Права человека в Узбекистане

Права человека в Узбекистане закреплены Конституцией в статьях 18—46. Страна является членом ООН, ОБСЕ и СНГ. В ООН c 2005 г. по 2007 г. существовал пост независимого эксперта по ситуации с правами человека в Узбекистане. Существует должность омбудсмена; в академии МВД существует ресурсный центр по правам человека. Существует конституционный суд, но не предусмотрено права обращаться к нему для частных лиц. В 2011 году в суд направлен иск о ликвидации офиса «Human Rights Watch».

В стране отсутствуют легальная оппозиция и независимые СМИ. Гражданское общество и религиозные общины подвергаются жесткому давлению властей. Политические репрессии являются неотъемлемой частью государственной политики. Пытки носят систематический характер. По оценкам общества «Мемориал», число политзаключенных в Узбекистане заметно больше, чем во всех остальных постсоветских государствах вместе взятых.

Законодательство

Статья 244-2 Уголовного кодекса Узбекистана устанавливает уголовную ответственность за создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещённых организациях (от 5 до 15 лет лишения свободы, а при наступлении «тяжких последствий» этой деятельности — от 15 до 20 лет). При этом в Узбекистане отсутствует установленная законом процедура внесения тех или иных организаций в число запрещённых и публикации соответствующего решения. Во всех случаях предъявления обвинений по этой статье остается неизвестным, каким институтом, когда и на каком основании запрещена та или иная организация. Не существует и механизма апелляции в отношении таких запретов. К числу «запрещённых» в Узбекистане отнесены некоторые организации, открыто действующие в демократических странах. Термины «религиозный экстремизм» и «фундаментализм» являются юридически неопределёнными. Все это создаёт широкие возможности для произвола.

Части 2 и 3 ст.244-1 Уголовного кодекса Узбекистана устанавливает уголовную ответственность, помимо прочего, за «распространение в любой форме сведений и материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма, … а равно использование религии в целях нарушения гражданского согласия, распространения клеветнических, дестабилизирующих обстановку измышлений и совершения иных деяний, направленных против установленных правил поведения в обществе и общественной безопасности» (до 8 лет лишения свободы). При этом понятия «экстремизм», «фундаментализм», «нарушение гражданского согласия», «установленные правила поведения в обществе», «дестабилизирующие обстановку измышления» и т. п. законодательством Узбекистана не определены и могут трактоваться неоправданно широко.

Ст.159 устанавливает уголовную ответственность, помимо прочего, за «публичные призывы к неконституционному изменению существующего государственного строя, захвату власти, отстранению от власти законно избранных или назначенных представителей власти…, а равно изготовление, хранение с целью распространения или распространение материалов такого же содержания» (до 5 лет лишения свободы, а в случае совершения тех же действий повторно, организованной группой или в интересах последней — от 5 до 10 лет). Однако по ст.159 нередко осуждаются лица, лишь обсуждавшие со знакомыми идеи переустройства общества на исламских принципах. Такие разговоры в частной обстановке нередко неправомерно расцениваются как «публичный призыв к захвату власти».

Преследования за религиозную деятельность

Правоохранительными органами Узбекистана преследуются «джихадисты» («жиходчилар»), однако этот термин включает как членов немногочисленных террористических групп, так и участников различных неформальных исламских сообществ, якобы выражавших «радикальные взгляды», хранивших или распространявших аудио- и видеозаписи проповедей преследуемых властями известных религиозных деятелей. По обвинению в принадлежности к «запрещенным организациям» в уголовном порядке преследовались и осуждались лица, обвиняемые в принадлежности к «Хизб ут-Тахрир», последователи турецкого исламского богослова Саида Нурси («Нурчилар», около 150 человек к началу марта 2010 г. были привлечены к уголовной ответственности), лица, обвиняемые в принадлежности к международной организации «Таблиги жамоат».

12 июня 2009 г. было возбуждено уголовное дело в связи с деятельностью летнего детского лагеря «Радость», организованного Союзом евангельских христиан-баптистов Узбекистана (СЕХБУ). Генеральному секретарю СЕХБУ Павлу Пейчеву, директору лагеря Дмитрию Питиримову и бухгалтеру Елене Курбатовой были предъявлены обвинения в вовлечении несовершеннолетних в религиозную организацию вопреки воле родителей и уклонении от уплаты налогов. Баптисты считают это обвинение необоснованным, так как СЕХБУ освобождён от уплаты налогов как религиозная организация, а двое родителей, чьи показания использовала прокуратура, знали, что посылают детей в христианский лагерь. 29 октября 2009 г. суд признал троих подсудимых виновными по обеим статьям обвинения и приговорил их к штрафу и запрету занимать административные должности в течение 3 лет. 4 декабря 2009 г. они были освобождены от уплаты штрафа по амнистии.

18 января 2010 г. в городе Гулистан был задержан член общины евангельских христиан-баптистов Тохар Хайдаров. Милиция пришла по заявлению матери, недовольной тем, что её сын принял христианство. 9 марта 2010 г. Гулистанский городской суд признал его виновным в подготовке незаконной продажи наркотиков в крупных размерах и приговорил к 10 годам лишения свободы. Единоверцы и правозащитники считают дело сфабрикованным, заявляя, что в карман одежды задержанного и позднее в квартиру были подброшены наркотики, а с целью получения признательных показаний Хайдарова подвергли жестоким пыткам.

