Олгуд, Сара

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сара Олгуд
Sara Allgood

В фильме «Невероятные Дорси» (1947)
Дата рождения:

31 октября 1879(1879-10-31)

Место рождения:

Дублин, Ирландия

Дата смерти:

13 сентября 1950(1950-09-13) (70 лет)

Место смерти:

Лос-Анджелес, США

Профессия:

актриса

Карьера:

1918—1950

Сара Олгуд (англ. Sara Allgood, 31 октября 1879 — 13 сентября 1950) — ирландская актриса, номинантка премии «Оскар».



Биография

Сара Олгуд родилась в Дублине в 1879 году. Помимо неё в семье была ещё одна дочь, Мэри О’Нил, которая также стала актрисой.

Олгуд начала свою актёрскую карьеру с участия в постановках в театре при аббатстве. Её кинодебют состоялся в конце 1920-х годов в ранних фильмах Хичкока, среди которых «Шантаж», «Юнона и павлин» и «Саботаж».

В 1941 году за роль Бэт Морган в фильме «Как зелена была моя долина» актриса была номинирована на премию «Оскар» как лучшая актриса второго плана, но приз в итоге достался Мэри Астор. В дальнейшем Сара Олгуд появилась в фильмах «Доктор Джекилл и мистер Хайд» (1941), «Джейн Эйр» (1943), «Ключи от царства небесного» (1944), «Прекрасная Дорсей» (1947) и «Оптом дешевле» (1950).

В 1916 году во время гастролей в Австралии актриса познакомилась с британским актёром Джеральдом Хенсоном, за которого в том же году вышла замуж. Их единственная дочь умерла в 1917 году, спустя час после рождения, во время эпидемии гриппа в Мельбурне, а годом позже по той же причине не стало и её супруга.

В 1945 году Сара Олгуд приняла американское гражданство. Актриса умерла 13 сентября 1950 года от инфаркта в возрасте 70 лет в своём доме в пригороде Лос-Анджелеса.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Олгуд, Сара"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Олгуд, Сара

– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.