Новый год в Сербии
Новый год (серб. Нова година) — официальный праздник, который отмечается в стране в ночь с 31 декабря на 1 января. Выходным праздничным днём является только 1 января.
История праздника
До начала XX века Новый год не имел такого значения в праздничном календаре сербов, как теперь. Главным праздником в те времена было православное Рождество.
После Первой мировой войны Новый год стал приобретать всё большее значение, но он по-прежнему не считался официальным праздником. Официальный статус праздник Нового года приобрёл после Второй мировой войны. Появилась также традиции украшать всё к празднику и массовых гуляний. И тем не менее, роль главного семейного праздника принадлежит все же Православному Рождеству[1].
Праздничный стол
На новогоднем столе из традиционных блюд всегда сарма (мясо, завёрнутое в капустный лист, аналог голубцов и долмы); блюдо из белой фасоли — пребранац, поросенок и различные виды мяса, разносолы, сухофрукты, печеное, включая традиционный колач. Главный алкогольный напиток на столе — сливовица (серб. шљивовица)[2].
Герои праздника
Современное празднование Нового года в Сербии не обходится без деда Мороза (серб. Деда Мраз) и Снегурочки (серб. Снегулица), популярность которых стала возрастать с середины XX века. Но традиционным сербским героем этого праздника считается Божич Бата (серб. Божић Бата), который приносил подарки детям в оставленный ими накануне вечером чулок.
Старый Новый год
В Сербии, также как и в России, принято отмечать Старый Новый год, который называется «Сербский Новый год» (серб. Српска Нова година)[3].
Напишите отзыв о статье "Новый год в Сербии"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Новый год в Сербии
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
