Пикетти, Тома
| Тома Пикетти | |
| Thomas Piketty | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Лондонская школа экономики и политических наук, Высшая нормальная школа |
| Известен как: |
автор книги «Капитал в XXI веке» |
Тома́ Пикетти́ (фр. Thomas Piketty — tɔˈma pikɛˈti) — французский экономист, ставший известным исследованием причин и последствия неравенства доходов. Является профессором Высшей школы социальных наук и Парижской школы экономики[1].
Пикетти — автор бестселлера «Капитал в XXI веке», где рассматривается концентрация и распределение богатства в течение последних 250 лет. В книге утверждается, что скорость увеличения капитала в развитых странах стабильно больше, чем темп экономического роста, что это приводит к имущественному неравенству, которое лишь увеличивается со временем. Чтобы решить эту проблему, автор предлагает перераспределение через прогрессивный всемирный[2] налог на имущество[3][4].
Содержание
Биография
Пикетти родился 7 мая 1971 года в парижском пригороде Клиши-ла-Гаренн. Он получил степень бакалавра и в возрасте 18 лет поступил в Высшую нормальную школу, где изучал математику и экономику[5] В возрасте 22 лет Пикетти получил докторскую степень за диссертацию о перераспределении богатства, которую он написал в Лондонской школе экономики и политических наук[6], которая получила награду французской экономической ассоциации как лучшая диссертация года[7].
После защиты диссертации Пикетти с 1993 по 1995 годы в должности доцента преподаёт на кафедре экономики Массачусетского технологического института. В 1995 году он начал сотрудничать с французским Национальным центром научных исследований в качестве исследователя. В 2000 году он стал профессором (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук[5].
В 2002 году Пикетти получил «Приз лучшему молодому экономисту Франции[fr]». C ноября 2003 года он член научного совета ассоциации фр. À gauche, en Europe, основанной Мишелем Рокаром и Домиником Стросс-Каном[8].
В 2006 году Пикетти стал первым главой Парижской школы экономики, в создании которой он принимал участие[9]. Несколько месяцев во время президентской избирательной кампании работал в качестве экономического советника Сеголен Руаяль — кандидата от французской социалистической партии. В 2007 году Пикетти возобновил преподавание в Высшей школе социальных наук и Парижской школе экономики.
Является обозревателем французской газеты Libération, иногда пишет для Le Monde.
В апреле 2012 года Пикетти вместе с 42 коллегами подписал открытое письмо в поддержку Франсуа Олланда, который в мае одержал победу над Николя Саркози на президентских выборах.
В 2013 году Пикетти получил премию англ. Yrjö Jahnsson Award, вручаемую экономистам моложе 45 лет, которые «внесли свой вклад в теоретические и прикладные исследования, имеющие важное значение для изучения экономики в Европе.»[10]
В 2015 году Пикетти отказался от ордена Почётного легиона. Он считает, что правительству лучше заниматься ростом экономики, а не присуждать такие награды.[11].
Исследования
Пикетти специализируется на вопросе экономического неравенства, применяя исторический и статистический подходы[12][13]. В своих работах он рассматривает соотношение темпов накопления капитала и экономического роста на протяжении двухсот лет — с девятнадцатого века до наших дней. Его оригинальный подход к использованию налоговой статистики позволил собрать данные о высшем уровне экономической элиты, установить скорость накопления ими богатства и сопоставить это с остальной частью общества и экономики.
В своей последней книге «Капитал в XXI веке» Пикетти опираясь на экономические данные последних 250 лет делает вывод, что концентрация богатства постоянно повышается и не происходит самокоррекции. Чтобы решить эту проблему предлагается перераспределение через прогрессивный всеобщий налог на имущество[3][14].
Изучение долгосрочного экономического неравенства
Исследованию высоких доходов во Франции посвящена книга 2001 года Высокие доходы во Франции в 20-м веке (Les hauts revenus en France au XXe), которая был основан на рассмотрении статистических данных за весь XX век, сформированных по данным фискальных служб (в частности, по декларациям налога на прибыль). Он расширил этот анализ в своей ставшей чрезвычайно популярной книге «Капитал в XXI веке».
Изучение эволюции неравенства во Франции
Пикетти показывает, что во Франции различия в доходах резко снижаются в XX веке, в основном после Второй мировой войны. Он утверждает, что это связано с уменьшением имущественного неравенства, в то время как неравенство в заработной плате оставалось стабильным. Пикетти считает причиной сокращения неравенства в этот период очень прогрессивный подоходный налог, который нарушил динамику накопления имущества за счёт уменьшения количества денег, которые богатые могли направить на сбережение.
