Надабур

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Село
Надабур
Страна
Район
Координаты
Население
ок.100 человек (1989)
Национальный состав
Надабур
Надабур
К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе

Надабур (осет. Надабур[4], груз. ნადაბურიНадабури) — село в Закавказье, расположено в Ленингорском районе Южной Осетии, фактически контролирующей село; согласно юрисдикции Грузии — в Ахалгорском муниципалитете.





География

Село находится на западе Ленингорского района к западу от села Заккор и к югу от села Цолд, на реке Цолдис, впадающей в реку Лехура.

Население

Село населено этническими осетинами. По данным 1959 года в селе жило 112 жителей, в основном осетины.[5][6]

История

В период южноосетинского конфликта в 1992—2008 гг. село входило в состав западной части Ленингорского района РЮО, находившейся в зоне контроля РЮО. После Августа 2008 года, село осталось под контролем властей РЮО.

Топографические карты

  • Лист карты K-38-65 Ленингори. Масштаб: 1 : 100 000. Издание 1979 г.

Напишите отзыв о статье "Надабур"

Примечания

  1. 1 2 Данный населённый пункт расположен в Южной Осетии. Согласно административно-территориальному делению Грузии, Южная Осетия расположена на территории Ахалгорского, Горийского, Джавского, Карельского, Онского и Сачхерского муниципалитетов Грузии. Официальное используемое грузинское название территории бывшей Юго-Осетинской автономной области — Цхинвальский регион. Фактически, Южная Осетия является частично признанным государством, территория которого Грузией не контролируется.
  2. Согласно юрисдикции частично признанной Республики Южная Осетия
  3. Согласно юрисдикции Грузии
  4. Цховребова З.Д. Ойконимия Осетии. Цхинвал: Юго-Осетинский научно-исследовательский институт им. 3.Н. Ванеева, 2003
  5. [map-site.narod.ru/ugoset-3.jpg Южная Осетия. Этническая карта по данным переписи 1989 года]
  6. [ethno-kavkaz.narod.ru/leningor.html Сёла Ленингорского района 1959 г. (см. Заккорский сельсовет)]


Отрывок, характеризующий Надабур



Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.