Аруба

Аруба
нидерл. и папьям. Aruba

Флаг Герб
Гимн: «Aruba Dushi Tera»
Дата независимости	1 января 1986 (от Нидерландских Антильских островов)
Официальный язык	нидерландский, Папьяменто
Столица	Ораньестад
Крупнейшие города	Ораньестад, Синт-Николас, Ноорд
Форма правления	Владение Королевства Нидерландов (составная часть Королевства Нидерландов)
Король Губернатор Премьер-министр	Виллем-Александр Фредис Рефуньол Михель Годфрид Эман
Госрелигия	81% — католики
Территория • Всего • % водной поверхн.	178.91 км² незначит.
Население • Оценка (2015) • Плотность	103 889 чел. (202-е) 580,67 чел./км²
ВВП   • Итого (2007)   • На душу населения	2,512 млрд долл. (182-й) 28 934 долл.
Валюта	Арубанский флорин (AWG,код 533)
Интернет-домен	.aw
Телефонный код	+297
Часовой пояс	UTC-4

Ару́ба (нидерл. и папьям. Aruba) — небольшой остров и одноимённое самоуправляемое государственное образование, расположенные на юге Карибского моря вблизи берегов Венесуэлы. Самый западный остров среди Малых Антильских островов. Является субъектом федерации в составе Королевства Нидерландов. Площадь суши — 193 км². Численность населения — 110 663 человека (2014). Столица — город Ораньестад.

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Остров Аруба, являющийся самым западным среди Малых Антильских островов, расположен на юге Карибского моря на расстоянии 29 км от полуострова Парагуана в Венесуэле и 68 км к западу от острова Кюрасао. Площадь Арубы составляет 193 км², длина острова около 30 км при ширине 8 км. Имеет морские границы с Венесуэлой на юге и Нидерландскими Антильскими островами на востоке. Самыми высокими точками острова являются Яманота (188 м) и Ойберг (165 м).

Геология

Происхождение Арубы связано с вулканической активностью 90—95 млн лет назад. Остров сложен лавовыми, кварцевыми и известняковыми породами. Наиболее распространёнными лавовыми породами острова являются диабаз, вулканический туф, конгломерат и сланец. Из диабаза сложены твёрдые чёрные скалы, которых много на Арубе. Туф состоит из спрессованной золы и пепла и говорит о сильной вулканической активности в прошлом. В результате данной активности образовывались также конгломераты из осадочных пород. В результате давления или температурного режима часть пород трансформировалась в сланец.

Породы возраста 85—90 млн лет относятся к периоду плутонизма. После окончания вулканизма расплавленные породы вытекали из-под коры земли, но не достигали поверхности. Данные породы отличались по структуре от пород вулканизма. Бо́льшая часть Арубы состоит из таких пород (называемых батолитом), застывших внутри лавовых образований и сформировавших большое магматическое тело. Самой распространённой породой из батолита является кварцдиорит, который можно обнаружить как в форме мелкого щебня, так и крупных камней в таких местах, как Айо и Касибари. Ойберг сложен из грубого зернистого кварцдиорита, который называют ойбергит. Другой породой батолита является габбро (чёрный крупнозернистый, в основном — в Буширибане и Мативидири).

Самыми молодыми породами острова являются известняки, которые были сформированы в условиях, похожих на современные коралловые рифы, что доказывается окаменелостями растений и животных, аналогичных современной флоре и фауне коралловых рифов.

Климат

Климат Арубы — сухой тропический. Средняя годовая температура составляет 28 °C и мало варьируется в зависимости от времени года. Суточная амплитуда температуры также не превышает 4 °C. Среднее годовое количество осадков составляет всего 432 мм, основная их часть выпадает в октябре и ноябре, в основном это кратковременные ливни. Аруба находится южнее основного маршрута перемещения ураганов, поэтому они редко наносят ущерб экономике острова.

Национальные парки

Национальный парк Арикок занимает 18 % площади острова, включая значительную часть внутренней области Арубы и длинный участок северного побережья. На территории парка расположена возвышенность Яманота — самая высокая точка острова, а также холм Арикок. Среди исторических памятников Арубы в парке находятся петроглифы в пещере Фонтейн, остатки нидерландских сельских поселений в Масидури, колониальные дома в Принс-Валли и развалины золотого прииска в Мираламаре. Растительность парка включает деревья диви-диви, разнообразные виды кактусов, алоэ, тропические цветы. Фауна Арикока представлена кроликами, ящерицами и гремучими змеями.

Флора и фауна

Несмотря на небольшое количество осадков, флора острова достаточно богатая. Самым распространённым растением, растущим на Арубе, является диви-диви. Также очень распространены кактусы. Алоэ вера всё ещё растёт в изобилии на острове, но не в тех количествах, которые были в начале XX века. Вдоль южного побережья произрастают плюмерия, гибискус, бугенвилия, деллоникс царский, олеандр, кокосовая пальма, папайя, манго, лимон, миндаль и другие растения.

