Смеренбург

Смеренбург (нидерл. Smeerenburg) — бывшее поселение на острове Амстердам на северо-западе Шпицбергена, основанное датскими и голландскими китобоями в 1614 году. Одно из самых северных европейских поселений. Во время первой фазы активного китобойного промысла на Шпицбергене Смеренбург служил центром операций на севере архипелага. Название поселения происходит от нидерландских слов smeer — «ворвань» и burg — «город». В настоящее время сохранились остатки медных печей для производства ворвани, а также окаменевшие остатки китового жира вокруг этих печей. Ворвань использовалась в пищу, а её остатки — как топливо.

История

Поселение на этом месте впервые было основано в 1614 году нидерландской Северной Гренландской компанией (нидерл. Noordsche Compagnie). Здесь был временный посёлок китобоев, обитатели которого жили в палатках. В 1619 году для организации постоянного поселения на Шпицберген прибыл большой корабль с древесиной и другими строительными материалами. Палатки и временные печи были заменены на деревянные дома и медные котлы, поставленные на кирпичных фундаментах.

В 1619 году в Смеренбурге жили только голландцы (амстердамское отделение компании, в восточной части) и датчане (на западной). В 1625 году голландцы изгнали датчан из Смеренбурга, и западная часть поселения перешла к другим отделениям компании — в Хоорне, Энкхёйзене и Флиссингене. К 1633 году здесь были представлены все отделения Северной Гренландской компании. В период наибольшего расцвета в Смеренбурге насчитывалось 16—17 домов. Не позднее 1631 года в центре поселения был построен форт, в основном для защиты от датчан. Для того, чтобы можно было пройти между зданиями посуху, была сооружена система отвода воды. В поселке также соорудили семь двойных и одну одинарную печь для изготовления ворвани. Три дома и две двойные печи принадлежали Амстердаму, остальные — отделениям в Мидделбурге, Вере, Флиссингене, Энкхёйзене, Делфте и Хоорне. Население достигало 200 человек, занимавшихся работами в поселении, изготовлением ворвани и китового масла, разделкой китов и изготовлением ёмкостей для масла.

В 1632 году голландская китобойная станция на Ян-Майене была разрушена нанятыми Данией баскскими военными кораблями. После этого Нидерланды послали семь человек под командованием Якоба Сегерса ван дер Брюгге перезимовать в Смеренбурге в 1633—1634 году. Все они выжили, и эксперимент был повторён на следующую зиму, когда семь моряков снова отправились зимовать в Смеренбурге. На этот раз все они погибли, и более попытки зимовки в поселении не предпринимались.

Упадок Смеренбурга начался в 1640-х годах. Есть свидетельство, что хоорнское отделение компании ещё использовало Смеренбург в 1657 году. Около 1660 года, когда сменились методы китобойного промысла, поселение было оставлено и более не использовалось. В 1973 году руины Смеренбурга вошли в национальный парк Нордвест-Шпицберген.

Источники

• Conway William Martin. Early Dutch and English Voyages to Spitsbergen in the Seventeenth Century. — London, 1904.
• Conway William Martin. No Man's Land: A History of Spitsbergen from Its Discovery in 1596 to the Beginning of the Scientific Exploration of the Country. — Cambridge, At the University Press, 1906.
• Dalgård Sune. Dansk-Norsk Hvalfangst 1615-1660: En Studie over Danmark-Norges Stilling i Europæisk Merkantil Expansion. — G.E.C Gads Forlag, 1962.
• Ellis Richard. Men & Whales. — Alfred A. Knopf, 1991. — ISBN 1-55821-696-0.

Отрывок, характеризующий Смеренбург

– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.