Лобсанг Рампа

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тьюзди Лобсанг Рампа»)
Перейти к: навигация, поиск
У слова «Рампа» есть и другие значения: см. Рампа (значения).
Вторник Лобсанг Рампа
Tuesday Lobsang Rampa
Имя при рождении:

Сирил Генри Хоскин

Род деятельности:

Писатель

Дата рождения:

8 апреля 1910(1910-04-08)

Место рождения:

Плимптон (графство Девон), Великобритания

Гражданство:

Великобритания Великобритания, Канада Канада (с 1973)

Дата смерти:

25 января 1981(1981-01-25) (70 лет)

Место смерти:

Калгари, Канада

Супруга:

Сан Ра’аб Рампа (San Ra'ab Rampa)

Дети:

Приёмная дочь Шила Роуз (Sheelagh Rouse)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Лобсанг Рампа (8 апреля 1910 — 25 января 1981) — литературный псевдоним британского писателя и деятеля нью-эйджа Сирила Генри Хоскина. Хоскин утверждал, что является тибетским ламой по имени Вторник Лобсанг Рампа, вселившимся в тело британца. Автор многочисленных книг об эзотерике, мистике и оккультизме. Имя Вторник (англ. Tuesday) обусловлено, якобы, существующим обычаем тибетцев давать детям имена согласно дням недели.





Третий глаз

В ноябре 1956 года в Великобритании вышла книга под названием «Третий глаз», за авторством Тьюсдей Лобсанга Рампы. В ней он описывал своё взросление в тибетском монастыре, куда был послан в возрасте семи лет. Название книги связано с операцией, похожей на трепанацию. Во лбу Лобсанга Рампы было просверлено небольшое отверстие, через которое ему усилили третий глаз, дающий способность к видению ауры, мыслей человека. В книге операция выглядит следующим образом:

Вдруг послышался треск — кончик инструмента прошел кость. Моментально лама-хирург прекратил работу, продолжая крепко держать инструмент за рукоятку. Мой учитель передал ему пробку из твердого дерева, тщательно обработанную на огне, что придало ей прочность стали. Эту пробку лама-хирург вставил в паз инструмента и начал перемещать её по пазу вниз, пока она не вошла в отверстие, просверленное во лбу. Затем он немного отодвинулся в сторону, чтобы Мингьяр Дондуп оказался рядом с моим лицом, и, сделав знак, стал все глубже и глубже всаживать этот кусочек дерева в мою голову. Вдруг странное чувство овладело мной: казалось, будто меня покалывали и щекотали в носу. Я начал различать запахи, до сих пор неизвестные мне. Потом запахи пропали, и меня охватило новое чувство, словно легкая вуаль обволакивает все мое тело. Внезапно я был ослеплен яркой вспышкой.

— Довольно! — приказал лама Мингьяр Дондуп. Меня пронзила острая боль. Казалось, что я горю, охваченный белым пламенем. Пламя стало стихать, потухло, но на смену ему пришли мгновенные вспышки и клубы дыма. Лама-хирург осторожно извлек инструмент. Во лбу осталась деревянная пробка. С этой пробкой я проведу здесь около трех недель, почти в абсолютной темноте. Никто не смеет посещать меня, кроме трех лам, которые поочередно будут вести со мной беседы и инструктировать. До тех пор пока пробка будет в голове, мне будут давать ограниченное количество пищи и питья — чтобы только не умереть с голоду.

— Теперь ты наш, Лобсанг, — сказал мой учитель, забинтовывая голову. — До конца своих дней ты будешь видеть людей такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они стараются казаться.

В течение повествования Лобсанг встречает йети, обнаруживает мумифицированное тело своей прошлой инкарнации. Также он принимает участие в церемонии, во время которой ему сообщают, что в древности Земля столкнулась с другой планетой, после чего Тибет из равнинной приморской страны превратился в то, чем он является сейчас.

Рукопись «Третьего глаза» была отвергнута несколькими британскими издательствами, прежде чем её согласилось напечатать «Секер энд Уорберг» с авансом в 800 фунтов стерлингов. До выхода книги Фредерик Уорберг встретился с «Доктором Карлом Куоном Суо» (англ. «Doctor Carl Kuon Suo»), перед тем как тот изменил имя на Тьюсдей Лобсанг Рампа, и был заинтригован его личностью. Уорберг отослал рукопись экспертам, некоторые из которых высказали сомнения в её подлинности. Несмотря на это книга увидела свет и стала всемирным бестселлером. Литературное приложение к The Times охарактеризовало её следующим образом: «Это почти что шедевр».

