Миллер, Клод

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Клод Миллер
Claude Miller
Дата рождения:

20 февраля 1942(1942-02-20)

Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

4 апреля 2012(2012-04-04) (70 лет)

Место смерти:

Париж, Франция

Гражданство:

Франция Франция

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист

Карьера:

19672012

Клод Милле́р (фр. Claude Miller; 20 февраля 1942, Париж — 4 апреля 2012, Париж) — французский кинорежиссёр, сценарист и продюсер.





Биография

Клод Миллер родился 20 февраля 1942 года в Париже в еврейской семье[1]. В 1961 году поступил в Институт кинематографии (L’Institut des hautes études cinématographiques, IDHEC).

C середины 1960-х работал помощником режиссёра, участвуя в съемках фильмов Марселя Карне, Мишеля Девиля, Жан-Люка Годара. В 1976 году снял свой первый полнометражный фильм «Лучший способ маршировки». За этот фильм режиссёр был номинирован на две премии «Сезар» — как постановщик и сценарист. За годы творческой активности был 15 раз номинирован на премию «Сезар», из них семь раз как лучший режиссёр, но получил премию только один раз — за сценарий ленты «Под предварительным следствием» (1981, совместно с Мишелем Одиаром и Жаном Эрманом[2]). Картина Миллера «Зимние каникулы» (1998) отмечена призом жюри Каннского кинофестиваля. Выступал как актёр в нескольких фильмах Годара, Трюффо и других.

В 2007—2010 был президентом крупнейшей французской киношколы La Fémis (прежде IDHEC). В течение двадцати лет (1993—2012) возглавлял сеть Europa Cinemas, которая объединяет артхаусные кинотеатры, поддерживающие европейское кино[3].

Скончался от рака в Париже 4 апреля 2012 года.

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Продюсер

Актёр

Напишите отзыв о статье "Миллер, Клод"

Примечания

  1. Rebecca Leffler. [www.hollywoodreporter.com/news/french-filmmaker-claude-miller-dies-308687 French Filmmaker Claude Miller Dies at 70] (англ.). The Hollywood Reporter (5 April 2012). Проверено 7 апреля 2012. [www.webcitation.org/6AjgtM1EF Архивировано из первоисточника 17 сентября 2012].
  2. [www.academie-cinema.org/ceremonie/palmares.html Palmarè 1982 - 7 ème cérémonie des César] (фр.). César. Académie des arts et techniques du cinéma. Проверено 12 февраля 2016.
  3. [www.europa-cinemas.org/en/News/The-Network/Claude-Miller-passed-away Claude Miller passed away] (англ.). europa-cinemas.org (7 April 2012). Проверено 7 апреля 2012. [www.webcitation.org/6AjguYXW0 Архивировано из первоисточника 17 сентября 2012].

Отрывок, характеризующий Миллер, Клод

Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.