Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье 2008
Поделись знанием:
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
| Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье 2008 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Берлин, Германия
|
| Сроки турнира | 9 по 10 февраля 2008 года |
| Призовые места среди мужчин | |
 Чемпион
|
 Свен Крамер
|
 Второе место
|
 Ховард Бёкко
|
 Третье место
|
 Шани Дэвис
|
| Призовые места среди женщин | |
| Чемпион
|
Паулин ван Дётеком
|
| Второе место
|
Ирен Вюст
|
| Третье место
|
 Кристина Гровес
|
| Статистика чемпионата | |
Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье 2008 года — чемпионат по конькобежному спорту, который прошёл с 9 по 10 февраля 2008 года в Берлине, Германия.
Содержание
Среди женщин
На чемпионат были заявлены 14 спортсменок из Европы (Германия — 4, Голландия — 4, Россия — 3, Норвегия — 1, Польша — 1 и Чехия — 1), 6 из Северной Америки и Океании (Канада — 4 и США — 2) и 4 из Азии (Япония — 2, Китай — 1 и Южная Корея — 1).
День 1
|
|
День 2
1500 метров
|
5000 метров
|
Итоговая таблица
| Место | Спортсменка | Страна | 500m | 3000m | 1500m | 5000m | Очков |
| 1 | Паулин ван Дётеком | Нидерланды |
39,65 (5) | 4.03,33 (1) | 1.57,83 (2) | 7.07,10 (3) | 162.191 |
| 2 | Ирен Вюст | Нидерланды |
39,28 (2) | 4.06,62 (4) | 1.57,59 (1) | 7.09,54 (4) | 162.533 |
| 3 | Кристина Гровес | Канада |
39,64 (4) | 4.06,36 (3) | 1.58,67 (4) | 7.06,22 (2) | 162.878 |
| 4 | Кристине Несбитт | Канада |
39,03 (1) | 4.07,34 (5) | 1.58,57 (3) | 7.15,92 (9) | 163.368 |
| 5 | Мартина Сабликова |  Чехия |
40,92 (15) | 4.05,69 (2) | 1.59,62 (8) | 6.59,26 (1) | 163.667 |
| 6 | Даниела Аншутц | Германия |
39,98 (8) | 4.11,43 (8) | 1.59,44 (6) | 7.11,88 (7) | 164.886 |
| 7 | Клаудия Пехштайн | Германия |
40,01 (9) | 4.12,09 (9) | 1.59,77 (9) | 7.11,45 (6) | 165.093 |
| 8 | Диане Валкенбюрг | Нидерланды |
40,28 (11) | 4.09,49 (6) | 1.59,82 (10) | 7.18,25 (10) | 165.626 |
| 9 | Ван Фэй |  КНР |
39,57 (3) | 4.13,75 (11) | 1.59,31 (5) | 7.23,83 (11) | 166.014 |
| 10 | Катрин Маттшеродт | Германия |
41,21 (20) | 4.12,98 (10) | 2.00,56 (12) | 7.15,61 (8) | 167.120 |
| 11 | Клара Хьюз | Канада |
42,10 (22) | 4.11,21 (7) | 2.01,63 (15) | 7.09,55 (5) | 167.466 |
| 12 | Маррит Леенстра | Нидерланды |
39,72 (7) | 4.14,85 (12) | 1.59,51 (7) | 7.35,98 (12) | 167.629 |
| NC13 | Маки Табата |  Япония |
40,48 (13) | 4.15,44 (14) | 2.00,70 (13) | 123.286 | |
| NC14 | Екатерина Лобышева |  Россия |
39,70 (6) | 4.19,92 (21) | 2.01,45 (14) | 123.503 | |
| NC15 | Бриттани Шусслер | Канада |
40,75 (14) | 4.16,93 (16) | 2.00,11 (11) | 123.607 | |
| NC16 | Галина Лихачёва | Россия |
40,45 (12) | 4.18,00 (18) | 2.02,23 (18) | 124.193 | |
| NC17 | Катаржина Войжишка |  Польша |
40,93 (16) | 4.17,47 (17) | 2.02,03 (16) | 124.517 | |
| NC18 | Мари Хеммер | Норвегия |
41,07 (17) | 4.15,11 (13) | 2.03,05 (20) | 124.604 | |
| NC19 | Екатерина Абрамова | Россия |
40,01 (9) | 4.22,54 (23) | 2.03,77 (21) | 125.022 | |