Полемика об авторстве «Третьего глаза»

Путешественник и тибетолог Генрих Харрер имел возражения по поводу происхождения книги и поэтому нанял частного детектива из Ливерпуля по имени Клиффорд Бьюрджес (англ. Clifford Burgess). Результаты этого расследования были опубликованы в «Daily Mail» в феврале 1958 года. Там говорилось, что автором книги является Сирил Генри Хоскин, 1910 года рождения, из Плимптона в графстве Девон, сын сантехника. Хоскин никогда не был в Тибете и не говорит по-тибетски. В 1948 году он легально изменил имя на Карл Куон Суо, прежде чем стал Вторником Лобсангом Рампой. В некрологе Эндрю Берти, Великого магистра Мальтийского ордена утверждалось, что последний принял участие в разоблачении «гималайского шамана в качестве сантехника из юго-западной Англии».[1]

Рампа был выслежен британской прессой в Хоуте, Ирландия и был призван к ответу в связи с этими утверждениями. Он не отрицал, что был рождён как Сирил Хоскин, но при этом заявлял, что сейчас его тело занимает дух Лобсанга Рампы. Согласно объяснению, данному в его третьей книге «История Рампы», однажды Хоскин упал с пихты в своём саду в Темз-Диттон (англ. Thames Ditton), графство Суррей, пытаясь сфотографировать совёнка. Он потерял сознание, а когда очнулся, то увидел буддистского монаха в шафранового цвета мантии, идущего навстречу. Монах обсудил с ним возможность занятия Рампой его тела, и Хоскин согласился, так как был не удовлетворён своей текущей жизнью.

Когда первоначальное тело Рампы пришло в негодность, он переселился в тело британца. Как говорится в предисловии к книге «Мой визит на Венеру» (и не раз упомянуто в других книгах Рампы), окончательно замена духа в теле англичанина на дух Рампы произошло 13 июня 1949 г.

Подготовка же к этому событию (источник — тот же) началась ещё во второй половине 1947 г., посредством телепатии, которой Рампа также владел. Кроме того, до переселения Духа Рампы в новое тело англичанин, хозяин тела, поменял имя сначала на имя Дид Полл (февраль 1948 г), затем несколько раз менял адрес проживания и порвал все связи со старыми друзьями и близкими. Таким образом, вселение Духа Рампы в новое тело готовилось долго и происходило в несколько этапов.

Как писал Рампа (источник — тот же, предисловие к книге «Мой визит на Венеру», а также «История Рампы») — необходимость такой замены была продиктована выполнением особой миссии.

На протяжении всей оставшейся жизни Рампа продолжал утверждать, что события, описанные в «Третьем глазе», правдивы и во многих своих книгах он писал:

Я Тьюсдей Лобсанг Рампа. Это мое единственное имя, теперь это мое легальное имя, и я не отзываюсь ни на какие другие.

Поздняя жизнь

Лобсанг Рампа написал восемнадцать книг, состоящих из смеси религии и оккультизма. Одна из книг, «Жизнь с ламой», по утверждению автора, была продиктована его сиамской кошкой, миссис Фифи Грейвискерс англ. Mrs. Fifi Greywhiskers. Столкнувшись с дальнейшими нападками британской прессы, обвинявшей его в шарлатанстве и мошенничестве, Рампа переехал жить в Канаду в 1960-х годах. Он стал канадским гражданином в 1973 году.

Лобсанг Рампа умер в Калгари 25 января 1981 года.

Биография персонажа

Сирил Генри Хоскин, был простым английским сантехником, который никогда не был на Тибете, но зато утверждал, что в его тело была переселена душа тибетского монаха, физическое тело, которого пришло в негодность из-за многочисленных пыток японских захватчиков, а также перенесенной ядерной бомбардировки Хиросимы. Таким образом, все книги Хоскина были написаны от имени тибетского Ламы Лобсанга Рампы, задачей которого было донести до читателей запада тайные знания, на протяжении многих тысячелетий охраняемые в труднодоступных высокогорных монастырях.

Согласно объяснению, данному в его третьей книге "История Рампы", однажды Хоскин упал с пихты в своём саду в графстве Сюррей, пытаясь сфотографировать маленького совёнка, выпавшего из своего гнезда. Находясь без сознания, он увидел буддистского монаха в шафранной мантии, который обсудил с ним возможность занятия Рампой его тела (что было возможно с помощью древнего тайного ритуала, но только с согласия Хоскина). И англичанин, который не был удовлетворен своей жизнью, согласился на этот эксперимент. Он поменял имя и отошел от общения со всеми своими знакомыми и родственниками, готовясь к своей новой жизни. Во многих своих произведениях он ссылается на то, что окончательная замена духа в теле англичанина на дух Лобсанга Рампы произошла 13 июня 1949 г.

