Санчес, Освальдо

Освальдо Санчес
Общая информация
Полное имя	Освальдо Хавьер Санчес Ибарра
Родился	Гвадалахара, Мексика
Гражданство	Мексика
Рост	184 см
Вес	84 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1993—1996	Атлас	77 (-98)
1996—1999	Америка (Мехико)	70 (-101)
1999—2006	Гвадалахара	250 (-288)
2007—2014	Сантос Лагуна	241 (-?)
Национальная сборная**
1993	Мексика (до 20)	4 (0)
1996—2011	Мексика	100 (-182)
Международные медали
Кубки конфедераций
Золото	Мексика 1999
Золотые кубки КОНКАКАФ
Золото	США 1996
Золото	Мексика/США 2003
Серебро	США 2007
Кубки Америки
Серебро	Колумбия 2001
Бронза	Венесуэла 2007
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Осва́льдо Хавье́р Са́нчес Иба́рра (исп. Oswaldo Javier Sánchez Ibarra; 21 сентября 1973, Гвадалахара) — мексиканский футболист, известный по выступлениям за «Сантос Лагуна», «Гвадалахару» и сборную Мексики. Участник чемпионатов мира 1998, 2002 и 2006 года в составе сборной Мексики. Участник летних олимпийских игр 1996 года в Атланте.

Клубная карьера

Санчес начал свою карьеру в клубе «Атлас». 20 октября 1993 года в матче против «Веракрус» он дебютировал за команду в мексиканской Примере. В начале Освальдо получал мало игровой практики выступая за клуб, только когда основной вратарь был травмирован. Спустя два года Санчес завоевал место в основе.

В 1996 году он перешел в столичную «Америку». На протяжении первого сезона он был сменщиком Уго Пинеды, тем не менее он принял участие в 19 матчах включая полуфинал чемпионата против «Монаркас Морелия». В 1999 году Санчес принял приглашение «Гвадалахары». Он стал капитаном команды, её лидером и одним из ключевых футболистов. В 2000 году в матче розыгрыша Кубка Мерконорте против эквадорского «Эль Насьоналя» Освальдо забил важный гол в конце встречи, придя в штрафную соперника на подачу углового. В 2006 году благодаря его усилиям «Гвадалахара» стала чемпионом Апертуры.

В 2007 году Санчес подписал контракт с клубом «Сантос Лагуна». В составе новой команды Освальдо дважды выиграл Примеру в 2008 и 2012 годах. Он был удостоен капитанской повязки и был самым опытным футболистом в клубе.

Международная карьера

Один из лучших вратарей в мексиканском футболе в 1990-2000-е годы. За сборную Мексики провёл порядка сотни матчей, участник трёх чемпионатов мира, трёх Кубков Америки, Олимпийских игр, двух Кубков конфедераций, победитель двух розыгрышей Золотого кубка КОНКАКАФ.

Достижения

Командные

«Гвадалахара»

• 1 Чемпионат Мексики по футболу — Апертура 2006

«Сантос Лагуна»

• 1 Чемпионат Мексики по футболу — Клаусура 2008
• 1 Чемпионат Мексики по футболу — Клаусура 2012

Международные

 Мексика

• 1 Золотой кубок КОНКАКАФ — 1996
• 1 Золотой кубок КОНКАКАФ — 2003
• 1 Кубок конфедераций — 1999
• 2 Золотой кубок КОНКАКАФ — 2007
• 2 Кубок Америки по футболу — 2001
• 3 Кубок Америки по футболу — 2007

Ссылки

• [oswaldosanchez.com.mx/ Официальный сайт игрока]
• [www.clubsantoslaguna.com.mx/santosPlantel/jugador.action?detalle=&jugador.id=5 Профиль игрока на сайте «Сантос Лагуна»]
• [www.transfermarkt.com/oswaldo-sanchez/profil/spieler/29561 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.footballdatabase.com/site/players/index.php?dumpPlayer=818 Профиль и статистика на Football Database.com]

Отрывок, характеризующий Санчес, Освальдо

пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.