Пикетти приходит к выводу, что снижение налогов приводит к снижению финансового вклада богатых (что и происходило во Франции с конца 1990-х годов) и будет способствовать превращению владельцев крупных состояний в класс рантье. Эта тенденция приведёт к росту того, что он называет родовым капитализмом, в котором несколько семей контролируют бо́льшую часть богатства[6].
На основе статистических данных Пикетти показал, что эффект Лаффера, согласно которому высокие налоговые ставки на высокие доходы снижают стимул для богатых работать, вероятно был незначительным в случае с Францией[15].
Сопоставление разных стран
Пикетти сравнил состояние неравенства в других развитых странах. В сотрудничестве с другими экономистами, в частности, с Эммануилом Саезом (англ. Emmanuel Saez), он сопоставил статистические данные по той же методике, которую он использовал в своих исследованиях Франции. Результатом стал отчёт об эволюции неравенства в США[16] и экономической динамике в англоязычном мире и континентальной Европе[17]. За эту работу Саез получил престижную премию Джона Кларка.
Согласно полученным результатам, если на первом этапе после Второй мировой войны наблюдалось снижение экономического неравенства, то затем как в континентальной Европе, так и в англоговорящих странах по всему миру в течение последних тридцати лет проявляется углубление неравенства.
Критика кривой Кузнеца
В работе Пикетти критично рассматривает положения работ Саймона Кузнеца и его последователей. Кузнец выдвинул гипотезу о том, что в начале промышленной революции неравенство доходов сперва возрастает, но по мере роста экономики имеет тенденцию снижаться из-за перераспределения рабочей силы из отраслей с низкой производительностью труда (например, сельское хозяйство) в отрасли с более высокой производительностью (промышленность). Это предположение позже легло в основу кривой Кузнеца.
Пикетти считает, что отмечаемая Кузнецом в своих новаторских работах начала 1950-х годов тенденция не обязательно была продуктом глубинных экономических сил (например, межотраслевого перераспределения или последствий научно-технического прогресса). Вместо уменьшения разрыва в уровне заработной платы произошло уменьшение разницы в стоимости имущества и его доходности. И причины этого не были внутренне-экономическими (например, введение подоходного налога). В результате, снижение неравенства в доходах не обязательно будет продолжаться. На практике, неравенство в доходах резко выросло в США на протяжении последних тридцати лет, вернувшись к уровню 1930-х.
Другие работы
Пикетти опубликовал ряд работ в других областях, часто смежных с темой экономического неравенства. Например, в работе о школах утверждается, что различия между разными школами, особенно в размерах классов, является причиной сохранения неравенства в оплате труда[18]. Он также опубликовал предложения по внесению изменений во французскую пенсионную систему и французскую налоговую систему[19][20]. В беседе с лидером лейбористской партии Великобритании, он заявил, что без существенного влияния на экономику налоговые ставки можно поднять даже более 50 % для доходов свыше одного миллиона фунтов[21].
Капитал в XXI веке
Книга «Капитал в XXI веке» опубликована в 2014 году, рассматривает неравенство доходов в Европе и Соединенных Штатах начиная с XVIII века. Центральный тезис книги — неравенство не случайность, а скорее особенность капитализма. Концентрация богатства постоянно повышается и не происходит самокоррекции. Решить эту проблему можно только путём государственного вмешательства[22], например, предлагается перераспределение доходов через прогрессивный всеобщий налог на имущество[3][14].
После выхода книги, Пикетти иногда считают марксистом[23] и даже называют «современным Марксом»[24][25]. Но сам Пикетти считает, что его книга хотя и содержит критику, но лишь отражает историю капитализма, его рекомендации направлены на сохранение рыночной системы и демократии, а не на их разрушение. На вопрос журнала The New Republic о том, как на него повлиял Маркс, Пикетти сказал, что так и не смог прочитать его «Капитал» — он показался очень трудным для прочтения[26].
Награды
Напишите отзыв о статье "Пикетти, Тома"
Примечания
- ↑ Piketty, Thomas [www.parisschoolofeconomics.eu/en/piketty-thomas/ CV]. Проверено 1 мая 2014.
- ↑ [www.rbc.ru/interview/society/27/11/2015/56586d809a794769fa3df926 Экономист Тома Пикетти — РБК: «Куда в России делись деньги?»]
- ↑ 1 2 3 Paul Krugman, "Why We’re in a New Gilded Age, " The New York Review of Books, 8 May 2014, www.nybooks.com/articles/archives/2014/may/08/thomas-piketty-new-gilded-age/.
- ↑ Tanenhaus, Sam. [www.nytimes.com/2014/04/27/fashion/Thomas-Piketty-the-Economist-Behind-Capital-in-the-Twenty-First-Century-sensation.html Hey, Big Thinker: Thomas Piketty, the Economist Behind ‘Capital in the Twenty-First Century’ Is the Latest Overnight Intellectual Sensation] (25 April 2014). Проверено 26 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [piketty.pse.ens.fr/en/cv-en Curriculum vitae]. pse.ens.fr. Проверено 11 января 2014.
