Назарова, Наталья Ивановна
Поделись знанием:
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
| Наталья Назарова | |
| Имя при рождении: |
Наталья Ивановна Назарова |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Награды: |
|
Ната́лья Ива́новна Наза́рова (р. 28 июня 1949, Алма-Ата) — советская актриса театра (МХАТ им. Чехова) и кино. Заслуженная артистка РСФСР (1988).
Содержание
Биография
В 1972 году Наталья Назарова окончила школу-студию МХАТ, (курс Павла Массальского) и поступила в труппу Московского Художественного театра. Среди театральных ролей: Аня («Сталевары»), Альдонса («Дульсинея Тобосская»), Нюра («Старый новый год»), Ночь («Синяя птица»), Юля («Последний шанс»), Вера («Утиная охота»), Ольга и Калерия («Дачники»), Евпраксеюшка («Господа Головлёвы»).
С 1972 года Наталья Назарова часто снималась в кино. Среди лучших её киноработ: Верочка («Неоконченная пьеса для механического пианино»), Тамара («Молодая жена»), Нюра («Старый новый год»), Люся («Любимая женщина механика Гаврилова»), Нина Иванова («Мисс миллионерша»).
Участвовала вместе с Юрием Богатырёвым в детской передаче «Будильник» (1984).
В 1989 году в переулке рядом с домом на Наталью Назарову напал неизвестный мужчина, ударил по голове тяжёлым предметом. Милиции не удалось найти преступника. Актриса почти год провела в больнице, на почве черепно-мозговой травмы развилась шизофрения. Назарову уволили из МХТ им. Чехова из-за душевной болезни. Сейчас актриса инвалид второй группы. Находится под постоянным наблюдением врачей.
30 июня 2010 была героиней ток-шоу Андрея Малахова «Пусть говорят»[1].
Фильмография
- 1972 — Человек на своём месте — секретарша Татьяна
- 1973 — Ищу человека (не снималась)
- 1975 — Раба любви — актриса в фильме
- 1976 — Неоконченная пьеса для механического пианино — Верочка
- 1976 — Сентиментальный роман — Лиза
- 1977 — Позови меня в даль светлую — Наташа, гостья в ресторане
- 1977 — Почти смешная история — соседка Мешкова
- 1978 — Завьяловские чудики — Нюра
- 1978 — Лекарство против страха — Екатерина Фёдоровна
- 1978 — Молодая жена — Тамара
- 1978 — Сибириада — сноха Соломиных
- 1979 — По данным уголовного розыска — жена Кравцова
- 1980 — Ночное происшествие — Зинаида Павловна Симукова
- 1980 — Последний побег — Вдовина, мать Эдика
- 1980 — Старый Новый год — Нюра
- 1980 — Тайное голосование — Березовская
- 1981 — Любимая женщина механика Гаврилова — Люся
- 1984 — Злой мальчик
- 1987 — Забавы молодых — Мария Гавриловна
- 1987 — Сын (снималась, но роль не указана)
- 1987 — Шантажист — Люба, актриса
- 1987 — Этот фантастический мир. Фильм двенадцатый: С роботами не шутят — робопсихолог Сьюзен Келвин
- 1988 — Воскресенье, половина седьмого — заведующая переплётной мастерской
- 1988 — Куколка — мать Тани
- 1988 — Мисс миллионерша — Нина Иванова
- 1988 — Трудно первые сто лет — мать Вари
Телевидение
Снялась в нескольких выпусках детской телепрограммы «Будильник»:
- по рассказам Михаила Зощенко (1984) — Лёля;
- по рассказам Антона Чехова — разные роли;
- по стихам Агнии Барто (1986) — разные роли.
Напишите отзыв о статье "Назарова, Наталья Ивановна"
Примечания
- ↑ [www.1tv.ru/sprojects_edition/si=5685&fi=4720| 29 июня 2010 участвовала] в ток-шоу Андрея Малахова «Пусть говорят»
Отрывок, характеризующий Назарова, Наталья Ивановна
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
