли в месте под названием «Эдем». Оказывается, что торговцы недвижимостью обманули его: вместо перспективного города Мартин оказывается на краю чудовищного болота, где люди гибнут десятками от малярии. Страдания меняют характер Мартина: он осознает, что вёл себя эгоистично как по отношению к деду, так и к его воспитаннице Мэри, с которой был тайно помолвлен. С помощью американского друга Мартину удается вернуться в Англию. На пути туда и обратно Мартин встречает множество карикатурных персонажей: «звезду» псевдоинтеллектуальной элиты миссис Хомини, беспринципного журналиста Джефферсона Брика, гротескного сенатора Илайджу Погрэма. Устами Мартина и Марка Тэпли Диккенс осуждает пороки американского общества: работорговлю, либерализм, перерастающий во вседозволенность, всеобщее хамство, любовь к нездоровым сенсациям.

Тем временем Том Пинч осознает истинный характер Пекснифа — лицемера и любителя легкой наживы. Он уезжает в Лондон и поселяется там вместе со своей сестрой Рут. Вскоре туда возвращается Мартин-младший.

В браке с Джонасом Чезлвитом Мерси страдает; он дурно обращается с ней. Джонас связывается с подозрительным типом по имени Монтегю Тигг и становится компаньоном в его страховой фирме. За приличным фасадом скрывается жульническая афера. Тигг начинает шантажировать Джонаса, и Джонас убивает его. Выясняется, что в своё время Джонас задумал убийство своего отца, но старик Энтони понял замысел сына и не стал принимать «лекарство»: его смерть была естественной. Джонас ликует, считая, что ему удалось выпутаться, но тут его арестовывают за убийство Тигга. Джонас принимает яд. Детективный сюжет с разоблачением преступлений Джонаса дал Диккенсу возможность вывести на сцену одного из самых запоминающихся второстепенных персонажей — сиделку Сару Гэмп с её нелепым лондонским говором.

В конце концов Мартин примиряется с дедом; они оба понимают, что вели себя эгоистично. Дед разрешает Мартину жениться на Мэри. Старик Чезлвит берёт на себя заботу о Мерси и её ребёнке. Пексниф разорён, а от его старшей дочери Чарити сбегает жених в день свадьбы. Сестра Тома Пинча — Рут, выходит замуж за одного из бывших учеников Пекснифа — Джона Уэстлока, который всегда с почтением относился к Тому. Марк Тэпли возвращается в гостиницу «Дракон» и женится на её владелице, вдове миссис Льюпин. Том Пинч по-прежнему играет на органе, радуясь счастью друзей. Втайне он любит Мэри, ещё с её первого появления в деревне, но понимает, что его любовь безнадёжна. Его утешает дружба с маленькой девочкой — дочерью Мэри и Мартина.

Персонажи

Чезлвиты и их родственники

• Мартин Чезлвит-старший — одинокий богатый старик; его ближайший родственник — внук Мартин.
• Мартин Чезлвит-младший — внук Мартина-старшего, молодой человек, страдающий от деспотичного характера деда.
• Энтони Чезлвит — младший брат Мартина, богатый бизнесмен. Умирает в середине книги.
• Джонас Чезлвит — сын Энтони; мечтает о смерти отца и наследстве; пытается отравить отца. Убивает своего делового партнера Монтегю Тигга и кончает с собой, чтобы избежать ареста.
• Сет Пексниф — дальний родственник Чезлвитов; содержит пансион, где молодые люди могут обучаться у него архитекторскому искусству. Законченный лицемер, имя которого стало в английском языке нарицательным. Экономит на еде для учеников и ворует у них архитектурные проекты.
• Чарити (Черри) Пексниф — старшая дочь Сета Пекснифа, стареющая кокетка. Пытается женить на себе бывшего воздыхателя своей сестры, но безуспешно: он сбегает в день свадьбы.
• Мерси (Мерри) Пексниф — младшая дочь Сета Пекснифа, беззаботная молодая особа. Выходит по расчёту замуж за Джонаса Чезлвита, который ей противен. Джонас грубо обращается с ней и даже бьёт. В конце книги остается вдовой.
• Чиви Слайм — слабовольный родственник Чезлвитов; в начале книги — приятель Монтегю Тигга. Потом оказывается, что он поступил в лондонскую полицию; «по-родственному» помогает Джонасу покончить с собой во время ареста.
• Миссис и мистер Спотлтоу — племянница Мартина-старшего и её муж. Надеются на наследство; в финале книги присутствуют при позоре Чарити, от которой сбежал жених.
• Определённую роль в книге играют и другие родственники Чезлвитов — «решительная особа» (жена покойного брата Мартина-старшего, теперь вдова с несколькими дочерьми), «глухая кузина», кузен Джордж и «молодой человек с неопределённой физиономией».
• Мэри Грейм — сирота, воспитанница Мартина-старшего. Помолвлена с Мартином-младшим.

