Рауфф, Вальтер
| Херманн Юлиус Вальтер Рауфф | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Херманн Юлиус Вальтер Рауфф (нем. Hermann Julius Walter Rauff, 19 июня 1906 года — 14 мая 1984 года) — штандартенфюрер СС, служил в СД, а потом в РСХА. Во время боевых действий в Северной Африке отвечал за преследование евреев. После окончания войны скрывался в разных странах Латинской Америки.
Биография
Родился в Кётене в семье банковского служащего. Окончил школу в Магдебурге в 1924 году и поступил в на флот (рейхсмарине). Ва флоте Рауфф познакомился с Гейдрихом, который служил офицером. В 1926 году произведён в лейтенанты, в 1930 году стал старшим лейтенантом (Oberlieutenant). До 1935 года работал в Инспекции по торпедам и минной флотилии, затем в звании капитан-лейтенанта командовал минным тральщиком M-146 во флотилии в Пилау. В 1937 году офицерским судом чести исключён с флота.
Вступил в НСДАП (членский билет № 5216415) и в СС (№ 290947), где его покровителем стал Гейдрих, в 1938 году в ранге гауптштурмфюрера. К 1941 году достиг звания оберштурмбаннфюрера СС. В 1940 году вернулся на флот, где командовал флотилией минных тральщиков. В апреле 1941 года был назначен капитаном корвета, но почти сразу уволился из флота. Рауфф возглавил отдел в РСХА, где участвовал в разработке новых моделей газвагенов[1] .
После поражения Африканского корпуса Роммеля при Тобруке Рауфф возглавил специальное подразделение СС, в задачу которого входило массовое уничтожение евреев в Северной Африке[1]. Однако военные неудачи привели к тому, что большие территории переходили под контроль союзников. В мае 1943 года Рауфф был послан в Милан, где был поставлен во главе отделения Полиции безопасности (Sicherheitspolizei, Зипо). В июне 1944 года стал штандартенфюрером.
В конце войны Рауфф сдался в плен американским войскам и был помещён в лагерь для интернированных лиц в Римини, откуда бежал в декабре 1946 года. В конце 1940-х годов служил в секретной службе Сирии, но после падения его покровителя президента Хосни аз-Займа бежал в Эквадор. В 1958 году Рауфф обосновался в Чили, где управлял консервным заводом в Пунта-Аренас (одном из самых южных городов мира). В 1962 году был арестован по запросу Германии, но верховный суд Чили, рассматривавший запрос об экстрадиции, отказал в выдаче. В дальнейшем, как в правление Альенде, так и в правление Пиночета, несколько запросов о выдаче Рауффа были отклонены со ссылкой на решение верховного суда. В 1983 году знаменитая охотница за нацистами Беата Кларсфельд, которая приехала в Чили, чтобы добиться экстрадиции Рауффа, была арестована. После этого с критикой чилийского правительства выступили британский премьер-министр Маргарет Тэтчер и Государственный департамент США, однако Рауфф так и не был экстрадирован.[2]
В 1981 году Рауфф дал интервью для документального фильма Уильяма Бемистера «Охотники и жертвы» (англ. The Hunter and the Hunted), посвящённого охотникам за нацистами. 14 мая 1984 года Рауфф умер от рака в госпитале Лас Кондес в Сантьяго.
Награды
- Импспортзнак в бронзе
- Германский крест в серебре (20 мая 1943 года)
- Крест за военные заслуги 2 класса с мечами
- Крест за военные заслуги 1 класса с мечами (20 апреля 1944 года)
- Германский крест в золоте (7 февраля 1945 года)
Напишите отзыв о статье "Рауфф, Вальтер"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.archives.gov/iwg/about/disclosure-newsletter/disclosure-nov-2002.pdf Newsletter of the Nazi War Crimes and Japanese Imperial Government Records Interagency Working Group], ноябрь, 2002
- ↑ [www.coha.org/Press%20Release%20Archives/1984/012.pdf Rauff case poses serious threat to Pinochet regime], Council on Hemispheric Affairs (New York), Press Release, 19 марта 2004 года
Отрывок, характеризующий Рауфф, Вальтер
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
