Петрушевский, Илья Павлович

Илья Павлович Петрушевский
Имя при рождении:	Илья Павлович Петрушевский
Род деятельности:	Историк-востоковед
Дата рождения:	22 июня 1898(1898-06-22)
Место рождения:	Киев
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	1977(1977)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Илья́ Па́влович Петруше́вский (10 (22) июня 1898, Киев — 1977) — советский историк-востоковед, заслуженный деятель науки АзССР.

Биография

В 1926 году окончил историко-филологические факультеты Харьковского и Бакинского университетов. В 1926—1931 годах работал в Баку. В 1931 году под руководством П. К. Жузе и Ю. Н. Марра изучал арабский и персидский языки в Институте кавказоведения АН СССР в Тбилиси. В 1933—1936 годах преподавал в Тбилисском университете. Кандидат исторических наук (1935, без защиты). В 1936—1941 годах работал в Ленинградском отделении Института истории АН СССР, преподавал в областном педагогическом институте. Доктор исторических наук (1941), докторская диссертация — «Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI — начале XIX века». Во время Великой Отечественной войны преподавал в Баку и Ташкенте. В 1945—1947 годах работал в Ленинградском отделении Института востоковедения АН СССР. С 1947 года — профессор Ленинградского университета. В 1950—1954 и 1961—1977 годах заведовал кафедрой истории стран Ближнего Востока Восточного факультета. В 1956—1959 годах руководил Группой иранистов Ленинградского отделения ИВАН СССР (с ноября 1957 переименована в Иранский кабинет).

Основные сферы научных интересов — история земледелия и феодальных отношений на Ближнем и Среднем Востоке, история народных движений в средневековом Иране, взаимоотношения кочевого и оседлого населения, история ислама. Труды И. П. Петрушевского востребованы в мировой ориенталистике, некоторые из них переведены на персидский и английский языки. Всего опубликовано более 90 работ.

Умер в 1977 году. Похоронен на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга.

Труды

• Джаро-Белаканские вольные общества в первой трети XIX столетия. Внутренний строй и борьба с российским колониальным наступлением. — Тифлис, 1934.
• Очерки по истории феодальных отношений в XVI — нач. XIX вв. — Л., 1949.
• Землевладение и аграрные отношения в Иране XIII-XIV веков / Отв. редактор академик И. А. Орбели. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1960. — 492 с.
• Ислам в Иране в VII—XV веках (курс лекций) / Отв. редактор В. И. Беляев. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1966. — 400 с.

В соавторстве

• [farhang-alshia.narod.ru/karbin/histoir5.html История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века]. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1958. — 390 с.
• The Socio-Economic Condition of Iran under the Īl-ḵẖāns // [www.google.com/books?id=16yHq5v3QZAC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PA483#v=onepage&q&f=false The Cambridge history of Iran]. — Cambridge: Cambridge University Press, 1968. — Vol. 5: The Saljuq and Mongol Periods. — ISBN 521 06936 X.