Другие персонажи

В Англии

• Джордж Уэстлок — пансионер Пекснифа; находит работу в Лондоне, где впоследствии встречается с Томом Пинчем; женится на Рут Пинч.
• Миссис Льюпин — хозяйка гостиницы «Синий дракон».
• Марк Тэпли — помощник в гостинице «Синий дракон». Придерживается своеобразной жизненной философии: считает, что надо всегда быть весёлым, но при этом быть весёлым в благоприятных обстоятельствах — небольшая заслуга. Поэтому он ищет приключений и отправляется с Мартином-младшим в Америку. Здесь он убеждается, что в гостях хорошо, а дома лучше, и возвращается к влюбленной в него миссис Льюпин.
• Том Пинч — студент Пекснифа; одинокий и уже немолодой, он остался у своего «благодетеля», исполняя фактически роль слуги. Осознав лицемерную сущность Пекснифа, Том уходит от него и поселяется в Лондоне вместе со своей сестрой Рут, которая также оставляет злых хозяев. Преданный друг Мартина-младшего; влюблен в Мэри Грейм.
• Рут (Руфь) Пинч — сестра Тома. Долго работала гувернанткой в Лондоне; обожает брата. В конце книги выходит за Джорджа Уэстлока.
• Монтегю Тигг — аферист, приятель родича Чезлвитов Чиви Слайма. Меняет фамилию и имя местами, придавая им более благородный вид — Тигг Монтегю. С помощью благообразного доктора Джоблинга учреждает жульническую «страховую компанию»: цель учредителей — собрать побольше денег и сбежать. Шантажирует Джонаса Чезлвита, который сначала пытается бежать со своей беременной женой за границу, а потом убивает Тигга.
• Миссис Тоджерс — хозяйка пансиона в Лондоне. Возможно, мечтает женить на себе вдового Пекснифа. По-доброму относится к его дочерям и приходит на помощь Мерси в трудную минуту.
• Мистер Неджет — таинственный персонаж, занимающийся расследованием преступлений Джонаса.
• Сара Гэмп — сиделка, коренная жительница Лондона с несуразной манерой выражаться. Постоянно упоминает свою несуществующую приятельницу миссис Гаррис, её семью и детей.
• Чаффи — старый конторщик в фирме Энтони Чезлвита. Старик Энтони рассказывает ему, что знает о плане сына отравить его.
• Льюсом — аптекарь, у которого Джонас покупает яд. Угрызения совести приводят его к болезни.

В Америке

• Мистер Бивен — единственный порядочный американец, которого удалось встретить Мартину и Марку.
• Зефания Скэддер — владелец компании «Эдем», жулик, наживающийся на распродаже участков на малярийном болоте.
• Джефферсон Брик — беспринципный журналист с инфантильной внешностью.
• Миссис Хомини — писательница и журналистка, пишущая под псевдонимом «Мать современных Гракхов» (на самом деле у неё только замужняя дочь). Проживает в местечке Новые Фермопилы.
• Соседи — английская супружеская пара, вместе с Марком и Мартином купившая участок в «Эдеме». Здесь они теряют своих детей, которые умирают от малярии, но им удается вернуться в Англию, где они встречаются с героями.

Художественные особенности

Роман отмечает многие новые пути в творчестве Диккенса. Жульническая «Англо-бенгальская компания беспроцентных ссуд и страхования жизни» становится первым в творчестве Диккенса гротескным учреждением, которое затягивает персонажа, проявляет в нем самое худшее. В романе нет абсолютного, «готического» зла, и таких абсолютно негативных персонажей, какими были Фейджин в «Оливере Твисте» или Сквирс в «Николасе Никльби». Автор пытается показать, что зло может быть скрыто внутри человека (эгоизм Мартина, легкомыслие Марка); оно обыденно — лицемерие Пекснифа, нечистоплотность и неряшливость Сары Гэмп — явления повседневной жизни.