Книги, написанные Лобсангом Рампой, относятся к жанру нью-эйдж и содержат многочисленные сведения о метафизике и оккультизме. В произведениях довольно подробно описаны техники совершения астральных путешествий, наблюдения и чтения ауры, телепатии и ясновидения, а также удивительные факты из жизни народа Тибета и послушников буддийских монастырей. Первая книга Рампы "Третий глаз" открыла всему Западному миру удивительную возможность уникального путешествия в тонкие миры и вглубь самих себя.

Лобсанг Рампа написал восемнадцать книг, состоящих из смеси религии и оккультизма. Британская пресса довольно жестко обвиняла Рампу в шарлатанстве.

В 1960-х годах, из-за проблем со здоровьем, он переехал на постоянное место жительства в Канаду. Он, его жена и приемная дочь (которая также была и его секретарем), стали канадскими гражданами в 1973 году.

Список произведений

  • «Третий глаз», 1956. Первая часть серии из трех книг («Третий глаз», «Доктор из Лхасы», «История Рампы») о жизни Лобсанга Рампы. Детство Рампы в семье, а затем в монастыре Чакпори. Быт монахов. Обучение под руководством — ламы Мингьяра Дондупа. Усиление третьего глаза при помощи операции на голове.
  • «Доктор из Лхасы», 1959. Вторая часть, продолжение книги «Третий глаз». Жизнеописание Лобсанга Рампы в Китае, а также в концлагерях японцев.
  • «История Рампы», 1960. Третья часть, продолжение книг «Третий глаз» и «Доктор из Лхасы». Жизнеописание Лобсанга Рампы в России, Европе и в Северной Америке. А также описание, как Лобсанг Рампа перешел в другое тело.
  • «Пещеры Древних», 1963. Жизнь Лобсанга Рампы в Тибете. Исследование пещеры, в которой были найдены артефакты прошлых цивилизаций.
  • «Жизнь с Ламой», 1964. Книга, написанная под диктовку кошкой Лобсанга Рампы, миссис Фифи Грейвискерс. Миссис Фифи Грейвискерс рассказывает о своей жизни в семье мадам Дипломат и в семье Лобсанга Рампы.
  • «Ты вечен», 1965. Курс психического развития. Аура, цвета, значение цветов. Астральные путешествия.
  • «Мудрость Древних», 1965. Эзотерический словарь терминов и понятий буддизма Лобсанга Рампы.
  • «Шафранная мантия», 1966. Истории из детства Лобсанга Рампы в монастыре Потала и Чакпори. «Шафранными мантиями» называют высочайших лам.
  • «Главы жизни», 1967. Предсказания будущих событий.
  • «За пределами 1/10», 1969. Первая часть из серии двух книг(«За пределами 1/10», «Зажечь огонь»). Лобсанг Рампа отвечает на вопросы своих читателей, связанных с различными сферами бытия.
  • «Зажечь огонь», 1971. Вторая часть из серии двух книг(«За пределами 1/10», «Зажечь огонь»). Лобсанг Рампа все также отвечает на вопросы своих читателей.
  • «Отшельник», 1971. Старый, ослепленный отшельник должен исполнить задание своей жизни - передать свои знания, которые он получил от «Садовников Земли», молодому монаху.
  • «Тринадцатая свеча», 1972. Лобсанг Рампа отвечает на вопросы об оккультизме.
  • «Огонь свечи», 1973. Другие вопросы об оккультизме.
  • «Сумерки», 1975
  • «Как это было», 1976. Отчет о жизни Лобсанга Рампы.
  • «Я верю», 1977
  • «Три жизни», 1977. В «тело» на первый взгляд художественного произведения «упрятана» информация о жизни трех очень разных людей после смерти (или новая, истинная, жизнь в тонком теле).
  • «Тибетский мудрец», 1980
  • «Мой визит на Венеру», 1957. Книга основана на тех работах Рампы, которые он не одобрил для публикации, и которые вышли в свет спустя несколько лет после написания. В книге говорится, как Рампа встретил жителей Венеры — представителей других цивилизаций Космоса, во время путешествия на космическом корабле.
  • «Мое путешествие в Агхарту. Найденные рукописи Лобсанга Рампы». Книга основана на рукописи, найденной в архивах издательства «Flying Saucer News Bookstore» (издание на русском языке — ООО Издательский дом «София»[2]). Лобсанг Рампа не является автором этой книги.
  • «Секреты ауры, или Уроки астральных путешествий» / Пер. с фр. — М.: Русина, 1995. — 207 с., ил. Лобсанг Рампа не является автором этой книги.