Статьи

• Бешкениды-Пиштегиниды, грузинские мелики Ахара в XII — начале XIII в. // Материалы по истории Грузии и Кавказа. — Тбилиси, 1937. — Вып. 7.
• Хамдаллах Казвини как источник по социально-экономической истории восточного Закавказья // Известия АН СССР. — 1937.
• Восстания ремесленников и городской бедноты в Тебризе в 1571—1573 гг // Известия Аз ФАН. — 1942. — № 3.
• Новый персидский источник по истории монгольского нашествия // Вопросы истории. — 1946. — № 11-12.
• К вопросу о прикреплении крестьян к земле в Иране в эпоху монгольского владычества // Вопросы истории. — 1947. — № 4.
• Городская знать в государстве Хулагуидов // Советское востоковедение. — М.—Л., 1948. — № V.
• К истории института сойургала // Советское востоковедение. — 1949. — № VI.
• К вопросу о подлинности переписки Рашид-ад-дина // Вестник ЛГУ. — 1948. — № 9. — С. 124—130.
• Феодальное хозяйство Рашид ад-дина // Вопросы истории. — 1951. — № 4. — С. 87—104.
• [www.vostlit.info/Texts/rus16/Rasidaddin_2/framepred.html Рашид-ад-дин и его исторический труд] // Рашид-ад-дин. Сборник летописей. — М.-Л.: Издательство Ан СССР, 1952. — Т. 1, кн. 1. — С. 7-37.
• Труд Сейфи как источник по истории восточного Хорасана // Труды Южно-туркменистанской археологической комплексной экспедиции. — Ашхабад, 1955. — Т. V.
• Движение сербедаров в Хорасане // Учёные записки института востоковедения АН СССР. — 1956. — Т. XIV: История и экономика стран Ближнего и Среднего Востока. — С. 91—162.
• Состояние сельского хозяйства в Иране в XIII — первой половине XIV в // Учёные записки ЛГУ. — 1956. — Вып. 6. — № 195.
• [www.vremennik.biz/BB%2009%20(1956) Полевые и огородные культуры в Иране в XIII–XV веках: (Из истории земледелия в Иране)] // Византийский временник. — 1956. — № 9. — С. 128—153.
• [www.vremennik.biz/BB%2011%20(1956) Виноградарство и виноделие в Иране в XIII–XV вв.: (Из истории земледелия в Иране)] // Византийский временник. — 1956. — № 11. — С. 163—176.
• Феодальные институты идрар и мукасамэ в Иране в XIII—XIV вв. // Памяти академика И. Ю. Крачковского : Сборник статей. — Л.: Издательство ЛГУ, 1958. — С. 202—205.
• К истории сельского поселения и сельской общины в Иране в XIII—XV вв. // Учёные записки Института востоковедения АН СССР. — 1958. — Т. 16.
• Применение рабского труда в Иране и сопредельных странах в позднее средневековье (к проблеме рабовладельческого уклада в феодальных обществах Передней и Средней Азии) // XXV междунар. конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. — М., 1960.
• Деревня и крестьяне средневекового Ближнего Востока в трудах ленинградских востоковедов // Учёные записки Института востоковедения АН СССР. — 1960. — Т. 25. — С. 204—217.
• Вазир Шараф ал-Мулк // Ближний и Средний Восток. — М., 1962. — Т. 16. — С. 34—38.
• К истории маздакитов в эпоху господства ислама // Народы Азии и Африки. — 1970. — № 5.
• К истории рабства в халифате VII—Х вв. // Народы Азии и Африки. — 1971. — № 3.
• Поход монгольских войск в Среднюю Азию в 1219—1224 гг. и его последствия // Татаро-монголы в Азии и Европе : Сборник статей. — М.: Наука, 1977. — С. 107—139.
• Иран и Азербайджан под властью Хулагуидов (1256–1353 гг.) // Татаро-монголы в Азии и Европе : Сборник статей. — М.: Наука, 1977. — С. 228—259.

Редактор

• Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20—60-х гг. XIX в.: В 2 ч. / Автор вступительной статьи и редактор. — М.-Л., 1936.
• Бартольд В. В. Сочинения / Подготовка к изданию. — М.: Издательство восточной литературы, 1963. — Т. I: Туркестан в эпоху монгольского нашествия.
• Бартольд В. В. Сочинения / Ответственный редактор. — М.: Наука, ГРВЛ, 1971. — Т. VII: Работы по исторической географии и истории Ирана.
• Босворт К. Э. Мусульманские династии. Справочник по хронологии и генеалогии = The Islamic Dynasties. A Cronological and Genealogical Handbook / Ответственный редактор. — М.: Наука, ГРВЛ, 1971.

Литература

• Петрушевский Илья Павлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [slovari.yandex.ru/Петрушевский/Гуманитарный%20словарь/Петрушевский%20Илья%20Пав/ Петрушевский Илья Павлович] // Российский гуманитарный энциклопедический словарь. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС: Филол. ф-т СПбГУ, 2002. — Т. 3: П—Я.
• Петрушевский Илья Павлович // Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1968. — Т. 11. — С. 121.

Отрывок, характеризующий Петрушевский, Илья Павлович

Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.