Туле (культура)
Туле — древнеэскимосская культура, существовавшая в X—XVIII веках на севере Канады и в Гренландии. Предки современных эскимосов[1].
Содержание
Этимология
Название происходит от города Туле (современный Каанаак), расположенного на северо-западе Гренландии[2].
История
Культура Туле возникла ок. 1000 года н. э. на Аляске и распространилась оттуда на всю северную Канаду, достигнув Гренландии в XIII веке[1]. При этом она сменила культуру Дорсет, ранее занимавшую северо-восток Канады и северо-запад Гренландии[1].
Известно, что викинги в XI веке вступали в контакт с представителями этой культуры.
В XVIII веке культура вступает в контакт с европейцами[1].
Во время малого ледникового периода (1650—1850) общины Туле распались, и появились современные эскимосы[1].
Культура
Известно, что представители культуры Туле использовали сланцевые ножи, умиаки и гарпуны. Пропитание добывалось на охоте, охотились в основном на китов, моржей и тюленей[1].
Зимние поселения Туле обычно включали от одного до четырёх домов примерно на десять человек. Дома строились из китовых костей, добытых на охоте[1].
Некоторые крупные поселения имели несколько десятков домов.
Напишите отзыв о статье "Туле (культура)"
Примечания
Литература
- Robert McGhee. Ancient People of the Arctic (2001)
Ссылки
- [bse.sci-lib.com/article112717.html Туле (эскимосская культура)]
- [www.thecanadianencyclopedia.com/articles/thule-culture Thule culture]
- [www.avataq.qc.ca/en/L-institut/Departements/Archeologie/Decouvrir-l-archeologie/Chronologie-de-l-Arctique Arctic Chronology]
| |||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Туле (культура)
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