На Арубе нет крупных животных, однако встречается 8 видов ящериц — 3 вида тейид (Teiidae) и 5 видов гекконов (Gekkonidae), два вида змей — каскавелла, или страшный гремучник (Crotalus durissus) и арубинская кошачьеглазая змея (Leptodeira bakeri), в прибрежных водах встречается черепаха бисса (Eretmochelys imbricata). Десятки видов птиц посещают остров во время миграции между Северной и Южной Америкой (распространены крачки, цапли, пеликаны, чайки, бакланы). В прибрежных водах обитают морской окунь, рыба-попугай, морской ангел, угорь, манта, лобстеры.

История

Название

Существуют различные теории о происхождении названия острова. Наиболее вероятно, что слово «Аруба» произошло от индейских слов «ora» («ракушка») и «oubao» («остров»), что в сочетании может означать «остров ракушек». Другое возможное сочетание — «uru» («каноэ») и «oubao» («остров»), что может означать, что индейцы использовали каноэ для путешествия по морю и таким образом заселили Арубу.

По другой теории название может происходить от испанского «oro hubo» («здесь было золото»), связанного с поисками испанскими мореплавателями золота в Карибском регионе.

Первое указание острова на карте датируется 1562 годом, где он указан как «Orua». На других картах XVI—XVII веков встречаются названия острова «Oruba», «Ouraba», «Uruba» и «Arouba».

Индейцы

О наиболее ранних обитателях Арубы известно очень мало. Раскопки показывают, что остров был населён задолго до его открытия испанскими мореплавателями, наиболее ранние его обитатели жили около 2500 года до н. э. Население острова составляли индейцы из племени араваков. Они были рыбаками, охотниками и собирателями, использовали примитивные орудия труда, сделанные из камня и ракушек. Археологические исследования (наскальные рисунки, захоронения) показывают, что культура индейцев Арубы была схожей с культурой Южной Америки.

Находки, относящиеся приблизительно к 900 году до н. э., показывают, что индейцы Арубы изготавливали вручную глиняные горшки и толкли в них соль. В тот период у них имелись семейные поселения, они использовали каменные инструменты. Найдены также украшения, сделанные из кусков ракушек. Индейцы Арубы рисовали наскальные рисунки, в основном в пещерах (Фонтейн, Гвадарикири и др.), в виде геометрических фигур, внутри которых изображены люди или животные. Пещеры не являлись жилищами для них, поэтому предположительно они служили святилищами .

В XIV веке Арубу захватили карибы. Когда европейцы открыли остров, индейцы в своём развитии находились в каменном веке и занимались большей частью рыболовством и охотой.

Колонизация острова

Нидерландские Подветренные острова были открыты испанцами в 1499 году. Историки не пришли к единому выводу, кто является их первооткрывателем — Алонсо де Охеда или Америго Веспуччи. Судя по рисункам и картам, Охеда был на островах Кюрасао и Бонайре, но не на Арубе. Возможно, остров Аруба был открыт несколькими годами позже в одной из разведывательных экспедиций.

Испанцы назвали острова «островами Гигантов» (исп. Islas de los Gigantes), так как местное население было выше их. Другое название Подветренных островов было «бесполезные острова» (исп. islas inutiles), потому что на них не было найдено золота и серебра, а в дальнейшем они оказались непригодными для ведения сельского хозяйства. От слова «inutiles» возможно произошло современное название «Антилы».

В 1513 году испанцы депортировали всё население Арубы (а также других Подветренных островов) для работы на медных рудниках в Санто-Доминго, где они все погибли от различных болезней в результате тяжёлой эксплуатации. Остров остался необитаемым, но вскоре туда прибыли поселенцы с материковой части континента, а затем испанцы. Испанцы организовали на острове своего рода «ранчо», где на одном большом сельском округе свободно ходили лошади, ослы, коровы, свиньи, овцы и козы. Индейцы работали у них в качестве прислуги и надсмотрщиков за скотом.

В 1634 году голландцы завоевали остров Кюрасао, чтобы использовать его как базу для операций против испанского флота в Восьмидесятилетней войне. В 1636 году голландцы оккупировали также Арубу и Бонайре, чтобы избежать атак испанцев с этих островов. Голландская Вест-Индская компания (ВИК) стала развивать острова Лееварда в качестве сельскохозяйственных колоний. В частности, на Арубе они начали разводить лошадей и коз. Количество коз на острове возросло до большого уровня, и Арубу стали также называть «островом коз» (нидерл. geiteneiland). Также добывалась так называемое «бразильское дерево» (нидерл. Brazielhout), которое экспортировалось в Амстердам в качестве основного компонента для красной краски.

Аруба управлялась командиром, которому помогали несколько человек из числа белых. Остров населяли только индейцы, которые присматривали за скотом и рубили деревья для продажи. Они могли жить относительно свободно, так как ВИК запретила строить поселения неиндейскому населению. Исключение было сделано для солдат ВИК и их прислуги, которые имели небольшое поселение в Саванете. Индейцы жили в северо-восточной части острова между Альто-Вистой (где была построена первая католическая церковь для индейцев) и Серое Кристелем и Хушидибаной. В 1806 году на 141 индейскую семью приходилось 60 белых. Чёрных рабов начали привозить на остров в ограниченных количествах только после 1770 года.

