Умаханов, Магомед-Салам Ильясович

Магомед-Салам Ильясович Умаханов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Дагестанского областного комитета КПСС
29 ноября 1967 года — 24 мая 1983 года
Предшественник:	Абдурахман Даниялович Даниялов
Преемник:	Магомед Юсупович Юсупов
Председатель Совета Министров Дагестанской АССР
29 декабря 1956 года — 29 ноября 1967 года
Предшественник:	Магомед Меджидович Меджидов
Преемник:	Алипаша Джалалович Умалатов
Вероисповедание:	ислам суннитского толка
Рождение:	6 июня 1918(1918-06-06) с. Цудахар, Даргинский округ, Дагестанская область, Российская империя
Смерть:	1992(1992) Москва, РФ
Место погребения:	Махачкала
Супруга:	Умаханова Хамис Курбановна (1921—2012)
Дети:	сын Ильяс и дочь Жанна
Партия:	КПСС
Образование:	1) Дагестанский рыбопромышленный техникум
Награды:	.

Магомед-Салам Ильясович Умаханов (6 июня 1918 года, с. Цудахар Левашинского района Дагестанской АССР, — 1992 год, г. Москва) — советский дагестанский партийный, государственный и общественно-политический деятель.

Биография

Магомед-Салам Умаханов родился 6 июня 1918 года в селе Цудахар Левашинского района Дагестанской АССР в крестьянской семье. Даргинец по национальности. В 1937 году окончил Дагестанский рыбопромышленный техникум, а в 1939 вступил в ВКП(б).

До октября 1939 года — курсант Школы стрелков-бомбардиров Белорусского военного округа, а в 1952 году заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б). С 1937 по октябрь 1938 — заведующий отделом политической учёбы, секретарь Махачкалинского горкома ВЛКСМ, заместитель заведующего отделом руководящих комсомольских органов Дагестанского обкома ВЛКСМ.

В 1938-48 гг. служил в рядах Красной (Советской) Армии, где в звании полковника морской авиации был уволен в запас.

В 1948—49 гг. — заведующий Военным, Административным отделом Дагестанского обкома ВКП(б).

В августе 1952 года — апреле 1953 года — председатель исполкома Избербашского округа.

В апреле 1953 года — мае 1954 года — Министр лёгкой и пищевой промышленности — промышленности товаров широкого потребления Дагестанской АССР.

В мае 1954 года — декабре 1956 года — первый секретарь Карабудахкентского райкома КПСС (Дагестанская АССР).

В 1956—1967 годах — Председатель Совета Министров Дагестанской АССР.

В 1967—1983 годах — первый секретарь Дагестанского обкома КПСС.

В 1971—1986 годах — член ЦК КПСС.

С 1983 года — персональный пенсионер союзного значения, г. Москва.

Семья

Магомед-Салам Ильясович был женат на своей односельчанке Хамис. У них родилось двое детей: сын Ильяс и дочь Жанна.

Ильяс Умаханов — с 2001 года сенатор от Дагестана, заместитель председателя Совета Федерации.

Награды

• Четыре ордена Ленина
• Орден Красной Звезды
• Орден Отечественной войны I-й степени
• Орден Отечественной войны II-й степени
• Орден Красного Знамени
• Орден Октябрьской Революции
• Орден Дружбы Народов

Память

В Махачкале в 2008 году открыт памятник М.-С. Умаханову (автор — М.-А. Алиев).

Ссылки

• [www.ndelo.ru/one_stat.php?id=2136 Руководители Дагестана]

Отрывок, характеризующий Умаханов, Магомед-Салам Ильясович

И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.