Телятевский, Фёдор Андреевич

Фёдор Андреевич Телятевский
Род деятельности:	стольник, городовой и полковой воевода
Дата смерти:	1645(1645)
Место смерти:	Астрахань
Отец:	Андрей Андреевич Телятевский
Супруга:	Татьяна Львовна Плещеева
Дети:	нет

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Князь Фёдор Андреевич Телятевский (ум. 1645) — русский военный и государственный деятель, стольник (1623), и полковой воевода, единственный сын боярина князя Андрея Андреевича Телятевского. Последний представитель тверского княжеского дома.

Биография

15 августа 1623 года князь Фёдор Андреевич Телятевский впервые упоминается в чине стольника, когда он смотрел в большой государев стол. 2 февраля 1624 года наряжал вина при царском столе, 19 сентября того же 1624 года был тридцатым в поезде во время первой свадьбы царя Михаила Фёдоровича с княжной Марией Владимировной Долгоруковой. 22 сентября смотрел в большой стол в Грановитой палате, 17 октября смотрел в большой стол в передней палате.

17 мая 1625 года Ф. А. Телятевский при столе, за который были приглашены кызылбашские послы, перед царем пить носил. 20 мая 1626 года вместе с Юрием Игнатьевичем Татищевым был отправлен на четыре месяца первым воеводой в Вязьме. Его сопровождал отряд из 408 ратных людей. 19 сентября того же года вернулся из Вязьмы в Москву.

11 декабря 1627 года князь Фёдор Андреевич Телятевский ездил со столом от царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета к турецкому послу.

13 апреля 1628 года Ф. А. Телятевский «по крымским вестям» был назначен в украинный разряд первым воеводой передового полка в Туле. 31 мая царь Михаил Фёдорович в своей грамоте приказал князю Фёдору Телятевскому смотреть за укреплениями, следить за приходом крымских татар, созывать окрестных жителей в осаду при приближении противника, доносить обо сем царю и воеводам ближайших городов, посылать дозорных, ловить «языков». В случае нападения крымских татар Фёдор Телятевский должен был выступить против татар сам «и товарищей своих других воевод посылать». При нападении крымцев на Тулу к князю Ф. А. Телятевскому должны были прибыть воеводы из Дедилова, Крапивны, Переяславля-Рязанского и Мценска. 20 сентября Фёдор Телятевский получил новый царский указ, по условиям которого он мог с 1 октября вернуться с Тулы в Москву.

В мае 1631 — мае 1633 года князь Фёдор Андреевич Телятевский был первым воеводой в Тобольске. По царскому указу тобольский воевода Ф. А. Телятевский содействовал расширению русских владений на территории Сибири и Дальнего Востока. В 1634 году из Москвы в Тобольск был отправлен Фёдор Иванович Большой Голенищев-Кутузов, который должен был расследовать пребывание Ф. А. Телятевского на воеводстве.

2 февраля 1634 года князь Фёдор Андреевич Телятевский смотрел в большой государев стол в столовой палате, 4 и 15 февраля был первым рындой при вторичном приезде к царю турецкого посла в золотой подписной палате. 1 марта на именины царицы Евдокии Лукьяновны (Стрешневой) смотрел в большой государев стол в столовой палате. 6 апреля 1634 года князь Фёдор Телятевский наряжал вина на царском столе в столовой палате в Светлое Воскресенье. Другой стольник князь Алексей Иванович Воротынский смотрел в большой стол. Андрей Телятевский бил челом царю на князя Алексея Воротынского «о местах», а последний бил челом на первого за своё бесчестье.

18 июня и 27 июля 1634 года Ф. А. Телятевский был первым рындой при представлении царю кызылбашского купца, юргенского и шведского послов. 28 июля смотрел в большой государев стол в столовой палате Новодевичьего монастыря. 3 и 22 августа, 3 и 23 сентября стоял первым рындой на приёме у царя шведского, голштинского и турецкого послов в большой подписной палате. 29 сентября — первый рында при приезде другого голштинского посла.

5 октября 1634 года на крестины царевны Софьи Михайловны князь Фёдор Андреевич Телятевский был в столовой палате, смотрел в большой государев стол. 28 октября — первый рында при отпуске шведского посольства в меньшей золотой палате, затем смотрел в большой государев стол в передней палате.

10 апреля 1636 года князь Фёдор Телятевский был у патриарха в столовой келье в Вербное Воскресенье. 17 апреля (в Светлое Воскресенье), 5 мая (именицы царевны Ирины Михайловны), 5 июня (Троица), 15 августа и 25 декабря Ф. А. Телятевский в столовой палате смотрел в большой государев стол.

В 1637 году: 12 января (именины царевны Татьяны Михайловны), 2 апреля (Вербное Воскресенье), 9 апреля (Светлое Воскресенье), 2 июня (именицы царевича Ивана Михайловича), 15 августа и 8 сентября Ф. А. Телятевский вновь в столовой палате смотрел в большой государев стол.

23 сентября 1637 года князь Фёдор Андреевич Телятевский был назначен первым воеводой большого полка в Туле. В 1638 года находился в Москве, где в чине стольника участвовал в различных придворных церемониях. 5 мая того же 1638 года был отправлен первым воеводой в Одоев для защиты южнорусских рубежей от набегов крымских татар и ногайцев.

В 1640—1641 годах князь Фёдор Андреевич Телятевский в чине стольника служил при царском дворе. В 1642 году был назначен первым воеводой в Астрахань, где оставался до 1645 года. При вступлении на воеводство ему был прислан царский наказ, в которому предписывалось ласково держать себя по отношению к ногайским, юртовским и едисанским мурзам, «в аманаты (заложники) имати лучших людей и держать на закладном дворе и бережение против прежнего государства указу», женам и детям заложников выдавать содержание на прокормление. Ногайские мурзы, которые со своими подданными приходили кочевать под Астрахань и на ногайскую сторону, должны были быть переписаны по улусам, они должны были дать астраханским воеводам заложников.

В 1642 году калмыцкие тайши совершили нападение на Астрахань. Во время набега едисанские мурзы перешли на сторону калмыков. Позднее астраханский воевода князь Фёдор Андреевич Телятевский пытался убедить едисанцев вернуться в царское подданство. В 1645 году стольник князь Ф. А. Телятевский скончался в Астрахани.

Был женат на Татьяне Львовне, дочери Л. А. Плещеева.

Последний мужской представитель княжеского рода Телятевских. Над его могилой в Кирилло-Белозерском монастыре возведена церковь Епифания.

Ссылки

• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Телятевский, Фёдор Андреевич

Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.