На Арубе не могли не отразиться также многочисленные войны между голландцами и британцами. Аруба была оккупирована англичанами в 1799—1802 и в 1806—1816 годах, затем голландцы вновь возвратили себе эти земли. По переписи 1816 года 564 из 1732 жителей Арубы были индейцы, большинство жителей было католиками. Фактическая колонизация острова началась только в конце XVIII века, когда залив Лошадей (нидерл. Paardenbaai) в Ораньестаде использовался как перевалочный пункт между Кюрасао и континентальной частью Венесуэлы.

В 1824 году в Роой-Флуйте мальчиком Виллемом Расмийном было случайно обнаружено золото, после чего остров посетил губернатор колонии Кантцлаар, и была начата добыча золота, которая прекратилась во время Первой мировой войны.

В 1845 году была сформирована колония Кюрасао, в которую вошли острова Кюрасао, Аруба, Бонайре, Саба, Синт-Эстатиус и Синт-Маартен (нидерландская часть острова Святого Мартина). В 1863 году было отменено рабство, и 496 рабов на Арубе стали свободными.

В середине XIX века при командире Яне Хеленусе Фергюсоне (1866—1871) на Арубе начали выращивать алоэ, и Аруба стала одним из главных поставщиков алоиновой резины, которая экспортировалась в основном в Нью-Йорк, Гамбург и Лондон. Резину с Антильских островов, 90 % производства которой приходилось на Арубу, называли в то время «кюрасаоская резина». Она относилась к самым качественным и дорогим в мире и стала основным источником дохода Арубы до развития нефтеперерабатывающей отрасли.

В 1874 году Уотерс Гравенхорст обнаружил на острове месторождения фосфатов. В 1879 году была создана компания Aruba Phosphaat Maatschappij (APM), которая занялась их добычей, для чего были привлечены рабочие с Кюрасао и Бонайре, а также группа итальянских рабочих. Добыча фосфатов привела к развитию поселения Синт-Николас. Работа APM велась вплоть до 1914 года, когда запасы всех месторождений на острове были исчерпаны, и компания была закрыта.

Новейшее время

В 1920-е годы на острове началась эра нефти, благодаря чему экономика острова значительно окрепла. В 1924 году остров начали использовать для дальнейшей транспортировки венесуэльской нефти, затем на острове были построены перерабатывающие заводы «Лаго» и «Arend Petroleum Maatschappij» (Нефтяная компания «Орёл», более известная под английским названием «Eagle»).

Во время Второй мировой войны Аруба играла очень важную роль для союзников, так как здесь находился один из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов того периода. Топливо, производимое на «Лаго», использовалось воздушными войсками союзников, из-за чего корабли американцев у острова подвергались торпедным атакам немцев. В 1939 году для защиты от атак с воздуха на самой высокой точке восточной части острова, Хуана-Морто, была организована оборонная линия.

В те годы Арубу часто посещали немецкие суда. Однако когда Германия напала на Нидерланды, у побережья Арубы стоял на якоре только один немецкий корабль «Антилла», который был окружён войсками, и его капитан поджёг корабль после того, как экипаж сел в шлюпки. Экипаж «Антиллы» был взят в плен, а в дальнейшем отправлен на остров Бонайре вместе с теми немцами, которые находились на острове. 10 мая 1940 года на острове высадились 180 французских солдат для помощи в обороне Арубы, в июле 1940 года их заменили английские и шотландские войска. В конце 1941 года, когда США вступили в войну, на остров прибыли американские солдаты, стали прибывать тяжёлые бомбардировщики, для чего пришлось проводить реконструкцию аэропорта Дакота.

16 февраля 1942 года ночью Аруба подверглась масштабной атаке немецкой субмарины U-156, которая затопила несколько кораблей, а затем атаковала «Лаго». Только ошибка немецкого экипажа спасла завод от полного разрушения, так как торпеда не достигла цели и завод был обстрелян небольшими пушками. На следующий день не достигшая цели торпеда была обнаружена на пляже, при попытке обезвредить её погибло четверо голландских солдат. В 1944 году несколько кораблей у острова вновь были торпедированы немцами.

В 1947 году Хенни (Яном Хендриком Альбертом) Эманом была организована петиция Нидерландам с подписями 2147 жителей Арубы с намерением отделиться от колонии Кюрасао. В 1948 году в Гааге прошла конференция по данному вопросу, которая сочла возможным предоставление независимости Арубы, которую на конференции представлял Шон А (Корнелис Альберт) Эман (сын Хенни Эмана). Однако данные рекомендации не были введены в жизнь.

В 1953 году свою деятельность на острове прекратила нефтеперерабатывающая компания «Eagle». В 1954 году пять островов (Аруба, Бонайре, Кюрасао, Синт-Маартен и Саба) стали самоуправляемыми в рамках Нидерландских Антильских островов.

