Митрушина, Татьяна Георгиевна

Татьяна Митрушина
Имя при рождении:	Татьяна Георгиевна Митрушина
Дата рождения:	29 апреля 1948(1948-04-29)
Место рождения:	СССР
Дата смерти:	23 октября 2013(2013-10-23) (65 лет)
Место смерти:	Россия
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Профессия:	актриса
Карьера:	1975—2007
Направление:	кинематограф
Награды:

Татьяна Георгиевна Митрушина (29 апреля 1948 — 23 октября 2013) — советская и российская киноактриса, заслуженная артистка России.

Биография

Татьяна Митрушина родилась 29 апреля 1948 года. В 1970 году закончила Киевский государственный институт театрального искусства имени И. К. Карпенко-Карого.

В 1970—1975 годах была актрисой литературного театра «Слово» (при Бюро пропаганды Союза писателей Украины). В 1976—1995 годах работала актрисой Киевской киностудии им. А. Довженко. С 1995 года стала актрисой Центральной киностудии детских и юношеских фильмов им. М. Горького.

Дебютировала в кино в 1975 году, снялась в более чем сорока фильмах.

Умерла 23 октября 2013 года.

Награды

• Заслуженная артистка России (1999).

Фильмография

1. 1975 — Переходим к любви — Зинаида, сестра Дмитрия
2. 1976 — Не плачь, девчонка — пассажирка (нет в титрах)
3. 1976 — Праздник печёной картошки — эпизод
4. 1976 — Расписание на завтра — Мария Николаевна
5. 1977 — Воспоминание...
6. 1977 — Дом под жарким солнцем — Люся
7. 1977 — На короткой волне — эпизод
8. 1977 — Талант — конструктор
9. 1978 — Будьте готовы, Ваше высочество! — эпизод (нет в титрах)
10. 1978 — Свадебный венок — мачеха
11. 1979 — Киевские встречи (альманах «Прикосновение») — учительница
12. 1979 — Поездка через город (альманах «Любовь под псевдонимом») — Татьяна Ивановна, сотрудница отдела, коллега Митрушкина
13. 1980 — Платон мне друг — Неля
14. 1980 — Шальная пуля
15. 1981 — Осенняя дорога к маме — Валя, бессердечная пассажирка такси
16. 1981 — Под свист пуль — Степанида
17. 1981 — Третье измерение — Рая, подруга Ольги
18. 1982 — Житие святых сестёр — Мартирия
19. 1982 — Фауст — Марта (поёт Викторина Мартиросова)
20. 1984 — Третий в пятом ряду — эпизод
21. 1986 — Вечерницы — Татьяна, жена Михайло
22. 1986 — Дом отца твоего — гостья на даче у Петра
23. 1986 — Конец операции «Резидент» — эпизод
24. 1986 — Красные башмачки — главная кикимора
25. 1987 — Клуб женщин — дама в клубе
26. 1987 — Раз на раз не приходится — дежурная на вокзале
27. 1987 — Христиане — свидетельница в суде
28. 1988 — Горы дымят — эпизод
29. 1988 — Дама с попугаем — эпизод
30. 1988 — Маленькая Вера — мать Андрея
31. 1988 — Спасенному - рай — '
32. 1989 — Вход в лабиринт — жена Окуня
33. 1989 — Имя твоё — Франческа
34. 1991 — Не стреляйте в меня, пожалуйста
35. 1991 — Шоу-бой — эпизод
36. 1994 — Мастер и Маргарита — кондуктор (в 2-х серийном варианте фильма роль вырезана)
37. 1994 — Незабудки
38. 1996 — Маркиз де Сад (фр. Marques de Sade) — мадам де Флорвиль
39. 2004 — Нежное чудовище — Татьяна, соседка
40. 2005 — Две судьбы-2. Голубая кровь — эпизод
41. 2005 — КГБ в смокинге — француженка
42. 2007 — Срочно в номер (Фильм № 12 «Игры без правил») — буфетчица

Ссылки

• [www.kinopoisk.ru/name/84750/ КиноПоиск: Татьяна Митрушина]
• [www.km.ru/kino/encyclopedia/mitrushina-tatyana-georgievna KM.RU: Татьяна Митрушина]

Отрывок, характеризующий Митрушина, Татьяна Георгиевна

«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.