| NC20 | Лусилле Опитц | Германия |
41,19 (19) | 4.18,10 (19) | 2.02,47 (19) | 125.029 | |
| NC21 | Ли Ю-Юн |  Республика Корея |
41,14 (18) | 4.19,67 (20) | 2.02,19 (17) | 125.148 | |
| NC22 | Катерина Раней | США |
41,74 (21) | 4.15,87 (15) | 2.04,72 (22) | 125.958 | |
| NC23 | Эрико Исино | Япония |
42,10 (22) | 4.21,14 (22) | 2.05,53 (23) | 127.466 | |
| NC24 | Анна Рингсред | США |
42,30 (24) | 4.32,58 (24) | 2.08,72 (24) | 130.636 |
Среди мужчин
День 1
|
|
День 2
1500 метров
|
10000 метров
|
Итоговая таблица
| Место | Спортсмен | Страна | 500м | 5000м | 1500м | 10000м | Очков |
| 1 | Свен Крамер | Нидерланды |
36,22 (3) | 6.13,35 (1) | 1.46,46 (4) | 13.09,06 (1) | 148.494 |
| 2 | Ховард Бёкко | Норвегия |
36,54 (5) | 6.17,64 (2) | 1.47,93 (7) | 13.10,87 (2) | 149.823 |
| 3 | Шани Дэвис | США |
35,85 (2) | 6.23,92 (4) | 1.45,93 (1) | 13.27,13 (5) | 149.908 |
| 4 | Чэд Хедрик | США |
36,55 (7) | 6.18,90 (3) | 1.46,82 (5) | 13.32,69 (6) | 150.680 |
| 5 | Войтер Олде Хеувел | Нидерланды |
36,98 (12) | 6.25,07 (5) | 1.47,32 (6) | 13.20,97 (3) | 151.308 |
| 6 | Денни Моррисон | Канада |
35,81 (1) | 6.33,53 (9) | 1.45,98 (2) | 14.11,76 (11) | 153.077 |
| 7 | Энрико Фабрис |  Италия |
36,72 (10) | 6.33,61 (10) | 1.48,12 (8) | 13.45,23 (9) | 153.382 |
| 8 | Иван Скобрев | Россия |
36,54 (5) | 6.34,72 (11) | 1.50,00 (19) | 13.37,72 (7) | 153.564 |
| 9 | Карл Верхейен | Нидерланды |
38,07 (23) | 6.29,39 (6) | 1.49,23 (13) | 13.23,86 (4) | 153.612 |
| 10 | Бен Йонгеян | Нидерланды |
37,24 (14) | 6.34,94 (12) | 1.48,17 (9) | 13.43,73 (8) | 153.976 |
| 11 | Сверре Хёугли | Норвегия |
37,83 (20) | 6.29,64 (7) | 1.49,31 (15) | 13.46,63 (10) | 154.561 |
| 12 | Евгений Лаленков | Россия |
36,27 (4) | 6.37,96 (15) | 1.46,39 (3) | 14.22,09 (12) | 154.633 |
| НК13 | Лукас Маковский | Канада |
36,85 (11) | 6.37,30 (14) | 1.48,46 (10) | 112.733 | |
| НК14 | Тобис Шнайдер | Германия |
37,27 (15) | 6.36,32 (13) | 1.48,96 (12) | 113.222 | |
| НК15 | Генрик Кристиансен | Норвегия |
37,35 (16) | 6.38,75 (16) | 1.49,28 (14) | 113.651 | |
| НК16 | Роберт Леманн | Германия |
37,07 (13) | 6.41,80 (17) | 1.49,40 (16) | 113.716 | |
| НК17 | Стивен Эльм | Канада |
36,70 (9) | 6.48,37 (21) | 1.48,80 (11) | 113.803 | |
| НК18 | Конрад Недзведский | Польша |
36,57 (8) | 6.47,83 (20) | 1.49,69 (17) | 113.916 | |
| НК19 | Хироки Хирако | Япония |
37,83 (20) | 6.33,17 (8) | 1.51,35 (21) | 114.263 | |
| НК20 | Тревор Марсикано | США |
37,82 (19) | 6.42,24 (18) | 1.49,84 (18) | 114.657 | |
| НК21 | Юстин Варсилевич | Канада |
38,02 (22) | 6.49,29 (22) | 1.50,57 (20) | 115.805 | |
| НК22 | Юстин Стелли | США |
37,71 (18) | 6.51,97 (23) | 1.53,84 (23) | 116.853 | |
| - | Xingyu Song | КНР |
ДСК | 6.45,94 (19) | 1.53,29 (22) | ||
| - | Квун-Вон Чой | Республика Корея |
37,40 (17) |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье 2008"
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье 2008
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
