Турецко-сирийские отношения

Турецко-сирийские отношения

Турция	Сирия

Двусторонние отношения на официальном уровне отсутствуют, несмотря на то, что эти две страны связаны множеством исторических и географических факторов.

Напряжённость в двусторонних отношениях впервые возникла из-за аннексии провинции Хатай Турцией в 1939 году. Другие исторические разногласия включали: вопросы водопользования, возникшие вследствие проекта Юго-Восточной Анатолии; поддержку Сирией курдской рабочей партии (РПК) и более не существующей секретной армии освобождения Армении. Отношения улучшились после октября 1998 года, когда лидер РПК Абдулла Оджалан был выслан сирийскими властями. Отношения вновь обострились после начала гражданской войны в Сирии, что привело к разрыву дипломатических отношений. Серьёзный инцидент произошел в июне 2012 года, когда сирийцы сбили турецкий военный учебно-тренировочный самолёт, в результате чего Турция созвала экстренное заседание НАТО.

История

Аннексия Хатая

В 1938 году санджак Александрета вышел из-под французского мандата в Сирии в качестве независимой республики Хатай. 8 месяцев спустя, в 1939 году, по результатам референдума была присоединена к Турции как провинция Хатай. Это самоприсоединение никогда не было признано Сирией, которая продолжает показывать провинцию Хатай на картах как часть территории Сирии.

В настоящее время сирийцы придерживаются мнения, что эта территория является исторической частью Сирии и была незаконно передана Турции Францией. В Турции жива память о Сирии, как бывшей провинции Оттоманской империи. В 1938 году турецкая армия с согласия Франции вошла в сирийскую провинцию и изгнала оттуда большую часть арабов-алавитов и армян, составлявших на тот момент большинство населения провинции. Перед проведением референдума в провинцию Александретта из Турции перешли десятки тысяч турок и приняли участие в голосовании.

В 1938 году провинция провозгласила свою независимость от Франции. 29 июня того же года парламент новообразованной республики Хатай проголосовал за присоединение к Турции. Несмотря на то, что референдум был объявлен незаконным и сфальсифицированным, его результат был признан Францией в надежде, что Турция выступит против гитлеровской Германии. В 2004 году сирийское правительство признало это решение и отказалось от территориальных претензий к Турции. Несмотря на это сирийцы до сих пор считают эту территорию неотъемлемой частью Сирии. Сирийцы называют территорию Liwaaa aliskenderuna вместо турецкого названия Хатай.

Спор о водных ресурсах

Еще одним источником конфликтов стал вопрос о водных ресурсах. В рамках проекта по развитию Юго-Восточной Анатолии, Турция построила 19 плотин на Евфрате и Тигре . В результате приток воды в пограничные провинции Сирии заметно сократился. Такие же проблемы вызывал водозабор из реки Оронт, протекающей по территории спорной провинции Хатай.

Курдский вопрос

Турция протестовала против поддержки, которую Сирия оказывала Курдской рабочей партии. В том числе, Турция утверждала, что для военной подготовки боевиков-курдов Сирия привлекла бывшего офицера СС Алоиса Бруннера.

Курдский вопрос поставил двусторонние отношения под угрозу разрыва, когда Турция пригрозила начать военные действия, если Сирия по-прежнему будет давать убежище лидеру КРП Абдулле Оджалану, много лет проживавшему в Дамаске. В октябре 1998 года Оджалан был выслан из Дамаска и Сирия обязались прекратить укрывательство боевиков КРП. В 1999 году Турция и Сирия подписали Аданское соглашение, окрывшее путь к двустороннему взаимодействию в сфере безопасности.

Развитие отношений

Дипломатическая оттепель

В 2003 году Турция отказалась принимать участие во вторжении коалиционных сил в Ирак, что стало переломным моментом в улучшении двусторонних отношений. По мнению Сирии, этот отказ продемонстрировал способность Турции принимать самостоятельные внешнеполитические решения. В конце 2004 года турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган посетил Дамаск для заключения соглашение о свободной торговле, результатом чего стали дальнейшие переговоры на высшем уровне, в том числе обмен визитами: Сирию посетил президент Турции Тургут Озал, на что последовал ответный визит Башара Асада — первый с момента образования Сирии визит сирийского президента в Турцию.

В 2008 году Турция была приглашена в качестве посредника между Сирией и Израилем по вопросу контроля над Голанскими высотами. Эти переговоры, однако, зашли в тупик после ухудшения турецко-израильских отношений из-за обострения конфликта в Газе.

Потепление отношений в 2000-е годы привело к тому, что Сирия стала рынком сбыта турецких товаров. Турецкий ежегодный экспорт в Сирию за 2001—2010 годы вырос с 281 млн долларов до 1845 млн долларов.

