Планинц, Милка
| Милка Планинц Milka Planinc | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 16 мая 1982 — 15 мая 1986 | |||
| Предшественник: | Веселин Джуранович | ||
| Преемник: | Бранко Микулич | ||
| |||
| 14 декабря 1971 — 16 мая 1982 | |||
| Предшественник: | Савка Дапчевич-Кукар | ||
| Преемник: | Юре Билич | ||
| Рождение: | 21 ноября 1924 с. Житник, Дрниш, Королевство сербов, хорватов и словенцев | ||
| Смерть: | 7 октября 2010 (85 лет) Загреб, Хорватия | ||
| Место погребения: | Мирогой | ||
| Отец: | Никола Малад | ||
| Мать: | Стане Кашич | ||
| Партия: | Союз коммунистов Югославии | ||
| Военная служба | |||
| Годы службы: | 1943—1945 | ||
| Принадлежность: |  Югославия
| ||
| Род войск: | сухопутные войска | ||
| Звание: | лейтенант | ||
| Сражения: | Народно-освободительная война Югославии | ||
Милка Планинц (сербохорв. Milka Planinc), урождённая Милка Малада (хорв. Milka Malada; 21 ноября 1924, с. Житник, округ Дрниш — 7 октября 2010, Загреб) — югославский хорватский государственный деятель, председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ (1982—1986).
Содержание
Биография
Училась в Сплите, куда семья переехала в 1930 году. В 1941 году вступила в молодёжную коммунистическую организацию. Участвовала в антифашистском сопротивлении, была комиссаром роты, начальником отдела штаба дивизии, демобилизована из Югославской народно-освободительной армии в звании лейтенанта. С 1944 года — член Коммунистической партии Югославии.
После войны сделала партийную и государственную карьеру в Хорватии.
С 1945 года работала в народном комитете г. Дрниш. Окончила Высшую административную школу в Загребе.
С 1947 года работала в компаниях Elektra и Dalekovod, с 1949 года — в аппарате Союза коммунистов Хорватии.
- 1954—1957 гг. — политический секретарь общинного комитета Трешневского района г. Загреба;
- 1957—1961 гг. — секретарь Скупщины района Трешневка г. Загреба, начальник городского секретариата по вопросам образования и культуры;
- 1961—1963 гг. — секретарь по культуре г. Загреба;
- 1963—1965 гг. — министр образования Хорватии;
- 1965—1967 гг. — председатель Комитета по образованию, науке и культуре Скупщины Хорватии;
- 1967—1971 гг. — председатель Скупщины Хорватии;
- 1971—1982 гг. — секретарь Союза коммунистов Хорватии. Приняла решение об аресте Франьо Туджмана и ряда других представителей «хорватской весны».
В 1982—1986 гг. — председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ. При ней Югославия начала активно выплачивать внешний долг. Этот период характеризуется принятием ряда стабилизационных мер и ограничения импорта потребительских товаров, что привело к острой нехватке кофе, масла, сахара, моющих средств и многих других промышленных и продовольственных товаров. Было введено ограничение по продаже бензина (40 литров на автомобиль в месяц) и введено правило "чётности/нечётности знаков", когда разрешалось вождение, исходя из чётности/нечётности автомобильных номеров в, соответственно, чётные/нечётные дни месяца. Был введён также денежный депозит для едущих за рубеж, который постепенно увеличивается в каждом последующем пересечении границы в тот же календарный год[1][2].
Единственная женщина, которая была премьер-министром социалистической страны.
В 1986 году вышла на пенсию по состоянию здоровья.
Была замужем, имела сына и дочь.
Напишите отзыв о статье "Планинц, Милка"
Литература
- Југословенски савременици: Ко је ко у Југославији. Хронометар, Београд 1970. година.
- Savez Komunista Jugoslavije u socijalističkom samoupravljanju, 1982
- Munzinger-Archiv, Internationales Biographisches Archiv, Lfg. 40/1989
- Dessa Trevisan, Yugoslavia's iron-nerved lady, in: The Times vom 15. November 1983, S. 5.
- Former communists: where are they now? (II). Southeastern Europe, in: Transition (ISSN 1211-0205, Heft 10/1996, S. 26-29.
Примечания
Ссылки
- [www.euromag.ru/croatia/4095.html В Хорватии умерла первая в истории Югославии женщина-премьер] (рус.)
- [www.index.hr/vijesti/clanak/preminula-milka-planinc-bivsa-premijerka-sfrj/516660.aspx Josipović o smrti Milke Planinc: Zadužila je Hrvatsku i zaslužila poštovanje] (хорв.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Планинц, Милка
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
