Список национальных парков Франции

Система национальных парков Франции состоит из десяти парков, располагающихся как в европейской Франции, так и на её заморских территориях. Парки управляются правительственным агентством — Управлением национальных парков Франции (фр. Parcs Nationaux de France). Парки занимают 2 % территории европейской Франции; их посещают 7 миллионов человек в год.

Во Франции существует также структура региональных природных парков, введённая законом 1 марта 1967 года. Региональные природные парки создаются по соглашению между местными властями и центральным правительством, и их территория пересматривается каждые 10 лет. По состоянию на 2009 год во Франции существуют 49 региональных природных парков.

Национальные парки

	№	Название	Оригинальное название	Площадь, км²	Год получения статуса
	1	Вануаз	Parc national de la Vanoise	528,39	1963
	2	Гваделупа	Parc national de la Guadeloupe	173	1989
	3	Гвианская Амазония	Parc amazonien de Guyane	34 000	2007
	4	Меркантур	Parc national du Mercantour	685	1979
	5	Пор-Кро	Parc national de Port-Cros	20	1963
	6	Пиренеи	Parc National des Pyrénées	457	1967
	7	Реюньон	Parc national de La Réunion	173	2007
	8	Севенны	Parc national des Cévennes	913	1970
	9	Экрен	Parc national des Écrins	918	1973
	10	Каланки	Parc national des Calanques	85 (суша), 435 (море)	2012

Ссылки

• [www.parcsnationaux-fr.com Parcs Nationaux de France] (фр.)

Отрывок, характеризующий Список национальных парков Франции

– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.