По данным норвежской организации «Форум-18», к началу 2011 г. в заключении находились трое членов организации «Свидетели Иеговы», осуждённые в 2008 г. Еще один «Свидетель Иеговы», гражданин Таджикистана Ирфон Хамидов, осуждённый в 2007 г. за нарушение порядка преподавания религиозных вероучений, 14 мая 2009 г. был освобождён по истечении срока заключения и на следующий день депортирован на родину.

Нарушения свободы слова

В 2009—2010 гг. несколько журналистов и кинодокументалист Умида Ахмедова были признаны виновными по ст.139 и 140 Уголовного кодекса в оскорблении и клевете на народ Узбекистана, но были амнистированы судом.

В сентябре 2010 г. обвинение в оскорблении и клевете на народ Узбекистана, изготовлении материалов, угрожающих общественной безопасности и незаконном пересечении границы было предъявлено корреспонденту узбекской службы радиостанции «Голос Америки» Абдумалику Бобаеву. Согласно заключению экспертизы материалы, подготовленные журналистом и переданные в эфир, якобы содержали информацию, подрывающую международный имидж Узбекистана, которая «может отвлечь население Узбекистана, нарушить добрососедство между гражданами, пробудить недоверие к властям и правоохранительным органам, …возбудить среди населения панику и привести к совершению правонарушений со стороны граждан». 15 октября 2010 г. суд признал журналиста виновным и приговорил к крупному штрафу.

В 2010 г. трое членов Кашкадарьинского отделения Общества прав человека Узбекистана (Г.Жалилов, М.Хамдамова, Ш.Рахматова) были осуждены по сфабрикованному обвинению в посягательстве на конституционный строй и «исламском экстремизме».

Кроме того, как утверждают правозащитники, ряд активистов гражданского общества или демократической оппозиции были осуждены по сфальсифицированным обвинениям в мошенничестве, хулиганстве и т. п. и общее число таких активистов, находящихся в заключении, возросло с 25 до 30 за 2009-10 годы.

Участие в международной системе защиты прав человека

Основные документы ООН	Участие Узбекистана
Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации	Присоединение в 1995 г.
Международный пакт о гражданских и политических правах	Присоединение в 1995 г.
Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах	Присоединение в 1995 г.
Второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах	Присоединение в 2008 г.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах	Присоединение в 1995 г.
Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин	Присоединение в 1995 г.
Факультативный протокол к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин	Не подписан.
Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания	Присоединение в 1995 г.
Факультативный протокол к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания	Не подписан.
Конвенция о правах ребенка	Присоединение в 1994 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах ребёнка, касающийся участия детей в вооружённых конфликтах	Присоединение в 2008 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах ребёнка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии	Присоединение в 2008 г.
Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей	Не подписана.
Конвенция о правах инвалидов	Подписание в 2009 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах инвалидов	Не подписан.

См. также

• Беспорядки в Андижане (2005)
• Права ЛГБТ в Узбекистане

Ссылки

Государственные органы:

• [nhrc.uz/ Национальный центр Республики Узбекистан по правам человека]
• [ombudsman.uz/main-ru Уполномоченный Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека]
• [www.minjust.uz/ru/gsection.scm?groupId=20370&sectionId=20243 Материалы по правам человека на сайте Минюста РУ]
• [news.fergananews.com/archive/2011/nac_prog_proyekt.doc Национальная программа действий в области прав человека. Проект]
  • [news.fergananews.com/archive/2011/nac_prog_comment.doc Комментарий к проекту] Экспертная рабочая группа, 2011

Межгосударственные организации:

• [www.ohchr.org/EN/Countries/ENACARegion/Pages/UZIndex.aspx Права человека в Узбекистане на портале УВКПЧ ООН] (англ.)
• Документы [www.osce.org/odihr/elections/uzbekistan БДИПЧ ОБСЕ] (рус.) (англ.) и [cis.minsk.by/page.php?id=168 СНГ] о выборах в Узбекистане

Иностранные государства:

• [russian.uzbekistan.usembassy.gov/reports_ru.html Доклады ГосДепа США по Узбекистану]
• [ukinuzbekistan.fco.gov.uk/ru/about-us/working-with-uzbekistan/human-rights-uzbekistan-ru/fco-annual-reports-ru Информация МИДДС Великобритании о правах человека в Узбекистане]

Негосударственные организации:

• [www.hr-uzbekistan.info/ Интернет-портал «Права Человека в Узбекистане»]
• [mazlum.narod.ru/ Общество правозащитников Узбекистана]
• [ru.hrsu.org/ Общество Прав Человека Узбекистана]
• [www.uznews.net/news.php?lng=ru&cid=3 Раздел «Права человека» на uznews.net]
• [hrca.org.ru/Uzbekistan/ Раздел «Узбекистан» на портале «Права человека в Центральной Азии»]
• [www.hrw.org/ru/europecentral-asia/uzbekistan Документы об Узбекистане на портале «Хьюман Райтс Вотч»]
• [web.archive.org/web/20101217092919/thereport.amnesty.org/sites/default/files/AIR2010_AZ_RU.pdf#page=350 Раздел об Узбекистане доклада-2010 «Международной амнистии»]
• [www.freedomhouse.org/template.cfm?page=363&year=2010&country=7946 Раздел об Узбекистане доклада-2010 «Freedom House»] (англ.)
• [www.hro.org/taxonomy/term/65 Узбекистан] на портале Права человека в России
• [en.rsf.org/uzbekistan.html Узбекистан] на портале «Репортёров без границ» (англ.)
• [www.fergananews.com/article.php?id=7141 Шухрат Ганиев: Свой взгляд на узбекскую правозащиту] 2011

Отрывок, характеризующий Права человека в Узбекистане

«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.