В 1973 году на острове прошёл референдум, на котором большинство населения предпочло, чтобы страна получила статус независимости в рамках Королевства Нидерланды, предложенный партией MEP, возглавляемой Бетико (Гильберто Ф.) Крусом. В январе 1976 года, когда нидерландское правительство отклонило вариант присвоения Арубе такого статуса, Бетико Крус пригрозил тем, что Аруба в одностороннем порядке объявит независимость в марте 1981 года. 18 марта 1976 года для усиления национального самосознания были приняты национальные флаг и гимн, а Б. Круса до его смерти стали называть «освободителем Арубы». В 1977 году на референдуме за независимость проголосовали 82 % жителей Арубы.

В 1981 году в ходе очередной конференции в Нидерландах было решено, что Аруба получит независимость в январе 1996 года, после десятилетнего переходного периода начиная с 1 января 1986 года, когда Аруба стала независимой от Нидерландских Антильских островов.

Первым премьер-министром Арубы в рамках данного статуса стал Хенни Эман (внук Хенни Эмана, который боролся за независимость Арубы), который тут же столкнулся с закрытием нефтеперерабатывающего завода «Лаго», в связи с чем безработица в стране достигла 20 %. С финансовой помощью Нидерландов он смог диверсифицировать экономику, развив туристическое направление. Было создано 10 тыс. новых рабочих мест, построены новые гостиницы. В конце 1980-х годов был создан Центральный банк Арубы, введена собственная валюта, основан Университет Арубы. В 1990 году новая нефтяная компания (Coastal Aruba Refinery Company) возобновила работу на заводе «Лаго».

Несмотря на все усилия в прошлые десятилетия, Аруба в итоге так и не получила полную независимость, явив один из немногих в мире прецедентов, когда страна отказалась от неё. Согласованное ранее намерение о провозглашении независимости Арубы 1 января 1996 года было отменено Нидерландами в 1990 году по запросу правительства Арубы, где к тому времени возобладали противники выхода из состава Нидерландов. В 1989 году премьер-министром Арубы был избран Нельсон Орландо Одубер, в 1994 — вновь Хенни Эман, затем в 2001 году кресло премьера вновь вернул Одубер.

Политическое устройство

Конституция

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Конституция Арубы была принята 9 августа 1985 года (объявлена 19 августа на нидерландском языке) всеми политическими партиями, представленными на тот момент в парламенте. Согласно ней Аруба стала автономным государством-членом Королевства Нидерланды, состоявшего из трёх членов: собственно Нидерландов, Арубы и Нидерландских Антильских островов. Компетенция Королевства Нидерланды определена рамочной конституцией — Хартией Королевства Нидерланды.

После 10 октября 2010 года Нидерландские Антильские острова были ликвидированы, при этом по условиям соглашения между Нидерландами и Нидерландскими Антильскими островами Бонайре, Саба и Синт-Эстатиус стали автономными территориями Нидерландов, а Кюрасао и Синт-Мартен получили такой же статус, как у Арубы (самоуправляемых государств со значительной автономией status aparte в составе Королевства Нидерландов). Правительство Нидерландов взяло на себя оборону и внешнюю политику этих государственных образований.

Исполнительная власть

Главой Арубы является король Нидерландов, который представлен на острове губернатором. Губернатор назначается королём по рекомендации Совета министров Арубы. Срок полномочий губернатора — 6 лет. Исполнительная власть представлена Советом министров, который состоит из 7 членов и подотчётен парламенту. Главой Совета министров является Премьер-министр.

Законодательная власть

Парламент (нидерл. Staten) Арубы состоит из 21 депутата, которые избираются каждые 4 года на основе многопартийной системы.

Судебная власть

Все судьи судов первой инстанции (нидерл. Gerecht in Eerste Aanleg) назначаются королём Нидерландов на пожизненный срок действий и обязаны пройти специальную 6-летнюю подготовку для того, чтобы быть назначенными.

На судебном процессе присутствует один судья суда первой инстанции Арубы. Все апелляции рассматриваются тройками судей апелляционного суда Нидерландских Антильских островов и Арубы (нидерл. Gemeenschappelijk Hof van Justitie voor de Nederlandse Antillen en Aruba). Дальнейшие апелляции рассматриваются в Верховном суде Нидерландов (нидерл. Hoge Raad der Nederlanden) в Гааге. Решения Верховного суда не являются обязательными, однако суды низшей инстанции стараются придерживаться их.

Административное деление

Аруба не имеет административно-территориальных единиц. Страна делится на 8 регионов переписи населения (Ноорд/Танки-Леендерт, Восточный Ораньестад, Западный Ораньестад, Парадера, Северный Синт-Николас, Южный Синт-Николас, Санта-Крус, Саванета). Однако они не несут каких-либо административных функций и используются лишь для удобства переписи населения.

Политические партии

Первые политические партии на Арубе появились во время Второй мировой войны, когда на острове началось развиваться самоуправление. Самой первой партией является Патриотическая партия Арубы, долгое время входившая в состав Демократической партии Кюрасао, которая в 1944—1969 годах являлась ведущей политической силой Нидерландских Антильских островов. В 1971 году было создано Народное выборное движение, которое боролось за отделение Арубы от Нидерландских Антилов и в дальнейшем за полную независимость. В 1981 году оно вышло из состава Нидерландских Антилов, затем велись переговоры, в результате которых в 1983 году было заключено соглашение между Нидерландами, Нидерландскими Антильскими островами и Арубой, согласно которому Аруба получила особый статус.

