Пони
| Пони | |
 Горный пони | |
| Характеристики | |
|---|---|
| Рост |
100—150 см (в России) |
| Страна разведения |
Европа, Северная Америка, Япония |
| Происхождение | |
| Страна |
Северная Европа |
| Пони на Викискладе | |
По́ни (англ. pony, от галльс. ponaidh «маленькая лошадь») — подвид домашней лошади[1]. Характерной особенностью является низкий рост (80—140 см), мощная шея, короткие ноги, выносливость. К пони относятся множество пород, выведенных на островах (Британские, Исландия, Сицилия, Корсика, Готланд, Хоккайдо).
В России к пони принято относить лошадей шетлендской, уэльской, шотландской, исландской, фалабелла, американской миниатюрной пород. В понятие «пони» в российской иппологической литературе включены лошади, имеющие высоту в холке 100—110 см и ниже, хотя некоторые лошади из вышеназванных пород бывают и гораздо выше. За рубежом шкала роста для пони иная: в Германии к ним относят лошадей высотой в холке до 120 см и ниже, в Англии — до 147,3 см. По английской мерке к пони можно отнести половину конских пород мира, включая почти все российские.
Содержание
Происхождение
Считается, что первые пони появились на островах Европы, севере Скандинавии и на нынешней территории заповедника Камарг (острова в дельте реки Рона на юге Франции). В условиях каменистых островков, пронизываемых постоянными влажными ветрами Атлантики и бедных растительностью пригодной для выпаса, сформировалась порода крепеньких низкорослых лохматых, неприхотливых лошадок.
Именно на юге Франции были обнаружены останки древнейшей лошади — солютре. Это доисторический предок очень древних пород лошадей, прямыми потомками которых являются современные пони, до сих пор классифицируемые как «примитивные лошади».
К настоящему времени выведено около 20 верховых и легкоупряжных пород пони (шетлендский, уэльский, исландский, хоккайдо).
Согласно теории «четырёх основных линий» (на англ.), предполагается, что различные породы пони, особенно в Европе, произошли от дикого подвида лошади (лат. Equus ferus caballus)[1].
Использование
Бытует мнение, что пони — лошадка для детей. Однако первоначально пони выводились и использовались для выполнения определённой работы. Наглядным примером служит шетлендский (или шетландский) пони, получивший своё название от группы Шетландских островов, расположенных далеко к северо-востоку от Шотландии. Этих коренастых и коротконогих лошадок, высота которых не превышает 102—107 см, чаще всего видит посетитель зоопарков, парков, конных прокатов и школ.
Шетлендский пони славится своей огромной силой (по отношению к миниатюрным размерам). Он может перевозить груз, в двадцать раз превышающий его собственный вес. В прошлом этим пони доводилось работать на рудниках и в угольных шахтах[en] под землёй. Только в Англии работало почти 16000 шетлендских пони. 3000 часов в год таскала маленькая лошадка тяжело гружёную вагонетку, перевозя за год до 3000 тонн и преодолевая почти 5000 км. Многие пони годами работали под землёй, не видя солнечного света, почти не поднимаясь на поверхность и вдыхая копоть и угольную пыль.
Породы и виды
Шетлендский пони
Шетлендский пони — очень резвая лошадка, одна из самых мелких пород в мире. Формировалась на Шетландских островах Атлантического океана более одного тысячелетия назад. Высота в холке от 65 до 110 см. Они напоминают миниатюрных тяжеловозов, так как имеют короткие толстые ноги, тяжёлую голову, широкое туловище, густую шерсть и длинные пышные гривы и хвост. Шетленды приобрели огромную популярность во всем мире в качестве детских верховых пони. Пони участвуют в тех же видах конного спорта, что и лошади — гладких скачках, скачках с препятствиями, прыжках. А два пони участвовали даже в Олимпийских играх: Литл Модел выступал в соревнованиях по выездке на Олимпиаде 1960 года в Риме, а пони по кличке Штроллер на играх 1968 года в Мехико даже удостоился серебряной медали за прыжки. Рост этих лошадок не превышал в холке 145 см, они происходили от кобыл коннемара — пони.
Пони бывают разных мастей, но чаще встречаются шетлендские пони пегой масти — когда по основному фону любого цвета растекаются большие белые пятна-пежины. Если фон чёрный, то есть основной цвет лошади чёрный, а по нему природой брошены белые пятна-пежины, масть называется вороно-пегой. Если рыжий — рыже-пегой, и так далее. Очень часто встречаются пони вороной и светло-серой масти.
Живут пони, как правило, дольше лошадей. Для пони максимальная продолжительность жизни: 45—54 года.
Шотландский пони
Шотландский пони (хайландский пони, гаррон) — получил наименование по месту происхождения. Внутри породы различают три типа: малые пони высотой в холке 122—132 см, верховые шотландские пони — рост 132—140 см; и наиболее крупные мейленд-пони высотой в холке 142—147 см.
Уэльский пони
Уэльский пони — порода, известная со времён Юлия Цезаря. В настоящее время в породе различают три типа: уэльский горный пони — наиболее мелкие лошади, не выше 122 см в холке; средний тип — ростом 110—136 см и, наконец, уэльский коб для игры в конное поло — от 137 до 159 см в холке. Последний тип лошадей появился в результате прилития крови чистокровных верховых и арабских жеребцов.
Эксмурский пони
Эксмурский пони (иногда называют кельтским пони) — полудикая древняя упряжная порода мелких лошадей ростом в холке 114—125 см. Была выведена в Эксмуре и Девоне. Характерной особенностью гнедой и бурой мастей лошадей этой породы является осветление возле ноздрей — «морда в толокне», как говорят англичане.
Исландский пони
Исландский пони — универсальная порода, разводимая в чистоте (в Исландию запрещён ввоз лошадей с континента). Максимальная высота в холке 137 см, минимальная — 100 см и ниже. Основной аллюр — иноходь, а масти преимущественно вороная и гнедая, реже — буланая (желтовато-золотистая или песочная), мышастая (пепельного цвета).
Поло-пони
Поло-пони — название группы лошадей верхового типа, оно такое же собирательное, как и верховые пони. Группа поло-пони включает улучшенных арабскими или чистокровными верховыми жеребцами лошадей полукровных пород высотой в холке до 147 см и выше, всевозможных мастей, крепких и сильных, пригодных для игры в конное поло и спортивных занятий конкуром, троеборьем, вольтижировкой. Различают англо-ирландских, американских, китайских и других поло-пони.
Верховые пони Великобритании
Верховые пони Великобритании — продукт сочетания мелких чистокровных верховых кобыл с жеребцами поло-пони или потомство от уэльских или дартмурских кобыл и некрупных чистокровных верховых жеребцов. Высота в холке верховых пони до 145—147 см, а используют их в детском конном спорте, и для шоу-рингов.
См. также
|
пони в Викисловаре? |
|---|
Напишите отзыв о статье "Пони"
Примечания
- ↑ 1 2 Bennett, 1998.
Литература
- Ливанова Т. К., Ливанова М. А.. Всё о лошади. — М.: АСТ-ПРЕСС СКД, 2002. — 384 с.: ил. — (серия «1000 советов»)
- Deb Bennett. Conquerors: The Roots of New World Horsemanship. — Solvang, CA: Amigo Publications, Inc., 1998. — 422 с. — ISBN 9780965853309. (англ.)
Отрывок, характеризующий Пони
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
