Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета
Поделись знанием:
К:Театры, основанные в 1944 годуКоординаты: 59°55′49″ с. ш. 30°17′12″ в. д. / 59.9302° с. ш. 30.2867° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.9302&mlon=30.2867&zoom=17 (O)] (Я)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
| Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета | |
| Прежние названия |
Драматический коллектив клуба ЛГУ, Театральный коллектив ЛГУ, Студенческий театр ЛГУ, Студенческий Народный театр ЛГУ |
|---|---|
| Основан |
1944 |
| Здание театра | |
| Местоположение |
190000, Санкт-Петербург, наб. Адмиралтейского канала, д. 27 |
| Руководство | |
| Художественный руководитель |
Маргарита Николаевна Дульченко |
Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета — коллектив художественной самодеятельности. Организован в Ленинградском государственном университете в 1944 году актрисой, режиссёром и педагогом Е. В. Карповой.
На сцене Театра-студии начинали свой творческий путь Игорь Горбачёв, Нелли Подгорная, Сергей Юрский, Леонид Харитонов, Вадим Голиков, Татьяна Щуко, Елизавета Акуличева, Михаил Данилов, Андрей Толубеев, Сергей Лосев, Борис Смолкин, Иван Краско и другие известные актеры, режиссёры и театральные деятели.
Содержание
История
Период с 1944 года по 1959 год
Летом 1944 года, после возвращения ЛГУ из эвакуации в Ленинград, ректор А. А. Вознесенский поддержал идею создания в университете кружка любителей драматического искусства. Руководителем коллектива стала актриса, режиссёр и педагог — Евгения Владимировна Карпова, а её помощницей — актриса Маргарита Ивановна Питоева.
Первыми постановками кружка были отрывки из классических и современных пьес Ж.-Б. Мольера, А. Н. Островского, К. А. Тренёва, Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасова, Карло Гольдони, а также постановки по произведениям русских и советских писателей.
Важным этапом в истории Театра-студии стал спектакль «Ревизор» по пьесе Н. В. Гоголя. Е. В. Карпова начала репетировать спектакль в 1948 году с Игорем Горбачёвым в роли Хлестакова. 26 марта 1950 года состоялась премьера спектакля в Актовом зале университета. В 1951 году спектакль был выдвинут на Всесоюзный смотр художественной самодеятельности рабочих и служащих и получил там первую премию.[1]
15 марта 1956 года в Актовом зале университета состоялась премьера спектакля, поставленного Е. В. Карповой по пьесе Ж.-Б. Мольера «Тартюф» с Сергеем Юрским в роли Оргона. В 1957 году спектакль был удостоен почетной грамоты ЦК профсоюза работников высшей школы и научных учреждений.
В 1959 году театральному коллективу университета было присвоено звание театра-студии.[2]
Период с 1959 года по 1976 год
В конце 50-х годов Е. В. Карпова в силу возраста стала меньше принимать участие в работе студии. Преемником Карповой стал актёр Театра драмы и комедии на Литейном Владимир Викторович Петров.
Период с 1979 года по 2004 год
В 1976 году В. В. Петров набрал свой первый курс в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии и в дальнейшем полностью посвятил себя преподаванию в институте. В 1979 году художественным руководителем Театра-студии становится режиссёр В. С. Голиков, выпускник философского факультета университета, ученик Е. В. Карповой и Г. А. Товстоногова.
Период с 2004 года по настоящее время
В 2004 году художественным руководителем Театра-студии стала ученица В. С. Голикова — Маргарита Николаевна Дульченко. В 2005 году администрацией Адмиралтейского района Санкт-Петербурга по договору о совместной деятельности с СПбГУ, Театру-студии было предоставлено помещение подростково-молодежного клуба "РИТМ" со зрительным залом на 80 мест.
Спектакли
- 1949 — «Ревизор», Н. Гоголь, режиссёр Е. Карпова, в роли Хлестакова И. Горбачев
- 1952 — «Не всё коту масленица», А. Островский, режиссёр Е. Карпова
- 1953 — «Осенняя скука», Н. Некрасов, режиссёр Е. Карпова
- 1953 — «20 лет спустя», М. Светлов, режиссёр И. Горбачев
- 1954 — «Обыкновенный человек», Л. Леонов, постановка Е. Карповой
- 1954 — «Ревизор», Н. Гоголь, в роли Хлестакова С. Юрский
- 1955 — «Старые друзья», Л. Малюгин, режиссёр И. Горбачев
- 1956 — «Тартюф», Ж.-Б. Мольер, постановка Е. Карповой, художник О. Клевер
- 1958 — «Походный марш», А. Галич, постановка Е. Карповой
- 1960 — «Тартюф», Ж.-Б. Мольер, вторая редакция
- 1960 — «Центр нападения умрет на заре», Агустин Куссани, режиссёры В. Голиков, И. Горбачев, художники М. Смирнов, Н. Кошельков, М. Щеглов
- 1962 — «Время», композиция по рассказу и киносценарию В. Дудинцева «Новогодняя сказка», постановка В. Голикова, художник Е. Прикот
- 1962 — «Вас вызывает Таймыр», А. Галич, постановка В. Голикова и В. Петрова
- 1963 — «Старинные водевили» (П. Федоров «Утка и стакан воды», П. Каратыгин «Запутанное дело», Э. Лабиш «Убийство на улице Лурсин»), режиссёр В. Петров
- 1964 — «Шекспир и столетия», сценическая композиция и постановка В. Голикова.
- 1965 — «Забытый чёрт», режиссёр В. Петров
- 1966 — «Интервенция», Л. Славин, постановка В. Петрова, художники Э. Кочергин, М. Фильштинский
- 1969 — «Страх и отчаяние в Третьей империи», Б. Брехт, постановка Ю. Дворкина, К. Черноземова, В. Петрова
- 1971 — «Жорж Данден», Ж.-Б. Мольер, режиссёр К.Черноземов
- 1972 — «Источник святых», Д. Синг, постановка А. Толубеева, режиссёр В. Ветров
- 1972 — «Женитьба», Н. Гоголь, режиссёр К. Черноземов
- 1973 — «Картины московской жизни», А. Островский («Праздничный сон до обеда», «Свои собаки грызутся — чужая не приставай»), режиссёр В. Петров, художники Г. Соловьева и С. Пастух
- 1973 — «Назначение», А. Володин, режиссёр Бродянский, композитор О. Каравайчук
- 1974 — «Из римской истории» («Конь в сенате» и «Прекрасные сабинянки»), Л. Андреев, режиссёры В. Петров, К. Черноземов
- 1971—1972 — «Конь в сенате»
- 1973—1974 — «Прекрасные сабинянки»
- 1974 — «Ангел приходит в Вавилон», Ф. Дюрренматт, режиссёр К. Черноземов
- 1975 — «Красное вино победы», литературно-драматическая композиция по произведениям Е. Носова, Б. Окуджавы и стихам А. Твардовского, Д. Самойлова, Д. Антакольского, режиссёры В. Петров и А. Пурер
- 1976 — «Летят перелетные птицы», А. Галин, постановка А. Пурера (Александра Галина), художник Владимир Салусников, музыкальное оформление Виктора Иванова
- 1976 — «Ведьма», (А. Чехов «Который из трёх», М. Булгаков «Записки юного врача», А. Чехов «В Париж», В. Распутин «Рудольфио»), режиссёр А. Толубеев
- 1976—1978 — «Напишут наши имена», режиссёр А. Толубеев («Комендант Пушкин», «Пятница»)
- 1976 — «Пятница», Б. Васильев, режиссёр А. Толубеев
- 1977—1978 — «Комендант Пушкин», Б. Лавренев
- 1978 — «Кто этот Диззи Гиллеспи», постановка А. Толубеева, режиссёр В. Ветров.