В настоящее время в стране действуют ряд политических партий, восемь из них приняли участие в выборах 2009 года:

• [www.avparuba.net/ Народная партия Арубы] (Arubaanse Volks Partij, AVP) — 12 мест в парламенте,
• Народное выборное движение (Movimiento Electoral di Pueblo, MEP) — 8 мест,
• Настоящая демократия (Democracia Real, DR) — 1 место,
• Патриотическое движение Арубы (Movimiento Patriotico Arubano, MPA),
• Сеть выборной демократии (Red Electoral Democratico, RED),
• Патриотическая партия Арубы (Partido Patriotico Arubano, PPA),
• Объединённые христиане за усиление потенциала Арубы (Cristiannan Uni Reforzando Potencial di Aruba),
• Независимое социальное движение/Либеральная организация Арубы (Movimento Social Independiente/Organisacion Liberal Arubiano).

Вооружённые силы

Аруба не имеет собственных регулярных вооружённых сил. Оборона Арубы находится в компетенции Нидерландов. В Нидерландских Антильских островах и Арубе присутствует нидерландский военный контингент в размере более тысячи человек. Количество мужчин в возрасте от 16 до 49 лет, годных к воинской службе, составляет 16 278 (оценки 2005 года). Функционирует также местное силовое подразделение Arubaanse Militie (ARUMIL) в размере примерно одного взвода. Служба в ARUMIL добровольная, их подготовку ведут военнослужащие Королевских военно-морских сил Нидерландов.

Внешняя политика

За внешнюю политику Арубы отвечает Министерство иностранных дел Нидерландов и Департамент внешних дел Нидерландских Антильских островов и Арубы.

Аруба является членом Карибского сообщества (в качестве наблюдателя), МОТ, МВФ, Интерпола, МОК, МКП, ЮНЕСКО (ассоциированный член), ЮНВТО (ассоциированный член), ВПС, ВМО.

Население

Демография

Население Арубы складывалось из пёстрого сочетания выходцев из Венесуэлы испанского и индейского происхождения, приезжих голландцев и малочисленных представителей других национальностей (итальянцы, евреи и другие). Общая численность населения (2007) составляет 105 000 человек, плотность населения — 544,0 чел./км². Большую часть населения составляют этнические арубанцы, близкие по происхождению венесуэльцам, и происходящие от индейцев, европейцев и небольшого числа негров. Среди европейских национальностей (кроме испанцев) — нидерландцы и португальцы. Выходцы из Азии представлены сиро-ливанцами, китайцами, индонезийцами и филиппинцами, а также небольшим количеством евреев. Также на острове проживают выходцы из других островов Карибского моря, Южной Америки (особенно Венесуэлы) и Европы. Эмиграция невелика и представлена в основном не этническими арубанцами..

В городах проживает почти половина населения — 45,4 %, в сельской местности — 54,6 %. В половом разрезе наблюдается преобладание женщин над мужчинами (52,28 % и 47,72 % соответственно). К возрастной группе до 15 лет относится 21,2 % населения страны, 15—29 лет — 18,9 %, 30—44 лет — 26,1 %, 45—59 лет — 21,3 %, 60—74 лет — 9,6 %, 75—84 лет — 2,2 %, старше 85 лет — 0,7 %. Продолжительность жизни (2006) — 76,0 лет для мужчин и 82,8 для женщин.

Рождаемость составляет 12,3 на 1000 населения (при этом количество внебрачных детей составляет 49,2 %), смертность — 4,8 (2005). Естественный прирост составляет 7,5 на 1000 населения. Количество браков и разводов на 1000 населения (2005) составляет 5,76 и 4,4 соответственно.

Религия

80,8 % населения принадлежит к Римско-католической церкви, около 7,8 % — протестанты. Среди оставшихся 11,4 % встречаются приверженцы индуизма, ислама, конфуцианства и иудаизма.

Самой первой католической церковью, построенной на Арубе и на всех Карибских островах, является церковь в Альто-Висте, построенная испанским миссионером Доминго Антонио Сильвестре в 1750 году. Затем церковь была закрыта в 1816 году, разрушена, и вновь восстановлена в 1952 году. Вторым, ключевым религиозным сооружением на острове является - Церковь Святой Анны.

Языки

Официальными языками являются нидерландский и папьяменто (креольская смесь испанского и португальского языков). Более всего распространены язык папьяменто, на котором говорит 66,3 % населения, а также английский, испанский и нидерландский языки.

Первые упоминания о широком употреблении папьяменто на Арубе встречаются в официальных документах из Кюрасао. С середины XIX века папьяменто стал широко распространяться при написании псалтырей в церквях и школьных учебников. В 1871 году впервые вышла газета на этом языке под названием Civilisado. Папьяменто в то время мог стать и языком обучения, но нидерландское руководство решило, что всё обучение должно вестись только на нидерландском языке. Таким образом, несмотря на то, что папьяменто является родным языком арубанцев на протяжении 300 лет, статус официального языка был присвоен ему только 19 марта 2003 года.

