Чертополох (фильм)
| Чертополох | |
| Ironweed | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Кейт Бэриш |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
TriStar Pictures (дистрибьютер) |
| Длительность |
144 мин |
| Бюджет |
$27 млн[1] |
| Сборы |
$7,4 млн |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Чертополох» (англ. Ironweed) — кинофильм, драма режиссёра Эктора Бабенко. Экранизация одноимённого романа Уильяма Кеннеди. Номинации на премию «Оскар» и «Золотой глобус».
Сюжет
Действие происходит в США во времена великой депрессии — в течение нескольких дней в канун хэллоуина 1938 года. Фрэнсис Фелан в прошлом известный бейсболист, ныне бомж и алкоголик. Фрэнсис возвращается в Олбани, откуда он когда-то сбежал. Двадцать лет назад его обеспеченную жизнь прервала трагедия. Сначала во время забастовки Фрэнсис убил человека и позже он, будучи пьяным, стал причиной смерти своего новорождённого сына. В Олбани Фрэнсис находит свою бывшую любовницу, бывшую певицу, ныне такую же опустившуюся, безнадёжно больную женщину Хелен Арчер. Их приютила благотворительная ночлежка, которую содержит Реверенд Честер.
Фрэнсис вместе с другим бродягой Руди, подрабатывает на кладбище, где роет могилы. В один из вечеров, после порции спиртного, его и Хелен посещают видения. Фрэнсиса преследует мёртвый ребёнок и другие люди, в чьей смерти он повинен. Фрэнсис находит свою бывшую супругу Энн и пытается наладить с ней контакт. Его уже взрослые сын и дочь против воссоединения. Прошлого не вернуть и всё бесполезно — они с Энн расстаются. Концовка картины трагична. В конце фильма Хелен умирает . Бдительные горожане избивают и выгоняют бомжей из города. Опустошённый Фрэнсис покидает город в товарном вагоне.
В ролях
- Джек Николсон — Фрэнсис Фелан
- Мерил Стрип — Хелен Арчер
- Кэрролл Бейкер — Энни Фелан
- Дайан Венора — Маргарет Фелан
- Майкл О’Киф — Билли Фелан
- Фред Гвинн — Оскар Рео
- Маргарет Уиттон — Катрин Доэрти
- Том Уэйтс — Руди
- Натан Лейн — Гарольд Аллен
- Джеймс Гэммон — Реверенд Честер
- Тед Ливайн — Пит Поконо
История создания
Материалом для фильма послужила известная книга Уильяма Кеннеди, получившая Пулитцеровскую премию в 1984 году. Книгой заинтересовался бразильский режиссёр Эктор Бабенко и совместно с Кеннеди они написали сценарий. После того как идея понравилась и Джеку Николсону, независимые продюсеры Кейт Бэриш и Марсиа Насатир (компания TAFT Productions) согласились выделить бюджет и начать производство[2].
Фильм снимали там же где и происходят события — в Олбани. Мэрил Стрип, которая жила неподалеку, возвращалась после съёмок домой. Николсон, который набрал немного лишнего веса после «Иствикских ведьм», сгонял его прямо в ходе работы над картиной. Съёмки прошли летом 1987 года и заняли около 17 недель. Технически наиболее сложной стала сцена забастовки, в ходе которой пришлось воссоздать исторический вид города начала XX века и высыпать несколько сот тонн мусора на улицы города[3]. Картина была выпущена к Рождеству 1987 года и провалилась в прокате едва окупив один только гонорар Джека Николсона ($5 млн)[4]. Вознаграждение Мэрил Стип оказалось примерно в два раза меньше. После того как она узнала сколько получил за картину её партнер в главной роли возмущению Мэрил не было предела. Она даже начала кампанию за уравнивание в размерах вознаграждения за фильм актёров и актрис[5].
Критика
Картина получила в целом весьма прохладные отзывы. Критики нашли фильм не совсем цельным, а идею книги не донесённой до экрана без потерь. Джанет Маслин (New York Times) отозвалась о сюжете как о «скелете» без плоти[6]. По мнению Шейлы Бенсон (Los Angeles Times) картина словно разбита на отдельные плохо связанные эпизоды[7]. Довольно странным был выпуск картины в прокат накануне Рождества — социально сложная тематика картины совершенно этому не соответствовала, и кассовый провал был закономерен. Дэйв Кер (Chicago Tribune) назвал попытку воссоздать трущобы Олбани «диснейлендом для попрошаек», а в одеждах нищих подозрительно заметна рука костюмера[8].
Актёрская игра в картине оказалась на уровне, но она не спасает картину. Номинации на высокие премии вполне заслуженны. Николсон попросту не может играть плохо, как отметил Керр, но этого не достаточно[8]. Мэрил Стрип весьма убедительно создаёт образ алкоголички и прекрасно играет голосом, однако все возможности дарования Мэрил не опираются сценарий, который им полностью раскрыться[6]. Роджер Эберт впрочем достаточно высоко оценил «Чертополох», сравнив его с вышедшей примерно в одно время картиной «Пьянь», отдельно отметив актёрскую игру. По его мнению экранное противостояние Джека Николсона и Кэрол Бейкер как раз придало картине некоторую законченность ближе к развязке[9].
Напишите отзыв о статье "Чертополох (фильм)"
Примечания
- ↑ McDougal, 2007, с. 287.
- ↑ Edinger, 1988, с. 11.
- ↑ Nina Darnton. [www.nytimes.com/1987/07/19/movies/ironweed-is-nourished-by-kindred-souls.html?pagewanted=all&src=pm 'Ironweed' Is Nourished By Kindred Souls] (англ.). New York Times (July 19, 1987). Проверено 10 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELUSXwn6 Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ McDougal, 2007, с. 292.
- ↑ McDougal, 2007, с. 438.
- ↑ 1 2 Джанет Маслин. [www.nytimes.com/1987/12/18/movies/film-ironweed-from-hector-babenco.html 'Ironweed,' From Hector Babenco] (англ.). New York Times (Dec 18, 1987). Проверено 10 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELURuH2l Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ Sheila Benson. [articles.latimes.com/1987-12-18/entertainment/ca-19757_1_ironweed The Nicholson and Streep Aura in 'Ironweed'] (англ.). Los Angeles Times (December 18, 1987). Проверено 10 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELUGcw6q Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ 1 2 Дэйв Кер. [articles.chicagotribune.com/1988-02-12/entertainment/8803290712_1_francis-phelan-misery-hector-babenco Unrelenting Misery Is Unreal In Heavy-handed `Ironweed`] (англ.). Chicago Tribune (Feb 12, 1988). Проверено 10 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ELURJQ0u Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ Роджер Эберт. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19880212/REVIEWS/802120302 Ironweed] (англ.). Chicago Sun (Feb 12, 1988). Проверено 10 февраля 2013.
Литература
- Dennis McDougal. [books.google.kz/books?id=FMkTJzvSUqQC Five Easy Decades: How Jack Nicholson Became the Biggest Movie Star in Modern Times]. — Ил. — John Wiley & Sons, 2007. — С. 1. — 512 с. — ISBN 9780471722465.
- Claudio Edinger. [books.google.kz/books?id=9YBZAAAAMAAJ The Making of Ironweed]. — Penguin Books, 1988. — С. 2. — pages с. — ISBN 9780140111910.
|
||||||
Отрывок, характеризующий Чертополох (фильм)
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
