Округ Белосток

Округ Белосток (нем. Bezirk Bialystok) — территориально-административная единица Третьего рейха, созданная в 1941 году на оккупированной территории Советского Союза во время Второй мировой войны. Округ был расположен к юго-востоку от провинции Восточная Пруссия и включал территории сегодняшней северной Польши и приграничные территории сегодняшней Белоруссии. Округ находился до 1945 года под немецким гражданским управлением, однако формально не был включён в состав Германской империи. После окончания войны основная часть региона вернулась в состав Польши. Площадь округа составляла 31 426 км².

История

Территории Белостокской области (сегодня входящие в республику Польша) являлись в 1941 году частью Белорусской ССР, входившей в СССР. Эти территории были присоединены к БССР по итогам польского похода РККА 1939-го года, как часть западной Белоруссии.

После нападения гитлеровской Германии на СССР 22 июня 1941-го года эти пограничные территории одними из первых были захвачены германским вермахтом. Специальный Белостокский округ был создан 22 июля 1941 г. в связи с образованием на Белосточчине немецкой гражданской администрации. Она заменила военные оккупационные власти, действовавшие на этой территории с момента захвата.

Третий рейх планировал, чтобы присоединённые области, которые даже во время Первой мировой войны, опираясь на исторические претензии Пруссии, вытекающие из условий установленных договорами между Пруссией, Россией и Австрийской империей согласно Третьему Разделу Польши, которая передала Белосток — Пруссии,^[стиль] с 1795 по 1806 г. данная территория входила в состав Новый Восточной Пруссии. Во главе администрации стояли гауляйтеры в окружении эсэсовцев Восточной Пруссии.

После начала Операции « Барбаросса» вторжение солдат вермахта массовому истреблению 379 человек, а также 'уничтожению' 30 деревень и сожжению 640 домов и 1385 промышленных зданий с целью устрашения

Первый указ по реализации планов Гражданской Администрации в этих вновь оккупированных восточных территориях был выпущен 17 июля 1941 года. Границы этой области лежали к юго-востоку от выступа Восточной Пруссии недалеко от (треугольника Сувалки), следуя мимо реки Немунас и городов Западной Белоруссии за (исключением Гродно), в том числе и Пружанского района, но также и Буга, расположенных к западу от Брестского района, а затем проходящих мимо границ Генерал-губернаторства и Восточной Пруссии.

С момента создания округа в июле 1941 года, велась усиленная германизация населения. 1 августа 1941 года Белостокский Округ был объявлен частью Рейха, войдя в состав гау Восточная Пруссия.Территория бывшего округа была разделена на 7 районов:

• Ломж (Ломжа)
• Грайен (Граево), с января 1942 соединён с соседним районом Восточной Пруссии Лик
• Никольбург (Белосток)
• Бьельск (Бельск)
• Соколенштадт (Соколка)
• Гродно (Гродно), с января 1943 переименован в Лигниц
• Волковен (Волковыск).

После начала операции "Багратион" в конце июня 1944 года фронт быстро отодвигался к восточным границам Рейха, и уже 16 июля того же года войска 2-ого Белорусского фронта вступили на территорию Белостокского округа и фактически первыми достигли границ Германии.

Полностью бывшая территория округа была освобождена к августу 1944 года. В результате военной операции округ фактически прекратил существование.

Административная структура

Специальный Белостокский округ был разделён на восемь окружных административных единиц, называемых «районами военного управления» (нем. kreiskommissariate, польск. komisariatów powiatowych):

• Белостокий (окружной комиссариат Николаус);
• Бельск-Подляский (окружной комиссариат Клубничный);
• Граевский (окружной комиссариат Пиакхор, затем Книспель);
• Гродновский (окружной комиссариат Плёц);
• Ломжинский (окружной комиссариат Гребен);
• Сокольский (окружной комиссариат Зайлер);
• Волковысский (окружной комиссариат Пфайфер);
• город Белосток (окружной комиссариат Белосток).

Эрих Кох был назначен «гражданским комиссаром» (нем. "Zivilkommissar") на 1 августа 1941 г., затем назначен был уже Главой гражданской администрации (нем. Chef der Zivilverwaltung) Специального Белостокского округа до 27 июля 1944 года. В этот период он был гауляйтером Восточной Пруссии и «Рейхскомиссаром» в рейхскомиссариате Украины.

В день назначения был избран его постоянный заместитель Магуния, Вальдемар в качестве руководителя отделения нацистской Партии (НСДАП) в Кенигсберге, по Восточной Пруссии, от 15 августа 1941 года до 31 января 1942 года. Он был заменен c 1 февраля 1942 года до 27 июля 1944 года Фридрихом де Брихом, который был до этого ландратом, то есть главой управления района (нем. Landratsamt) в Тильзите.

Однако Специальный Белостокский округ не был непосредственно включён в Восточную Пруссию, хотя, вероятно, должен был стать её частью в будущем. 16 июля 1941 г. Гитлер на тайной конференции с участием Герингa, Кейтеля, Ламмерса и Альфреда Розенберга пообещал включить данный Округ в состав Третьего Рейха. Единственным показателем эффективности была граница между ними. Чтобы пересечь её, необходимо было получить соответствующее разрешение. Границы таможенного контроля сняты в ноябре 1941 года.

Демография

В момент образования Специальный Белостокский округ имел население в 1 383 000 жителей. Из них 830 000 были поляками, 300 000 белорусами, 200 000 украинцами, 50 000 евреями и 3000 немцами.

Погром в Едвабне

В период между захватом области вермахтом и образованием гражданской администрации в местечке Едвабне Белостокской области БССР местные жители-поляки совершили массовое убийство своих соседей-евреев (Погром в Едвабне). В ходе погрома было убито, по разным оценкам, от 340-350 до 1600 человек, часть из них сожжено заживо. Дальнейшие расследования, предпринятые в Польше, показали, что Едвабне не был единичным случаем. В 2001 году Президент Польши Александр Квасьневский официально принёс извинение еврейскому народу за это преступление.

Литература

• [www.ipn.gov.pl/download.php?s=1&id=3922 Бюллетень ИНП, № 35-36 (12/2003-1/2004) — ISSN: 1641-9561]
• Gnatowski М., «Бялыстокские Группировка Партизанских Отрядов». Белосток 1994

Отрывок, характеризующий Округ Белосток

– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».