Экономика

Согласно оценкам 2005 года валовой внутренний продукт (ВВП) (по паритету покупательной способности) страны составил 2,258 млрд долларов США, что составляет 21 800 долларов США на душу населения. По данным 2002 года сектор услуг — главный компонент ВВП (66,3 %), далее следуют промышленность (33,3 %), сельское хозяйство (0,4 %). Работоспособное население Арубы оценивается в 41 500 человек. Уровень безработицы составляет 6,9 % (2005).

Основными отраслями национальной экономики Арубы являются туризм, банковская сфера, переработка и хранение нефти. Большой скачок развития туризма за последние десятилетия был связан с постоянным развитием сопутствующих услуг и инфраструктуры. Развитие банковских услуг связано с офшорной политикой правительства, в результате которой на острове в массовом порядке регистрируются и действуют офшорные банки, превратившие Арубу в один из офшорных финансовых центров. Центральный банк Арубы входит в Группу надзорных органов международных финансовых центров. Также развивается строительство — количество мест в гостиницах в 5 раз превышает уровень 1985 года. Нефтяная промышленность была восстановлена в 1993 году.

Туризм

Решение о развитии туристической отрасли было принято во время кризиса, связанного с закрытием нефтеперерабатывающего завода в 1985 году. В том году страну посетило около 2000 туристов, в 1996 году их было уже 7103. В настоящее время страну ежегодно посещают 1,5 млн туристов, 75 % из которых — из США, количество мест в гостиницах превышает в 5 раз уровень 1985 года, при этом строительство туристической инфраструктуры продолжается.

Главными развлечениями для туристов на Арубе являются дайвинг, виндсерфинг и подводные экскурсии на коралловые рифы, во время которых можно увидеть всех экзотических обитателей Карибского моря.

Лучшие пляжи Арубы — Араши, Друиф и Хадикурари. Друиф считается самой чистой зоной отдыха на всем побережье Карибского моря. Также туристы облюбовали пляж Беби-Бич. В общей сложности, на Арубе насчитывают более 40 пляжей.

Зоны отдыха острова славятся своим песком, который даже в самую жаркую погоду не обжигает ног, и розовыми фламинго, любящими бродить возле воды прямо на пляже.

Изюминкой туристического отдыха считаются местные фестивали.

Кухня на Арубе европейская, но она трансформирована под местные продукты питания. Поэтому очень часто к известному блюду могут подать необычный соус. Здесь можно также отведать экзотические морепродукты, малоизвестные европейцам.

Сельское хозяйство

Скалистая местность острова, бедная почва и сухой тропический климат в совокупности создали неблагоприятные условия для развития сельского хозяйства. В XVIII веке остров использовался в качестве ранчо, но это также оказалось нерентабельным. Под сельскохозяйственные земли на Арубе используется лишь 7 % земли, в сельском хозяйстве задействовано 0,6 % рабочей силы.

Основным сельскохозяйственным продуктом является алоэ. Его культивирование на острове началось ещё в XIX веке. Арубанское алоэ известно благодаря высокому содержанию алоина (22 % против 15 % среднемировых). С открытием на острове нефтеперерабатывающей отрасли производство алоэ отошло на второй план и было вновь восстановлено после Второй мировой войны — в 1949 году Кейси Эман основал первую фабрику алоэ на острове под названием Aruba Aloe Products Company, благодаря чему уже в 1951 году Аруба производила 30 % мирового объёма алоэ.

Транспорт и коммуникации

Железных дорог на острове нет. Длина автомобильных дорог (1995) 800 км, из них 64 % — с твёрдым покрытием. Количество легковых автомобилей 49 521, грузовых автомобилей и автобусов 1207 (2005).

В феврале 2013 года в Ораньестаде открыта линия трамвая, соединяющая центр города с морским вокзалом. Трамвай полностью работает на солнечной энергии.

Международный аэропорт имени принцессы Беатрикс расположен рядом с Ораньестадом и ежедневно принимает авиарейсы из различных городов США (Майами, Чикаго, Вашингтон, Нью-Йорк, Бостон), Пуэрто-Рико (Сан-Хуан), Канады и Южной Америки и других стран. Согласно данным аэропорта в 2005 году аэропорт использовало 1,7 млн пассажиров, из которых 61 % — из США.

На 1000 жителей Арубы приходится 397 стационарных телефонов (2002, всего 37 тыс.), 1002 сотовых телефона (2006, всего 105,7 тыс.), 218 телевизоров (2001, всего 20 тыс.), 257 пользователей сети Интернет (2002, всего 24 тыс.).

Внешнеэкономические отношения

Импорт (2005) 4253 млн долларов США: сырая нефть (77,6 %), электрическое и неэлектрическое машинное оборудование (4,1 %), продукты питания (2,3 %). Основные направления импорта: США (60,4 %), Нидерланды (11,7 %), Венесуэла (2,8 %), Нидерландские Антильские острова (2,8 %).

