Риндлер, Вольфганг

Вольфганг Риндлер
Wolfgang Rindler
Дата рождения:	18 мая 1924(1924-05-18) (99 лет)
Место рождения:	Вена, Австрия
Страна:	США США
Научная сфера:	Электротехника, радиосвязь
Место работы:	Ливерпульский университет, Лондонский университет, Корнелльский университет, Техасский университет в Далласе
Учёная степень:	Доктор философии
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ливерпульский университет, Имперский колледж Лондона
Сайт:	[www.utdallas.edu/physics/faculty/wolfgang.html allas.edu/physics/faculty/wolfgang.html]
Подпись:

Вольфганг Риндлер (нем. Wolfgang Rindler, 18 мая 1924) — американский физик-релятивист, известный введением координат Риндлера, а также как автор термина «горизонт событий». Совместно с Р. Пенроузом популяризовал применение спиноров в общей теории относительности. Автор ряда книг и учебников.

Биография

Родился в семье юриста в Вене. Из-за своего еврейского происхождения в 1938 году эвакуирован от преследования нацистов в Англию во время операции «Киндертранспорт». В Англии поступил в Ливерпульский университет, где в 1945 году получил степени бакалавра по математике и физике, а в 1947 году степень магистра наук по математике (дифференциальная геометрия). В 1956 году получил докторскую степень в Имперском колледже Лондона в области теории относительности, после чего переехал в США и начал работу в Корнелльском университете. В 1963 году перешёл работать во вновь образованный Юго-Западный центр перспективных исследований, позже преобразованном в Техасский университет в Далласе, где с 2012 года работает на должности профессора. Кроме того, читал лекции в Венском университете, Римском университете Ла Сапиенца, в Кембридже и в Кингс-колледже в Лондоне. Риндлер — один из кураторов и авторов образовательного интернет-ресурса Scholarpedia.

Сфера интересов Риндлера как учёного обширна. Риндлер внёс большой вклад в изучение космологии, в частности, создание математических моделей плоского пространства-времени в предложенных Риндлером координатах (см. Координаты Риндлера), в сотрудничестве с Роджером Пенроузом предложил применение спиноров и твисторов в ОТО, исследовал вопросы справедливости принципа Маха, топологию гравитационных волн, Большой взрыв, предложил оригинальные представления Фридмановской модели, некоторые численные методы в описании осесимметричного пространства-времени, и многое другое.

Награды и признание

Риндлер состоит членом научных обществ:

• действительный член Американского физического общества
• действительный член Британского королевского астрономического общества
• член Международного астрономического союза
• член Международного общества общей теории относительности и гравитации

академий:

• почётный член Австрийской академии наук
• иностранный член Туринской академии наук

Участвует в редакционной деятельности научных журналов:

• иностранный член редакторского совета журнала Rendiconti di Matematica (Италия) — с 1984 года
• помощник редактора в журнале American Journal of Physics (1988—1991)

Имеет преподавательские и почётные награды:

• 1972—1973 Physics Teaching Award
• 1990—1991 Chancellor’s Council Outstanding Teaching Award
• 1996 Золотая медаль города Вены (за прижизненные достижения)

Библиография

Риндлер написал несколько статей и книг, в том числе в соавторстве, по теоретической физике и теории относительности. Некоторые книги переведены на разные языки, в том числе на русский.

• Rindler, W. [adsabs.harvard.edu/full/1956MNRAS.116..662R Visual horizons in world models] (англ.) // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society : журнал. — Royal Astronomical Society, 1956. — Vol. 116. — P. 662—667. — .
  • Rindler, W. [link.springer.com/article/10.1023/A%3A1015347106729 Visual Horizons in World-Models] : Reprint with the kind permission of the author of the original 1956 MNRAS paper : [англ.]. — General Relativity and Gravitation . — Kluwer Academic Publishers-Plenum Publishers, 2002. — Vol. 34, № 1 (January). — P. 133—153. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0001-7701&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0001-7701]. — DOI:10.1023/A:1015347106729.</span>

