Палатинская библиотека

Палатинская библиотека (лат. Bibliotheca Palatina, «Пфальцская библиотека») в Гейдельберге была одной из важнейших библиотек эпохи Возрождения в Германии, насчитывая ок. 5000 печатных книг и 3524 манускрипта.

В 1430-х годах, курфюрст Людвиг III основал монастырскую библиотеку в соборе Святого Духа в Гейдельберге, так как в ней было достаточно светло для чтения. Это собрание стало ядром Палатинской коллекции, основанной курфюрстом Отто Генрихом в 1550-х, который объединил Монастырскую библиотеку с собраниями университетской библиотеки города и библиотекой своего замка. Ценнейшие манускрипты Палатинской библиотеки включали Золотой кодекс из Лорша эпохи Карла Великого, Соколиная книга (нем. Falkenbuch, De arte venandi cum avibus, cpl 1071), написанная Фридрихом II, и Манесский кодекс (cpg 848).

Затем коллекция была расширена путём приобретения собрания Ульриха Фуггера (ум. 1584), которое включало, в частности, иллюстрированное Саксонское зерцало (cpg 164). Иосиф Скалигер считал эту Фуггеровскую библиотеку, одни только манускрипты которой оценивались в 80 000 крон, превосходящей папскую. С таким количеством ценных манускриптов Палатинская библиотека являлась библиотекой национального значения, называясь во времена своего расцвета, после приобретений XVI века, «матерью всех библиотек».

Курпфальц сильно пострадал в годы Тридцатилетней войны, в 1622 году Гейдельберг был разорён Католической лигой, предводитель которой, граф Тилли, находился на службе курфюрста Баварии Максимилиана I. Хотя многие книги были повреждены или расхищены во время разграбления города, Максимилиан счёл благоразумным конфисковать оставшиеся рукописи и преподнести их папе Григорию XV «в знак преданности и уважения». Книги, в том числе личные книги последнего хранителя библиотеки Яна Грутера, были переправлены через Альпы в Рим на 200 мулах под надзором схоласта Аллатиуса.

С 1623 года библиотека полностью была включена в Ватиканскую библиотеку, при этом в каждом томе был сохранён лист с гербом Виттельсбахов.

По договору в Толентино (1797), папа передал 37 манускриптов Французской республике, которые затем хранились в парижской Национальной библиотеке. После Венского конгресса, провозгласившего «полное возвращение предметов искусства, украденных Францией у других стран», спорные рукописи были переданы в Гейдельберг, а не Рим.

В 1816 году князья Гарденберг и Игнац фон Вессенберг убедили папу Пия VII подарить 852 манускрипта (преимущественно на немецком языке, т. н. Codex Palatinus Germanicus) Гейдельбергскому университету. Во время празднования 600-летнего юбилея университета в 1986 году некоторые другие книги из собрания Палатинской библиотеки были выставлены в соборе Святого Духа.

Рукописи Палатинской библиотеки были полностью оцифрованы в 2009 году и доступны через Интернет. Книги, находящиеся в Германии, доступны с 1996 года в форме микрофиш.

Литература

• Leonard Boyle (ed.): Bibliotheca Palatina, Druckschriften, Microfiche Ausgabe, München 1989—1995, ISBN 3-598-32880-X (Gesamtwerk), ISBN 3-598-32919-9 (Index)
• Elmar Mittler (ed.): Bibliotheca Palatina, Druckschriften, Katalog zur Mikrofiche-Ausgabe, Band 1-4, München 1999, ISBN 3-598-32886-9
• Ludwig Schuba, Die medizinischen Handschriften der Codices Palatini Latini in der Vatikanischen Bibliothek, Wiesbaden, 1981, Dr. Ludwig Reichert Verlag (Kataloge der Universitätsbibliothek Heidelberg 1), ISBN 3-88226-060-2
• Ludwig Schuba, Die Quadriviums-Handschriften der Codices Palatini Latini in der Vatikanischen Bibliothek, Wiesbaden 1992, Dr. Ludwig Reichert Verlag (Kataloge der Universitätsbibliothek Heidelberg 2), ISBN 3-88226-515-9
• Dorothea Walz, Die historischen und philosophischen Handschriften der Codices Palatini Latini in der Vatikanischen Bibliothek (Cod. Pal. Lat. 921—1078), Wiesbaden 1999, Dr. Ludwig Reichert Verlag (Kataloge der Universitätsbibliothek Heidelberg 3), ISBN 3-89500-046-9

Ссылки

• [www.ub.uni-heidelberg.de/helios/digi/palatina.html Bibliotheca Palatina — digital]
• [www.bsb-muenchen.de/verwaltg/ott.htm Die Ottheinrich-Bibel]
• [www.zum.de/Faecher/G/BW/Landeskunde/rhein/pfalz/glanz/pfalz2/biblpal1.htm Katalog der Bibliothek Friedrichs IV.]
• [www.bsz-bw.de/depot/media/3400000/3421000/3421308/99_0013.html Bibliotheca Palatina, «Mutter aller Bibliotheken»]
• [www.bibliotheca-palatina.de Faksimile von «Christoph Wirsungs Artzney Buch 1568 n.Chr.»]

Отрывок, характеризующий Палатинская библиотека

– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.