Разин, Евгений Андреевич

Евгений Андреевич Разин
Дата рождения:	13 (25) октября 1898(1898-10-25)
Место рождения:	Пакиничи, Рославльский уезд, Смоленская губерния, Российская империя
Дата смерти:	6 апреля 1964(1964-04-06) (65 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя→СССР СССР
Научная сфера:	военная история
Место работы:	кафедра истории военного искусства Военная академия имени М. В. Фрунзе
Учёное звание:	профессор,
Альма-матер:	Военная академия РККА, Институт красной профессуры
Известен как:	педагог, военный историк
Награды и премии:	Награды СССР:

Евге́ний Андре́евич Ра́зин (до 1924 года — Неклепаев, 13 (25) октября 1898, село Пакиничи Рославльского уезда Смоленской губернии — 6 апреля 1964, Москва) — советский военный историк.

Биография

Евгений Андреевич Неклепаев родился 13 (25) октября 1898 года в селе Пакиничи Рославльского уезда Смоленской губернии. В юности примкнул к большевикам. В РККА с 1917 года.

С 1917 года — член РКП(б), участник Гражданской войны с 1918 года, был командиром батальона и комиссаром стрелкового полка. В 1924 году окончил Военную Академию РККА, направлен на должность командира стрелкового полка, а в 1936 году — Институт красной профессуры, с 1929 года — на преподавательской работе в различных военных учебных заведениях. Заведовал кафедрой истории военного искусства Военной Академии имени М. В. Фрунзе 1936—1942 годы и 1949—1957 годы, до 1940 года — доцент, затем — профессор. Автор серии книг по военному искусству с древнейших времен до начала XX века.

В 1939 году доцент полковник Е. А. Разин принес в Военное издательство свой четырёхтомный труд «История военного искусства с древнейших времён до первой империалистической войны 1914—1918 годов». В этот же год вышли в свет два тома «Истории военного искусства», которые сразу были оценены очень высоко. Книга стала учебным пособием по военной истории и до сих пор считается классикой истории военного дела. Однако с ней было связано очень много неприятностей в жизни автора. В 1940 году на особом совещании преподавателей военной истории в Москве было отмечено, что автор не показал, «что марксистско-ленинское учение не только вскрывает истинные причины происхождения войны, но и указывает пролетариату действительный путь уничтожения причин, порождающих войны», а также он был обвинён, что недостаточно показал роль В. И. Ленина и И. В. Сталина в разоблачении «буржуазных теорий о сущности войн» и что поставил полководцев Красной Армии в один ряд с дореволюционными.

Однако, такая критика вызвала сопротивление руководства армии. Одним из главных защитников Разина стал нарком обороны маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, который сформировал комиссию во главе с маршалом Б. М. Шапошниковым для изучения книги «История военного искусства». В комиссию вошли историки и военные деятели. В итоге труд Разина был отредактирован с учётом некоторых замечаний, и в 1941 году была выпущена вторая редакция. В предвоенные годы являлся членом редакционной коллегии «Военно-исторического журнала».

Во время войны гвардии полковник Разин служит в военно-историческом отделе Генерального штаба ВС СССР, а затем с декабря 1944 года — начальником отделения изучения опыта войны в штабах 2-го Белорусского фронта и 4-й гвардейской танковой дивизии 4 Гв.ТА 1-го Украинского фронта. Во время Кельце-Хмельникской операции выезжал в войска (10 гвардейский танковый корпус и 93 отдельная бригада). Имел одно ранение и одну контузию.

Неоднократно высказывал свои мысли о недостатках организации боевых действий, за что в конце войны был арестован и репрессирован, находился в лагерях, подвергался пыткам. В 1947 году был выпущен после ознакомления Сталина с трудами Разина, на которые Сталин оставил своеобразную «рецензию» в журнале «Большевик». В книге братьев Жореса и Роя Медведевых «Неизвестный Сталин» излагается другая версия событий: стал в феврале 1946 году объектом критики Сталина, был арестован, а затем в январе 1950 года после того, как Сталин проявил интерес к его книге, освобождён и восстановлен на работе в Академии имени Фрунзе.) В 1949 году восстановлен в Академии, вскоре получил воинское звание генерал-майор. Однако, версия Роя Медведева полностью не соответствует действительности, т.к. в 1949 году в Академии имени Фрунзе вышла серия его работ под названием "Лекции по истории военного искусства" (3 выпуска, все 1949 года), причём в предисловии к первому выпуску в качестве ответственного редактора помощник начальника Академии по специальным дисциплинам генерал-лейтенант Н. Н. Биязи написал: "Приступая к выпуску (на правах рукописи) лекций профессора генерал-майора Разина, читанных им в 1948 году на историческом факультете...

Был известен как выдающийся педагог, способный заинтересовать огромную аудиторию. В 1955—1961 годах был переиздан двухтомник «Истории военного искусства» и издан третий том.

С 1957 года в отставке. Умер в 1964 году. Похоронен на Преображенском кладбище в Москве.

Знаки отличия

Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, Орденом Отечественной войны I степени (27.05.1945), Орденом Отечественной войны I степени, Орденом Отечественной войны II степени, Орденом Красной Звезды, Орденом Славы III степени, орденом «Знак Почета», Медалью «За отвагу», Медалью «За боевые заслуги» и многими другими медалями и наградами.

Труды

• Разин Е. А. [militera.lib.ru/science/razin_ea/ История военного искусства XXXI в. до н. э. — VI в. н. э]. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. — 560 с. — ISBN 5-89173-039-1. (Первое издание — М., «Воениздат», 1955.)
• Разин Е. А. [militera.lib.ru/science/razin_ea/ История военного искусства VI—XVI вв]. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. — 656 с. — ISBN 5-89173-040-5.
• Разин Е. А. [militera.lib.ru/science/razin_ea/ История военного искусства XVI—XVII вв]. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. — 736 с. — ISBN 5-89173-041-3.

Литература

• Ж. А. Медведев, Р. А. Медведев. Неизвестный Сталин, Москва, 2001 год.

Ссылки

• Наградной лист на Орден Отечественной войны I степени.
• ЦАМО фонд 33 опись 690306 единица хранения 1888.
• Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»
• Разин, Евгений Андреевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [militera.lib.ru/science/razin_ea/1/pre.html Профессор генерал-майор Разин и его «История военного искусства»] // Разин Е. А. История военного искусства XXXI в. до н. э. — VI в. н. э. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. — 560 с. — ISBN 5-89173-039-1.

Отрывок, характеризующий Разин, Евгений Андреевич

Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала: