Центр военно-технических проблем бактериологической защиты НИИ микробиологии МО РФ

Закрытый военный городок 19-й военный городок Страна РоссияРоссия Область Свердловская областьСвердловская область Муниципальное образование город Екатеринбург Координаты 56°46′39″ с. ш. 60°35′26″ в. д.56.77750° с. ш. 60.59056° в. д. / 56.77750; 60.59056    Основан 1949 Прежние названия Свердловск-19 Площадь 2 км²

Центр вое́нно-техни́ческих пробле́м бактериологи́ческой защи́ты НИИ микробиоло́гии МО РФ (Свердло́вск-19) — институт в составе НИИ микробиологии Министерства обороны РФ.

В Центре разрабатываются, внедряются, производятся и реализуются:

• лечебные и профилактические препараты для здравоохранения и ветеринарии;
• микробиологические питательные среды и основы для здравоохранения, ветеринарии и промышленной биотехнологии;
• экологически чистые средства для обеззараживания.

Также разрабатываются и оптимизируются технологические процессы и готовится техническая документация для организации производств:

• лечебно-профилактических препаратов;
• питательных основ и сред;
• обеззараживающих средств.

Городок официально ЗАТО не является, находится на положении «города в городе», занимает территорию 200 га и состоит из трёх зон разной секретности: жилой сектор (А), «предзона» (В) и «рабочая зона» (С).

История

В конце 1940-х годов количество работ в НИИ эпидемиологии и гигиены Красной Армии и их сложность существенно увеличились. Появилась необходимость в новом центре. В 1949 году на основе нескольких лабораторий Кировского института в Свердловске создаётся НИИ гигиены Министерства обороны. Новый институт был размещён в зданиях бывшего Черкасско-Свердловского пехотного училища. А в сентябре 1949 года в институт из Кирова прибыла первая группа сотрудников, во главе с первым начальником института Н. Ф. Копыловым.

С его деятельностью связаны имена таких известных исследователей инфекционных заболеваний как П. Н. Бургасов, В. И. Евстигнеев, В. А. Михайлов, В. И. Огарков, А. Т. Харечко, Г. И. Архангельский, К. К. Стяжкин и М. Г. Щербаков.

В начале строительства он находился на окраине Свердловска и был окружён лесом. Когда стало ясно, что вследствие разрастания города границы его подойдут вплотную к городку, было принято решение разместить вокруг него промышленные предприятия, чтобы избежать его соседства с жилыми районами. В результате расширения границ города оказался в центре Чкаловского района города.

Свердловск-19 входил в строго засекреченную систему «Биопрепарат», занимавшуюся разработкой и производством биологического оружия, запрещенного международной конвенцией, к которой в 1972 г. присоединился и СССР.

Авария 1979 г

Некоторые исследователи полагают, что эпидемия сибирской язвы в Свердловске в 1979 году была вызвана утечкой спор сибирской язвы из одной из лабораторий центра из-за запоздалой замены фильтра (по официальной версии — она была вызвана мясом заражённых сибирской язвой коров). Во время эпидемии никто из жителей самого Свердловска-19 не заболел (по другим данным, несколько смертей на территории городка все же было: по свидетельству начальника отдела кадров Свердловска-19 Е. Тулыкина, в начале эпидемии умер сотрудник отдела материально-технического обеспечения Николаев; после этого провели поголовную вакцинацию). По официальным данным, за всё время эпидемии в Свердловске погибло 64 человека, исследователи и журналисты называют большее число — до 100 человек. Крайне высокая летальность во время эпидемии, нехарактерная для «обычных» штаммов сибирской язвы — главный аргумент защитников версии об утечке бактериологического оружия. Кроме того, в Свердловске преобладала очень редкая (и наиболее опасная) легочная форма сибирской язвы, передающаяся не через мясо, а воздушно-капельным путём.

В 1980-м году Б. Н. Ельциным, бывшим в то время первым секретарём Свердловского обкома КПСС, было принято решение о переносе Центра за пределы города, но оно так и осталось невыполненным. 4 апреля 1992 г., в 13-ю годовщину трагедии, Б. Н. Ельцин подписал Закон РФ «Об улучшении пенсионного обеспечения семей граждан, умерших вследствие заболевания сибирской язвой в городе Свердловске в 1979 году», приравняв Свердловскую аварию к Чернобыльской и фактически признав ответственность военных бактериологов за гибель невинных людей.

Библиография

• Alibek K., Handelmann S. Biohazard. N.Y.: Random house, 1999, 319 pp.
• Евтушенко А., Авдеев С. Свердловск заразили «сибирской язвой». «Комсомольская правда», 30 апреля 1998 года.
• Волков С. Н. У Екатеринбурга был свой «Чернобыль». «Уральский рабочий», 11 апреля 1998 год.
• Плужников С., Шведов А. Убийца из пробирки. «Совершенно секретно», № 4, 1998 год.
• [urbibl.ru/Stat/XX_vek/smert_iz_probirki.htm Парфенов С. Смерть из пробирки//Урал, № 3, 2008.]
• Федоров Л. А. Секс-бомба по-советски. Готова ли Россия к биологической войне. «Московская правда», 17, 18 и 19 февраля 1998 г.; «На смену» (Екатеринбург), 7, 12 и 14 марта 1998 года; Федоров Л. А. Война из пробирки. «Новое время», 2 августа 1998 г.; Lev Fedorov. Death from the test-tub. «New Times», September 1998
• Волков С. Н. Екатеринбург — человек и город. Опыт социальной экологии и практической геоурбанистики. Екатеринбург, 1996 год, 130 с.
• Miller J. Poison island: a special report. At bleak Asian site, killer germs survive. «New York Times». 2 июня 1999 года.
• Алибек К. Осторожно! Биологическое оружие! М.: ООО «Городец-издат», 2003, 347 с. — русский перевод книги Alibek K., Handelmann S. Biohazard. N.Y.: Random house, 1999.
• [www.himbat.ru/forum/viewtopic.php?t=236 О свердловской аварии на форуме ХИМБАТ]

Отрывок, характеризующий Центр военно-технических проблем бактериологической защиты НИИ микробиологии МО РФ

Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.