Одорико Порденоне

Одорико Порденоне или Одорик Фриульский (ок. 1286, Порденоне — 14 января 1331, Удине) — один из самых знаменитых путешественников средневековья, посетивший Индию, Суматру и Китай. В 1755 году состоялась его беатификация.

Биография

Одорико родился в семье выходцев из Богемии во фриульском городке Порденоне и поначалу подвизался во францисканском монастыре в Удине. Когда папский двор всколыхнули известия о миссионерских успехах Иоанна Монтекорвинского в Китае, Одорико вместе с другими клириками был направлен ему на помощь в Пекин. Точное время его путешествия неизвестно; по-видимому, он провёл в дороге почти 15 лет — с 1316 или 1318 по 1329 или 1330 годы. В своём сочинении Одорико подробно описывает своё путешествие до Китая через Венецию, Константинополь, Трапезунт, Эрзрум, Тебриз, Язд и Ормуз. Добравшись на корабле до окрестностей современного Бомбея, он выкопал мощи мучеников, трёх итальянцев и грузина, которые были убиты по приказу местного правителя и погребены доминиканцем Каталани. Проследовав Малабарским берегом до Цейлона, Одорико — подобно всем странствующим по Востоку христианам — устремился к святыне апостола Фомы в Малайпуре близ Мадраса.

Поклонившись могиле святого, Одорико проследовал через цепь островов (по-видимому, Суматра, Ява и Борнео) и Вьетнам в великую гавань Гуанчжоу и порты Тайваньского пролива. В одном из них, Сямыне, он учредил два францисканских монастыря, где предал земле мощи индийских мучеников. Ханчжоу показался ему величайшим городом в мире, но он проследовал на север в Ханбалык (Пекин), чтобы встретиться со старцем Иоанном. При храмах Пекина он пробыл три года (вероятно, с 1324 по 1327), после чего сухопутным путём отбыл на родину.

О возвратном маршруте Одорик говорит вскользь и в общих чертах. Известно лишь, что он проезжал землей пресвитера Иоанна (то ли Монголия, то ли Тибет). По прибытии в Италию он поселился в миноритской обители при падуанском соборе св. Антония, где в мае 1330 года и продиктовал одному из монахов историю своих странствий. Он хотел было ехать к папскому двору в Авиньон, но в Пизе слёг с лихорадкой и, едва добравшись до родного Удине, скончался.

Продиктованное Одорико описание путешествий изобилует точными подробностями китайской жизни, такими как бинтование ног женщин, ужение рыбы при помощи ручных бакланов и обычай растить огромные ногти. Достоверные факты перемежаются с выдумками и неточностями, особенно в описании островов Индонезии. Фантастически приукрашенные приключения Одорико легли в основу тех путешествий Джона Мандевиля, которыми на протяжении нескольких поколений зачитывались средневековая Европа.

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/O.phtml?id=2055 Одорико Порденоне]. Восточная литература. Проверено 29 марта 2011. [www.webcitation.org/65KFRP6Px Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
• [www.vostlit.info/Texts/rus7/Odoriko/pril.phtml?id=1022 Жизнеописание Одорика из Порденоне]
• [www.vostlit.info/Texts/rus7/Odoriko/frametext.htm Одориково «Описание восточных земель»]

Отрывок, характеризующий Одорико Порденоне

Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».