Критика

Критика американского образа жизни в книге вызвала резко отрицательную реакцию общественности США. В Англии и в Европе роман был принят положительно. В. Г. Белинский отзывался о нём так: «…едва ли не лучший роман даровитого Диккенса. Это полная картина современной Англии со стороны нравов и вместе яркая, хотя, может быть, и односторонняя картина общества Северо-Американских Штатов. Что за неистощимость изобретения, что за разнообразие характеров, так глубоко задуманных, так верно очерченных! Что за юмор! что за слог!… В „Мартине Чодзльвите“ заметна необыкновенная зрелость таланта автора; правда, развязка этого романа отзывается общими местами; но такова развязка у всех романов Диккенса». Американские главы заинтересовали и славянофила И. С. Аксакова: «На днях прочел я вторую часть романа Диккенса. Описание Америки очень интересно, хоть и видна национальная ненависть. Как отвратительны Соединенные Штаты, эти гнилые плоды Европы на чужой почве, эти преждевременно перезревшие дети». Известно, что Достоевский восхищался Диккенсом: есть предположение, что изображение психологии убийцы Джонаса в «Мартине Чезлвите» повлияло на возникновение образа Раскольникова. Лицемерие Пекснифа («я хочу любить человечество — и знать, что не разочаруюсь в моих ближних») сопоставляется с Фомой Опискиным у Достоевского («Дайте, дайте мне человека, чтобы я мог любить его!»). Переживания Джонаса, считавшего, что он убил своего отца, неоднократно сопоставлялись с коллизиями «Братьев Карамазовых». Л. Н. Толстой также неоднократно перечитывал роман.

Экранизации и адаптации

Роман неоднократно экранизировался (1912, 1914, 1964, 1994).

• Мартин Чезлвит (сериал 1994 года) — фильм из 6 серий. В ролях: Пол Скофилд (Мартин-старший), Том Уилкинсон (Пексниф), Питер Постлетуэйт (Тигг), Джулия Савала (Мерси) и другие.

К двухсотлетию со дня рождения Диккенса радио BBC подготовило радиопостановку «Мартина Чезлвита» под названием «Мумбайские Чезлвиты» (автор — Айиша Менон), где действие перенесено в современный Мумбаи (Индия).

Издания

На языке оригинала роман был полностью издан в 1844 году. Русский перевод под названием «Жизнь и приключения Мартина Чодзльвита» появился параллельно с английским изданием в журнале «Отечественные записки» в 1843—1844 году и впоследствии неоднократно переиздавался. Современный перевод на русский язык был выполнен Н. А. Волжиной и Н. Л. Дарузес; этот перевод был высоко оценен К. Чуковским.

Литература

• Мадзигон М. В. О романе Ч. Диккенса «Жизнь и приключения Мартина Чезлвита»: (К 120-летию первого издания) // Филол. сб. / М-во высш. и сред. спец. образования КазССР. — Алма-Ата, 1963. — Вып. 2. — С. 73—90.
• Скуратовская Л. И. Социальный роман и «эпос частной жизни»: (О романе Ч. Диккенса «Мартин Чезлвит»); Специфика жанра романа Ч. Диккенса «Лавка древностей» // Учен. зап. Перм. гос. ун-та. — 1967. — № 157: Проблемы метода и стиля в прогрессивной литературе Запада XIX—XX вв. — С. 142—162.
• Тайна Чарльза Диккенса / Сост. Е. Ю. Гениева, Б. М. Парчевская. М.: «Книжная палата», 1990 (имеется библиография российских работ о Диккенсе после 1962)
• Чарльз Диккенс. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1838—1960 / Сост. Ю. В. Фридлендер и И. М. Катарский. Вступительная статья И. М. Катарского. М., 1962.
• Brogunier J. The Dreams of Montague Tigg and Jonas Chuzzlewit // The Dickensian, 58 (1962). P. 165—170.
• Metz N.A. The Companion to Martin Chuzzlewit. Greenwood Press, 2001. ISBN 978-0-313-32310-2
• Monod S. Martin Chuzzlewit. London: George Allen and Unwin, 1985 ISBN 0-04-800028-0
• Rosner M. Dickens’s Use of Animals in Martin Chuzzlewit // Dickens Studies Newsletter 10, 2 (1979). P. 40-51.
• Wales K. The Claims of Kinship: The Opening Chapter of Martin Chuzzlewit // The Dickensian 83, 3 (Autumn, 1987). P. 167—179.

Ссылки

• Philip V. Allingham. [www.victorianweb.org/authors/dickens/pva/pva23.html An Overview of Dickens's Picaresque Novel Martin Chuzzlewit (serialised in monthly parts January, 1843, to July, 1844)] (англ.) (November 18, 2000). Проверено 7 декабря 2011. [www.webcitation.org/67jPubCSk Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Мартин Чезлвит

– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.