"Изречение"

Библиография

  • The Guinness Book of Fakes, Frauds and Forgeries by Richard Newnham, ISBN 0-85112-975-7
  • Prisoners of Shangri-La: Tibetan Buddhism and the West by Donald S. Lopez Jr., ISBN 0-226-49311-3
  • Lobsang Rampa — New Age Trailblazer by Karen Mutton, ISBN 0-9713166-0-0
  • Вавренюк Р. С. Т. Лобсанг Рампа как источник исторической и философской мысли // На шляху до науки XXI сторіччя: Збірник наукових праць і матеріалів другої Міжнародної науково-практичної конференції (4–5 листопада 2011 р.) / Гол. ред. В. С. Рижиков. Кіровоград: Науково-дослідний центр інноваційних технологій, 2011. 339 с. С. 212–223.
  • Вавренюк Р. С. Т. Лобсанг Рампа о Византийском соборе (общий анализ) // Науковий вісник інноваційних технологій за матеріалами Міжнародної науково-практичної конференції «Інноваційні наукові технології: передовий світовий досвід» (5 листопада 2012 р.) / Гол. ред. В. С. Рижиков. Т. І–ІІ. Т. І. Кіровоград: Науково-дослідний центр інноваційних технологій, 2012. 344 с. С. 278–288.
  • Вавренюк Р. С. Лобсанг Рампа о Византийском соборе (тематический анализ) // Наукові пошуки: актуальні проблеми теорії та практики: Збірник наукових праць і матеріалів Міжнародної науково-практичної конференції (20 травня 2015 року) / Гол. ред. Р. М. Колісніченко. Кіровоград: Кіровоградський інститут ПрАТ «ВНЗ МАУП», 2015. 250 с. С. 49–60.
Книги, написанные его женой Сан Ра’аб Рампой
  • Pussywillow, 1976
  • Tigerlily, 1978
  • Autumn Lady, 1980
  • Wild Briar, 1982
  • Le Testament de Lobsang Rampa (фр.), 1984[3]
Книги, написанные Шилой Роуз (также известной как Лютик (англ. Buttercup)

См. также

Напишите отзыв о статье "Лобсанг Рампа"

Примечания

  1. ↑ [www.timesonline.co.uk/tol/comment/obituaries/article3417529.ece Obituary of Bertie in The Times] (англ.)
  2. ↑ Мое путешествие в Агхарту. Найденные рукописи Лобсанга Рампы / Перев. в англ. — М.: ООО Издательский дом «София», 2005. — 144 с. — ISBN 5-9550-0683-4
  3. ↑ [www.tuesdaylobsangrampa.com/intro.htm Introduction To Lobsang Rampa — New Age Trailblazer]  (англ.)

В г. Кемерово установлен памятник Лобсангу Рампе

Ссылки

Выдержки из произведений Рампы, поддержка его взглядов

  • [www.lobsangrampa.org/index.html Tuesday Lobsang Rampa] A multilingual website dedicated to Lobsang Rampa that has all 19 of his books in English, Spanish, and French, and lists of titles in 20 other languages  (англ.)
  • [galactic.to/rampa/#english T. Lobsang Rampa — extracts from his easily read, deep wisdom books] — excerpts from Rampa’s writings  (англ.)
  • [www.lobsangrampa.net LobsangRampa.net] — a website maintained by followers of Rampa, containing links to a mailgroup and other Rampa-themed websites  (англ.)
  • [www.tuesdaylobsangrampa.com T. Lobsang Rampa — New Age Trailblazer] — a website advertising an eBook by Karen Mutton about Rampa’s life and works  (англ.)

Критика

  • [skepdic.com/rampa.html T. Lobsang Rampa] — an article on Rampa in the Skeptic's Dictionary  (англ.)
  • [www.randi.org/encyclopedia/Rampa,%20Tuesday%20Lobsang.html Tuesday Lobsang Rampa] — an encyclopedia article from James Randi’s website  (англ.)
  • [www.museumofhoaxes.com/hoax/Hoaxipedia/The_Third_Eye/ The Third Eye] — a short critical article at the Museum of Hoaxes website  (англ.)
  • [www.dc-international.org/index.php?view=article&catid=143&id=337 Fictitious Tibet: The Origin and Persistence of Rampaism] — a long critical article by Agehananda Bharati, first published in Tibet Society Bulletin, Vol. 7, 1974  (англ.)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Лобсанг Рампа

Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Лобсанг_Рампа&oldid=81633539»