- 1979 — «Девочки, к вам пришел ваш мальчик!», Л. Петрушевская (спектакль по пьесам «Любовь», «Лестничная клетка», «День рождения Смирновой», «Чинзано»), постановка В. Голикова, режиссёр М. Фролов
- 1980 — «Две стрелы», А. Володин, постановка В. Голикова, музыкальное оформление Ф. Равдоникас, сценическое движение О. Волкова, режиссёр М. Фролов
- 1981 — «Девочки, к вам пришел ваш мальчик!», Л. Петрушевская, вторая редакция в постановке В.Голикова
- 1982 — «А все-таки она вертится», Александр Хмелик
- 1983 — «Преследование и убийство Жана-Поля Марата, представленное артистической труппой психиатрической лечебницы в Шарантоне под руководством господина Де Сада», П. Вайс, постановка В. Голикова, режиссёр М. Фролов, балетмейстер К. Ласкари, композитор В. Кисин
- 1984 — «Зверь», М. Гиндин, В. Синакевич, постановка В. Голикова, режиссёр М. Фролов, композитор В. Кисин, концертмейстер Н. Соколова
- 1986 — «Времена и нравы», Б. Васильев (по рассказам «Пятница» и «Холодно, холодно»), постановка В. Голикова и А. Толубеева
- 1987—1988 — «И свет во тьме светит», Л. Толстой, постановка В. Голикова
- 1988 — «Бимбонада, или Песни ХХ века» по пьесам Л. Петрушевской, режиссёры В. Голиков, М. Дульченко, Е. Гурьянова
- 1993—1994 — «Оркестр», Жан Ануй, режиссёр М. Дульченко, художник Эндрю Голланд
- 1995 — «Долгий рождественский обед», Торнтон Уайдлер, режиссёр В. Сазонов
- 1996 — «Искусство требует жертв?!!!», режиссёр-постановщик В. Голиков, режиссёр М. Дульченко
- 1998 — «Охота на носорога», Н. Гумилев, режиссёр Л. Хлопотова, М. Дульченко
- 2000 — «Чудная баба», Н. Садур, режиссёр В.Голиков
- 2001 — «3 Садур 3», по пьесам Н. Садур «Поле», «Группа товарищей», «Сила волос», режиссёры В. Голиков, М. Дульченко
- 2002 — «Кьоджинские перепалки», К. Гольдони, режиссёры М. Дульченко и Л. Хлопотова
- 2004 — «Очень простая история», М. Ладо, режиссёр А. Милочкин, художники О. Петровская, А. Зыбин
- 2004 — «Гримасы истории», по произведениям В. Пелевина и А. Блока, режиссёр М. Дульченко
- 2006 — «Малыш», М. Ивашкявичус, режиссёр А. Милочкин, художник О. Петровская
- 2007 — «Затворник и Шестипалый», В. Пелевин, режиссёр М. Садовников
- 2007 — «Арабская ночь», Р. Шиммельпфенниг, режиссёр А. Милочкин, художник О. Петровская
- 2007 — «Монодиалоги», А. Яблонская, режиссёр А. Милочкин
- 2007 — «Охота на носорога», Н. Гумилев, режиссёры М. Дульченко и Л. Хлопотова
- 2007 — «Двух королев не бывает» В. Романов, режиссёр Б. Преображенский
- 2008 — «Летний сад», Ю. Ломовцев, режиссёр Н. Шнейдер
- 2008 — «Видеокамера», А. Яблонская, режиссёр А. Милочкин
- 2009 — «Пятница», Б. Васильев, «Записки юного врача», М. Булгаков, постановка А. Толубеева 1976 г., режиссёры восстановления В. Котов и М. Дульченко
- 2009 — «Воспоминания», Н. Тэффи, режиссёр М. Дульченко
- 2010 — «Сказка», В. Набоков, режиссёр М. Дульченко
- 2011 — «Предисловие» («Голубое и розовое») А.Бруштейн, режиссёр Н. Шнейдер
- 2011 — «Изобретательная влюбленная», Лопе де Вега, режиссёр М. Дульченко
- 2011 — «Le Chapiteau (Мартышка)», Ю. Ломовцев, режиссёр Н. Шнейдер
- 2012 — «Ночь», А. Стасюк, режиссёр А. Милочкин
- 2012 — «Пять монологов в поисках автора», Т. Вальзер, режиссёр Н. Шнейдер
- 2012 — «Зверь», М. Гиндин, Вл. Синакевич, режиссёр Е. Гурьянова
- 2014 — «Лёгкое знакомство», В. Красногоров, режиссёр Н. Шнейдер
- 2014 — «Двенадцать коллегий», Л. Штерн, С. Довлатов, режиссёр М. Дульченко
- 2014 — «Соучастники», Дж. Ходж, режиссёр Н. Шнейдер
- 2015 — «Незримый бой», по мотивам дневника Ю. Рябинкина, режиссёр Е. Ковалёва
- 2015 — «Охота на носорога», Н. Гумилев, режиссёры М. Дульченко, Л. Хлопотова
- 2015 — «Кому достанется Вольтер?!», режиссёры Е. Ковалёва, М. Клименко
- 2016 — «Кики ван Бетховен», Э.-Э. Шмитт, режиссёр Н. Шнейдер
- 2016 — «Принц Госплана», В. Пелевин, режиссёр М. Садовников
Награды
- 1951 — спектакль «Ревизор» на I Всесоюзном смотре художественной самодеятельности получил диплом 1-й степени.