• Rindler, Wolfgang. Special Relativity. — 1 ed. — Edinburgh — New York: Oliver & Boyd — Interscience Publishers (John Wiley & Sons), 1960. — 186 p. — (University Mathematical Texts).
  • Rindler, Wolfgang. Special Relativity. — 2nd ed. (revised and expanded). — Edinburgh — New York: Oliver & Boyd — Interscience Publishers (John Wiley & Sons), 1966. — 196 p. — (University Mathematical Texts). — ISBN 978-0-05-001342-7.
  • Rindler, Wolfgang. La Relatività Ristretta = Special Relativity. — Edizione italiana. — Roma: Cremonese, 1971. — 219 p. — (Poliedro (Collana di Informazione Scientifica), 15).
• Rindler, Wolfgang. Essential Relativity: Special, General, and Cosmological. — 1 ed. — New York: Van Nostrand Reinhold Co., 1969. — 319 p.
  • Rindler, Wolfgang. Essential Relativity: Special, General, and Cosmological. — 2nd Edition (revised, rewritten and enlarged). — New York: Springer-Verlag, 1977. — 284 p. — ISBN 978-0387079707.
  • Rindler, Wolfgang. Essential Relativity: Special, General, and Cosmological. — 3rd Edition (revised). — New York: Springer-Verlag, 1980. — 284 p. — ISBN 9780387100906.

• Rindler, Wolfgang. Introduction to special relativity. — New York: Oxford University Press, 1982. — 196 p. — ISBN 9780198531821.
  • 小沢清智 / W. Rindorā. 特殊 相 対 性 理论 / = Introduction to Special Relativity. — 東京/Tokyo: 地人书馆/Chijin Shokan, 1989. — 243 p. — (現代の数理科学シリーズ). — ISBN 9784805202906.
  • Rindler, Wolfgang. Introduction to special relativity. — 2nd Edition (revised and expanded). — New York: Oxford University Press, 1991. — 184 p. — ISBN 978-0-19-853952-0.
  • Rindler, Wolfgang. Εισαγωγή στην ειδική σχετικότητα = Introduction to special relativity. — Αθήνα: Leader Books, 2001. — 225 p. — (Πανεπιστημιακά Κείμενα Φυσικής). — ISBN 978-960-7901-24-8.

• Penrose, R., Rindler, W. Spinors and Space-Time: Volume 1, Two-Spinor calculus and relativistic fields. — Cambridge: Cambridge University Press, 1984. — 480 p. — ISBN 9780521347860.
  • Пенроуз Р., Риндлер В. Спиноры и пространство-время (в 2-х томах). = Spinors and Space-Time: Volume 1, Two-Spinor calculus and relativistic fields / Перевод с англ.  Д. В. Гальцова и В. И. Хлебникова; под научн. ред. Е. С. Куранского. — М.: Мир, 1987. — Т. 1. Два-спинорное исчисление и релятивистские поля. — 528 с. — 5000 экз.

• Penrose, R., Rindler, W. Spinors and Space-Time: Volume 2, Spinor and twistor methods in Space-Time geometry. — Cambridge: Cambridge University Press, 1986. — 501 p. — ISBN 9780521252676.
  • Пенроуз Р., Риндлер В. Спиноры и пространство-время (в 2-х томах). = Spinors and Space-Time: Volume 2, Spinor and twistor methods in Space-Time geometry / Перевод с англ.  E. M. Серебряного и З. А. Штейнграда; под ред. Д. В. Гальцова. — М.: Мир, 1988. — Т. 2. Спинорные и твисторные методы в геометрии пространства-времени. — 572 с. — ISBN 5-03-001049-1.
• Rindler, Wolfgang The Lense-Thirring effect exposed as anti-Machian (англ.) // Physics Letters A : журнал. — Elsevier, 1994. — Vol. 187. — Fasc. 3. — P. 236—238. — DOI:10.1016/0375-9601(94)90900-8.

• Rindler, Wolfgang. Relativity: Special, General, and Cosmological. — New York: Oxford University Press, 2001. — 448 p. — ISBN 9780387100906.

Отрывок, характеризующий Риндлер, Вольфганг

Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.