Экспорт (2005) 4374 млн долларов США: переработанная нефть (99,4 %), другое (0,6 %). Основные направления экспорта: США (48,5 %), Нидерландские Антильские острова (21,3 %), Нидерланды (15,4 %), Венесуэла (4,1 %).

Валюта

Валютой Арубы является флорин (знак: Afl.; код: AWG), который был введён в обращение в 1986 году, заменив нидерландский антильский гульден. Валюта была прикреплена к доллару США по курсу, перенятому от гульдена — 1,79 флорина за 1 доллар США. В 1986 году в обращение были введены монеты номиналом 5, 10, 25 и 50 центов, 1 и 2½ флорина, банкноты номиналом 5, 10, 25, 50 и 100 флоринов. В 2005 году банкнота 5 флоринов была заменена монетами, а выпуск монеты 2½ флорина прекратился. Все монеты изготавливаются из никелированной стали за исключением 5 флоринов, которые чеканятся из сплава меди и других металлов. 50 центов — единственная монета, которую выпускают в форме квадрата, также называется «йотин».

Социальная сфера

Образование

Система образования Арубы заимствовала многое из нидерландской системы и обеспечивает обучение на всех уровнях. Правительство финансирует всю систему национального образования за исключением частных школ. Начальное образование охватывает детей в возрасте от 6 до 12 лет. Всего в стране 37 начальных школ, в которых обучается 9806 учащихся (2004—2005).

Средние школы на острове предоставляют большие возможности по подготовке к дальнейшему обучению для детей с 12 до 17 лет, включая техническое образование, предуниверситетскую подготовку, экономическое образование и др. В 12 школах обучаются 7067 учащихся (2004—2005).

Высшее образование представлено Университетом Арубы и Колледжем подготовки учителей. Университет Арубы ведёт подготовку специалистов на трёх факультетах: права, финансовых и экономических наук, гостеприимства и менеджмента туризма. В связи с тем, что выбор специальностей на Арубе ограничен, многие студенты обучаются в вузах Европы, Северной и Южной Америки.

Здравоохранение

На острове функционирует Департамент здравоохранения Арубы, обеспечивающий профилактику и лечение различных заболеваний, а также Лаборатория общественного здоровья, которая снабжена диагностическим оборудованием, необходимыми инструментами и квалифицированным штатом сотрудников.

В стране 144 врача (1 на 699 жителей) и 310 койко-мест (1 на 330 жителей) (2005). Самой большой больницей является основанная в 1976 году больница Горацио Одубера на 280 койко-мест, которая предоставляет медицинские услуги более чем по 20 направлениям.

Культура и искусство

Литература

В основном развитие получили такие направления литературы как поэзия и литература для детей. В 1980-х годах романы, пьесы и поэзию писателей Арубы печатал издательский дом Charuba. В настоящее время печатается мало качественных произведений, большинство авторов публикуют свои работы сами. Предпринимались попытки воссоздать издательский дом Charuba, но они остались без успеха.

Изобразительное искусство

Пейзажи Арубы служили источником вдохновения для многих профессиональных художников. Портрет как вид живописи на Арубе не получил широкого распространения. Растёт популярность скульптуры и трёхмерной графики. Большинство графических студий возникли после экономического роста с 1988 года. Большинство художников работают по профессии коммерческими дизайнерами. Среди наиболее известных художников — Ванесса Паулина, Осайра Муяле, Элвис Лопес, Густав Нуэль, Стан Кюйпери и другие.

Исполнительское искусство

На Арубе действуют несколько театральных групп, самой старой и популярной из которых является Mascaruba. В Ораньестаде расположен также театр Cas di Cultura. Местные культурные и художественные проекты (в основном театральные) развивает фонд Arte pro Arte (FARPA, «Искусство для искусства»). Фонд танца Арубы организует международные фестивали и мастерские. Для обучения молодёжи работают несколько танцевально-балетных школ. Дважды в год на острове проводится международный фестиваль танца и театра.

Музеи

С культурным наследием Арубы можно ознакомиться в историческом, археологическом и нумизматическом музеях:

Исторический музей Арубы был основан в 1983 году Культурным центром Арубы (нидерл. Cultureel Centrum van Aruba) и расположен в отреставрированной башне Виллема III. В музее можно ознакомиться с историей острова, когда он находился под управлением испанцев, а затем голландцев.

Археологический музей Арубы расположен в здании Института культуры в Ораньестаде и содержит артефакты, описывающие историю острова до прибытия европейцев, — керамические и каменные изделия, орнаменты, фрагменты захоронений и др.

Нумизматический музей Арубы был создан в 1981 году и содержит частную коллекцию Марио Одора, включающую около 40 000 монет из 400 стран мира.

Праздники

Дата	Название
1 января	Новый год
25 января	День Бетико Круса
4 февраля	Карнавал
18 марта	День национального гимна и флага
21 марта	Великая пятница
24 марта	Светлый понедельник
30 апреля	День рождения королевы
1 мая	День труда
1 мая	Вознесение Господне
25 декабря	Рождество

Кухня

Местная кухня представляет собой удивительную смесь различных европейских традиций, "замешанных" на местном колорите. Исконных индейских блюд здесь почти не осталось, потому как кулинария на столь бедном природными ресурсами острове была построена на практически полном использовании местных продуктов, которые для большинства европейцев просто несъедобны. .

