Решетиловка

Посёлок городского типа Решетиловка укр. Решетилівка Флаг Герб Страна УкраинаУкраина Область ПолтавскаяПолтавская область Район Решетиловский Поселковый совет Решетиловский Координаты 49°33′49″ с. ш. 34°04′35″ в. д.49.5636° с. ш. 34.0763° в. д. / 49.5636; 34.0763    Основан 1638 ПГТ с 1938 Население 9403 человека (2001) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 5363 Почтовый индекс 38400-38402 Автомобильный код BI, НI / 17 КОАТУУ 5324255100

К:Населённые пункты, основанные в 1638 году

Решетиловка (укр. Решетилівка) — посёлок городского типа, Решетиловский поселковый совет, Решетиловский район, Полтавская область, Украина.

Код КОАТУУ — 5324255100. Население по переписи 2001 года составляло 9403 человека.

Административный центр Решетиловского района, а также Решетиловского поселкового совета, в который, кроме того, входят сёла Белокони, Варвянское, Ганжи, Колотии, Прокоповка, Сени, Слюсари, Хоружи, Шкурупиевка и Чернещина.

Географическое положение

Посёлок городского типа Решетиловка находится в месте впадения реки Ольховатая Говтва в реку Говтва. На расстоянии до 1 км от посёлка расположены сёла Прокоповка, Шкурупиевка, Хоружи и Сени. Через посёлок проходят автомобильные дороги М-03 и Р-52.

История

По преданию Решетиловка основана в начале XVII века казаком-пластуном Решетило, который имел здесь пасеку. Письменно впервые упоминается в 1638 году в связи с крестьянско-казацким восстанием под руководством Якова Острянина, была указана на карте Боплана 1650 года как сотенный городок Полтавского полка.

Решетиловская крепость сооружена в начале XVII века. Располагалась на треугольном мысе-возвышении на правом боку реки Говтва и её притоки. В XVII веке защитные ограждения крепости состояли из земляного вала и рва, деревянных заборов и башен. Потеряла своё значение во второй половине XVIII века.

В 1658 году. была опустошена крымскими татарами. После смерти гетмана Левобережной Украины Ивана Брюховецкого Решетиловка с другими сотенными городками Полтавского полка была занята гетманом Петром Дорошенко, затем — сечевиками-запорожцами во главе с Суховиенко. До 1670 года, когда она окончательно перешла к гетману Левобережной Украины Демьяну Многогрешному, Дорошенко ещё дважды занимал Решетиловку.

В марте 1709 года Решетиловка была захвачена шведами и превращена в опорный пункт. 17 (28) июля 1709 года в Решетиловке Пётр I подписал Решетиловские статьи. С 1775 года Решетиловка отнесена к Полтавскому уезду Новороссийской губернии, с 1784 года — к Екатеринославскому наместничеству, с 1796 года — к Малороссийской губернии, с 27 февраля 1802 года — к Полтавской губернии. В 1729 году гетман Данило Апостол пожаловал Решетиловку полтавскому полковнику В. В. Кочубею. В конце XVIII-начале XIX века усадьбой Решетиловка владел генерал-поручик В. С. Попов и его потомки.

В январе 1918 года провозглашена советская власть. 7 марта 1923 года стала центром новообразованного Решетиловского района Полтавского округа. В 1938 году Решетиловка была отнесена к категории поселков городского типа. С 22 сентября 1941 по 23 сентября 1943 года — период немецкой оккупации.

Демография

Численность населения по годам

1966	10,100	1989	9,552	2001	9,457
2006	9,336	2007	9,297

Экономика

В посёлке находятся хлебозавод, мясокомбинат, кирпичный завод, несколько более мелких предприятий.

Объекты социальной сферы

• Решетиловская гимназия.
• Школа І — ІІ ступени
• Решетиловский профессиональный аграрный лицей.
• Решетиловский художественный профессиональный лицей.
• Дом культуры.
• «Решетиловский вестник», газета.

Народные промыслы

Решетиловка — один из центров украинского народного ткачества, ковроделия, вышивки и кушнирства. Эти промыслы получили развитие главным образом в XIX веке. В 1905 году в Решетиловке была создана ткацкая мастерская, в 1922 году её преобразовали в артель, а в 1960 году в фабрику художественных изделий со школой мастеров. На фабрике было налажено производство декоративных тканей, дорожек, скатертей, ковров, вышитых полотенец, рубашек, приметных своей декоративностью и яркостью красок. На момент последней редакции фабрика им. Клары Цеткин не функционирует, промыслы выживают только благодаря отдельным творческим личностям. Решетиловские изделия экспонируются на международных выставках.

«Решетиловские овцы» — смушково-молочные грубошёрстные овцы. Название получили от села Решетиловка. У овец тощий длинный хвост, спускающийся ниже скакательного сустава. Шерсть грубая, длина около 30 см. Настриг шерсти 2,5—4,0 кг.

Знаменитые уроженцы

• Дереч, Дмитрий Григорьевич (1914—2007) — украинский прозаик, драматург.
• Дмитренко, Алексей Максимович (1940—2009) — украинский поэт, очеркист, искусствовед, прозаик, публицист. Лауреат Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко (1987).

Литература

• Энциклопедия украиноведения
• Украинский советский энциклопедицеский словарь, УРЕ, Киев,1988
• «Полтавщина», Г. П. Грибан и др., Полтава, Дивосвит, 2007

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Решетиловка
• [reshetilovka.info Решетиловка.info]
• [reshetylivka.com.ua сайт Решетилівщина]

Отрывок, характеризующий Решетиловка

– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.