- ↑ 1 2 John Cassidy, «Forces of Divergence», The New Yorker, 31 March 2014.
- ↑ [www.wsj.com/articles/SB10001424052702303480304579575890128783848 Thomas Piketty, a Not-So-Radical French Thinker]. The Wall Street Journal. Проверено 8 декабря 2014.
- ↑ [www.franceinter.fr/personne-thomas-piketty Thomas Piketty / France Inter]. Franceinter.fr (20 October 2013). Проверено 16 июня 2014.
- ↑ Annie Kahn and Virginie Malingre. [www.lemonde.fr/web/article/0,1-0,36-869879,0.html Les " French economists " font école]. Le Monde (22 February 2007). Проверено 28 сентября 2010.
- ↑ [www.yjs.fi/en/seminars-and-international-contacts/yrjo-jahnsson-award-in-economics/ Yrjö Jahnsson Award in Economics].
- ↑ [lenta.ru/news/2015/01/01/orden1/ Экономист Пикетти отказался от ордена Почетного легиона] (рус.). Lenta.ru. Проверено 2 января 2015.
- ↑ Daniel Henninger. [www.jourdan.ens.fr/piketty/fichiers/presse/panorama/2009/WallStreetJournal_090312.html The Obama Rosetta Stone]. The Wall Street Journal (12 March 2009). Проверено 28 сентября 2010.
- ↑ See in particular his Introduction à la théorie de la redistribution des richesses, Economica, 1994.
- ↑ 1 2 An In-depth review by Robert Boyer, leader of the French Régulation school [regulation.revues.org/10618 in Régulation Review]
- ↑ «Les Hauts revenus face aux modifications des taux marginaux supérieurs de l’impôt sur le revenu en France, 1970—1996», Économie et prévision, n° 138—139, 1999.
- ↑ Piketty T., Saez E. Income Inequality in the United States, 1913-1998 // The Quarterly Journal of Economics. — 2003. — Vol. 118. — P. 1-41. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0033-5533&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0033-5533]. — DOI:10.1162/00335530360535135.
- ↑ Piketty, T. (2006). «The Evolution of Top Incomes: A Historical and International Perspective». American Economic Review 96 (2): 200–205. и Top incomes over the twentieth century : a contrast between continental European and English-speaking countries. — Oxford University Press, 2007.
- ↑ T. Piketty and M. Valdenaire, [media.education.gouv.fr/file/48/4/2484.pdf L’impact de la taille des classes sur la réussite scolaire dans les écoles, collèges et lycées français — Estimations à partir du panel primaire 1997 et du panel secondaire 1995], Ministère de l'éducation nationale, 2006.
- ↑ A. Bozio and T. Piketty, Pour un nouveau système de retraite : des comptes individuels de cotisations financés par répartition, Edition de l’ENS rue d’Ulm, collection du CEPREMAP n°14, 2008.
- ↑ Camille Landais, Thomas Piketty and Emmanuel Saez, Pour une révolution fiscale, ed. Le Seuil, 2011
- ↑ Andrew Sparrow, [www.theguardian.com/politics/blog/2014/jun/16/nick-cleggs-press-conference-politics-live-blog Thomas Piketty interviewed by Stewart Wood: Politics live blog], The Guardian, 16 June 2014.
- ↑ Ryan Cooper. [theweek.com/article/index/258666/why-everyone-is-talking-about-thomas-pikettys-capital-in-the-twenty-first-century Why everyone is talking about Thomas Piketty's Capital in the Twenty-First Century] (25 March 2014).
- ↑ David Harvey [inthesetimes.com/article/16722/taking_on_capital_without_marx Taking on ‘Capital’ Without Marx] // журнал «In These Times» 20 мая 2014 года
- ↑ [jesiwagle.wordpress.com/2015/01/15/modern-marx-thomas-piketty-and-theory-of-capital-and-inequality/ Modern Marx : Summary of Thomas Piketty’s Capital]
- ↑ [www.economist.com/news/leaders/21601512-thomas-pikettys-blockbuster-book-great-piece-scholarship-poor-guide-policy A modern Marx] // The Economist 3 мая 2014 года
- ↑ Isaac Chotiner [www.newrepublic.com/article/117655/thomas-piketty-interview-economist-discusses-his-distaste-marx Thomas Piketty: I Don’t Care for Marx] // The New Republic 5 мая 2014 года
Ссылки
- [tvrain.ru/teleshow/shanetskaja/toma_piketti-399306/ Интервью Тома Пикетти, данное телеканалу "Дождь" 1 декабря 2015 года.]
Отрывок, характеризующий Пикетти, Тома
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