В настоящее время многочисленные рестораны с арубской кухней построены на принципе максимального использования даров моря, воды Карибского моря богаты морскими обитателями. Креветки и лангусты, омары и глубоководные рыбы, различные ракушки и водоросли - вот основа местных рецептов. При этом все это обильно приправляется растительным маслом, зеленью и овощами (по большей части привозными). Мясо применяется все шире, причем по большей части испрользуются голландские рецепты.

Наиболее интересными продуктами местной кухни являются отварные креветки с зеленью из Сан-Николауса, небольшие пирожки с начинкой из мяса, креветок, рыбы и специй "пастешис", мясные тефтели "биттербал", тушеная ягнятина "стоба", бобовые оладьи "кала", гороховый суп "эрвтен-соеп", пирожки с мясом или сыром "пастечи", мясной рулетик "аякас", рыбные тефтели "крокеши", рыбный суп "сопи-ди-писка", горохово-зерновая каша "туту", десерт из карамели "кесио", кокосовый пудинг "пудин-ди-коко" и ромовый пунш "понш-крема".

На острове широко доступны все виды импортируемых алкогольных напитков. Здесь производят первоклассные сорта пива, в том числе имеющий заслуженное признание сорт "Балаши".,

СМИ

На острове печатаются периодические издания на папьяменто, нидерландском и английском языках. Среди наиболее распространённых газет — [news.diario-aruba.com/ Diario Aruba], [www.bondia.com/ Bon Dia], Awemainta (все на папьяменто), Amigoe (нидерландский, английский), A.M. Digital, Aruba Today (обе на английском) и др. Первая газета, изданная на языке папьяменто, Civilisado, впервые вышла в 1871 году.

На острове вещают телевизионные каналы ATV и [www.telearuba.aw/ Tele Aruba], а также радиостанции [www.watapana-aruba.com/ Radio Kelkboom], [www.hit94fm.com/ Hit 94], [www.magic965.com/ Magic 96.5] и Canal 90.

Спорт

В 1952—1984 годах спортсмены Арубы выступали на летних Олимпийских играх в составе Нидерландских Антильских островов, затем с 1988 года — в качестве самостоятельной делегации. До настоящего момента в копилке Арубы нет ни одной олимпийской медали.

Футбольный союз Арубы (нидерл. Arubaanse Voetbal Bond) является членом ФИФА с 1988 года. За всю историю сборная Арубы по футболу не добивалась успехов даже на региональном уровне.

Достопримечательности

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Достопримечательности острова можно разделить на природные и культурные. К природным достопримечательностям относятся национальный парк Арикок, на территории которого расположена самая высокая точка острова — Яманота, естественный бассейн, отделённый от моря скалами, несколько пещер. Одним из символов острова является холм Ойберг. Популярностью у туристов пользовался также природный мост, однако он разрушился 2 сентября 2005 года.

Самый старый сохранивший дом (кунуку) Арубы расположен в Саванете. Рядом с ней имеется также небольшой пляж Корал-Риф-Бич.

Город Ноорд знаменит историческими церквями — Святой Анны, расположенной в Ноорде, и Альто-Вистой в нескольких километрах к северу от города. Вблизи от города находятся пляжи Палм-Бич и Игл-Бич. Туристы также посещают Калифорнийский маяк, расположенный в северо-западной части острова.

В городе установлен памятник Экуре Бойю - национальному герою, сражавшемуся с немецкими захватчиками в Нидерландах и расстрелянному неподалеку Гааги. При захоронении тела на острове Аруба в 1947 году, ему были устроенны похороны с военными почестями, а в 1987 году, посмертно, была награждён "het Verzetsherdenkingskruis".

Факты

• 30 мая 2005 года во время поездки на Арубу по поводу окончания школы пропала Натали Энн Холлоуэй — выпускница высшей школы Маунтин-Брук. Её пропажа вызвала большой резонанс в американских СМИ. Некоторые из них призывали даже к бойкоту острова. По подозрению в причастности к пропаже были задержаны трое местных жителей, расследование длилось до конца 2007 года, но не привело к результатам. Девочку так и не нашли. Это привело к уменьшению потока туристов на Арубу.
• На острове Аруба начинается действие книги Бориса Акунина «Планета Вода». Главный герой Эраст Фандорин проживает здесь, регулярно уходя в море на субмарине в поиски испанского галеона, затонувшего недалеко с 20 тоннами золота на борту.

Ссылки

• [www.gobierno.aw/ Правительство Арубы]  (нид.)
• [www.cbs.aw/cbs/do/home.html Центральное бюро статистики Арубы]  (англ.)
• [www.aruba.com/ Официальный туристический сайт Арубы]  (англ.)  (нид.)  (исп.)
• [www.cbaruba.org/ Центральный банк Арубы]  (англ.)
• [www.historiadiaruba.aw/ Historia di Aruba]  (англ.)  (нид.)  (пап.)

Отрывок, характеризующий Аруба

Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?