Военное сотрудничество

26 апреля 2009 года состоялись трёхдневные совместные учения с участием наземных сил, расположенных вдоль их общей границы. По данным турецких военных источников, целью учений было повышение доверия между военными двух стран, а также отработка взаимодействия погранвойск

Визит президента Турции в Сирию

15-17 мая 2009 президент Турции Абдулла Гюль посетил Сирию с официальным визитом. Визит стал ответом на посещение Турции сирийским президентом Асадом в 2007 году. В состав турецкой делегации вошли также министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, министр внешней торговли Зафер Чаглаян, министр сельского хозяйства и министр культуры и туризма Эртугрул Гюнай.

Незадолго до визита стало известно, что Сирия была готова возобновить мирные переговоры с Израилем при посредничестве Турции, на что Турция изъявила согласие . Однако Израиль отверг предложение о посредничестве Турции, настаивая на прямых переговорах с Сирией

Трения из-за гражданской войны в Сирии

С начала гражданской войны в Сирии отношения между Сирией и Турцией значительно ухудшились в связи с массовым наплывом беженцев из Сирии в Турцию. Так, уже в июне 2011, после подавления сирийской армией протестных выступлений в г. Джиср-эш-Шугур, по меньшей мере, 3 тысячи сирийских беженцев перешли турецкую границу. Турецкий премьер-министр Реджеп Эрдоган обвинил сирийское правительство в негуманном отношении к собственным гражданам: «они действуют негуманными методами. Это дикость.». В начальный период гражданской войны в Сирии турецкое правительство называло сирийцев, бежавших в Турцию, не «беженцами», а «гостями».

Развитие событий

9 августа 2011 года турецкий министр иностранных дел Ахмет Давутоглу отправился в Сирию, чтобы передать сирийскому правительству мнение президента Эрдогана. А именно возмущение последнего нецивилизованными действиями правительства Башара Асада против оппозиции. В ходе визита Давутоглу объявил о приостановке всех торговых и иных соглашений между Турцией и Сирией.

21 ноября 2011 года произошел инцидент с турецкими паломниками на сирийской границе. Два автобуса с паломниками, возвращающихся из Саудовской Аравии, были обстреляны сирийскими солдатами. Инцидент произошел на контрольно-пропускном пункте Баб Хава близ г. Хомс. В результате обстрела два человека получили ранения

9 апреля 2012 года сирийские войска обстреляли приграничную территорию Турции, в результате чего было убито двое и многие ранены.

22 июня 2012 года Сирия сбила разведывательный турецкий самолёт RF-4E вблизи турецкой-сирийской границы. По утверждению сирийских военных, самолёт нарушил воздушное пространство Сирии. Турецкая сторона отрицала нарушение границы, подчеркнув, что краткие вторжения в воздушное пространство высокоскоростных самолётов являются обычным явлением. Турецкие и сирийские ВМС провели совместный поиск турецкого экипажа сбитого самолёта.

3 октября 2012 турецкая армия атаковала сирийские войска после того, как сирийское миномётный снаряд убил пять человек на территории Турции. Турецкий парламент одобрил военную операцию. Премьер-министр Турции Тайип Эрдоган заявил по этому поводу: «Мы не заинтересованы в войне, но мы близки к ней».

10 октября 2012 года истребитель F-16 турецких ВВС перехватил Airbus A320 сирийской компании Syrian Arab Airlines, шедший рейсом RB442 из Москвы в Дамаск и вынудил его приземлиться в международном аэропорту Эсенбога. Перехват был вызван подозрением о том, что на борту рейса имеется необъявленный груз оружия российского производства. Такой груз был действительно обнаружен; после обыска были изъяты военные средства связи и детали «предположительно, являющиеся запасными частями для ракетной техники». Сирия обвинила Турцию в воздушном пиратстве. Вследствие инцидента Сирия закрыло своё воздушное пространство для турецкой гражданской авиации.

23 октября 2012 года сирийский зенитный снаряд поразил медицинский центр в турецкой провинции Хатай.

11 мая 2013 года два заминированных автомобиля взорвались в г. Рейханлы, турецкой провинции Хатай. По крайней мере, 43 человек были убиты и более 140 получили ранения. Взрывы произошли на центральной площади города; первый — примерно в 13:45 по местному времени (10:45 по Гринвичу), второй — примерно через 15 минут. В результате пострадали те, кто пытался помочь жертвам первого взрыва. Этот теракт стал самым смертоносным в истории Турции.

23 марта 2014 года Турция сбила сирийской военный самолёт вблизи общей границы. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган заявил, что турецкие ВВС действовали в рамках новых правил применения оружия, введённых Турцией после того как Сирия сбила турецкий самолёт-разведчик 22 июня 2012 года. Сирия осудила турецкие действия, утверждая, что самолёт преследовал силы оппозиции, не нарушая воздушного пространства Турции. Однако, в соответствии с новыми турецкими правилами, ВВС могут применять оружие, если другая сторона приблизится к границе, что воспринимается как угроза.

См. также

• Сирийско-турецкая граница

Примечания

Примечания

Сноски

Отрывок, характеризующий Турецко-сирийские отношения

Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.