- 1957 — спектакль «Тартюф» по пьесе Ж.-Б. Мольера был удостоен почетной грамоты ЦК профсоюза работников высшей школы и научных учреждений.
- 1987 — спектакль «Зверь» по пьесе М. Гиндина и В. Синакевича был удостоен специального приза на Международном фестивале в Мартине (Чехословакия).
- 1995 — спектакль «Искусство требует жертв?!» был удостоен приза на Международном фестивале в городе Безансоне (Франция) и в городе Кельме (Литва).
- 1996 — спектакль «Искусство требует жертв?!» был удостоен приза на Петербургском фестивале «Полёт чайки».
- 2001 — спектакль «3 Садур 3» стал лауреатом I фестиваля студенческих театров России в Екатеринбурге. Т. Бердникова — приз за лучшую женскую роль. Дипломами отмечены А. Авдеев и О. Фролова.
- 2003 — спектакль «Кьоджинские перепалки» стал лауреатом II фестиваля студенческих театров России в Екатеринбурге.
- 2008 — спектакль «Летний сад» по пьесе Ю. Ломовцева (реж. Н.Шнейдер) был представлен на фестивале любительских театров «Театр начинается…» в театре Эстрады в Санкт-Петербурге. По итогам фестиваля П. Чижов награждён дипломом за лучшую мужскую роль, В. Белевская — дипломом за лучшую женскую роль.
- 2015 — спектакль «Соучастники» по пьесе Дж. Ходжа (реж. Н.Шнейдер) получил Гран-при I Всероссийского фестиваля любительских театров «Невские театральные встречи». По итогам фестиваля О.Щербань награждён дипломом за лучшую мужскую роль второго плана, Е.Мухина — дипломом за лучшую эпизодическую роль.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 24 февраля 2016 года. |
Напишите отзыв о статье "Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета"
Примечания
Ссылки
- [theatre-spbu.ru/ Официальный сайт Театра-студии СПбГУ]
- [spbu.ru/67-culture/univ-klub/teatr Страница Театра-студии на официальном сайте СПбГУ]
- [theatre-spbu.ru/|Театр-студия СПбГУ]
- [uni-teatr.narod.ru/ Сайт об истории создания Театра-студии ЛГУ под руководством Е. В. Карповой]
- [www.spbumag.nw.ru/2004/11/num_index.shtml Выпуск № 11-12 (3668-69) от 23 апреля 2004 года журнала «Санкт-Петербургский университет», посвященный 60-летию Театра-студии]
- [journal.spbu.ru/?p=6569 «Здравствуйте, это мы!» — статья, посвященная Театру-студии, в выпуске № 4 (3846) от 28 марта 2012 года журнала «Санкт-Петербургский университет»]
- [yurskiy.ru/piter04.html 4 часть книги Сергея Юрского «Петербуржцы»]
- [www.russianwashingtonbaltimore.com/node/10157 «Сергей Юрский: к 75-летию со дня рождения» — статья Аркадия Барского в журнале «Русский Вашингтон и Балтимор»]
- [ptj.spb.ru/archive/28/ideal-28/teatr-golikova-%E2%80%93-eto-ponyatie%E2%80%A6/ «Театр Голикова — это понятие…» — запись беседы Любови Овэс с В. С. Голиковым]
- [magazines.russ.ru/zvezda/2012/4/p9.html «Особый парень» Опыт творческой биографии режиссёра — статья Б. В. Пласевского о В. С. Голикове в выпуске № 4 от 2012 года журнала «Звезда»]
Отрывок, характеризующий Театр-студия Санкт-Петербургского государственного университета
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
