Электра

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Электра (значения).
Электра
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Эле́ктра (др.-греч. Ἠλέκτρα) — в древнегреческой мифологии[1] дочь Агамемнона и Клитемнестры, излюбленная героиня греческих трагедий. Эпос Гомера не знает Электры; её впервые ввели в свои произведения лирические поэты, завещавшие образ Электры трагикам. Вместе с Антигоной она составляет одно из украшений греческой драмы.

Действующим лицом Электра выведена в трагедии Эсхила «Хоэфоры», у Софокла в трагедии «Электра», у Еврипида в трагедиях «Электра» и «Орест», у Сенеки в трагедии «Агамемнон».





По Софоклу

Согласно наиболее распространённому сказанию, при убиении Агамемнона Эгистом, Клитемнестра хотела погубить и малолетнего Ореста, брата Электры, но та спасла его и передала старому дядьке, который увёл мальчика к царю Крисы (в Фокиде), Строфию; там Орест и был воспитан, вместе с сыном Строфия, Пиладом. Электра осталась в отцовском доме, где ей пришлось вести очень тяжёлую жизнь: не будучи в состоянии забыть убитого отца, она проливала все время слёзы и отравляла спокойствие преступной четы. Клитемнестра не могла простить Электре того, что последняя спасла Ореста, который впоследствии мог явиться мстителем за Агамемнона. На 8-й год после убиения Агамемнона, в Микены вернулся Орест, чтобы, по приказанию дельфийского бога Аполлона, отмстить за убитого отца. Электра, обладая твёрдым и сильным характером, побудила нерешительного Ореста привести в исполнение приказание бога, и он, в смятении, убил сперва Клитемнестру, а затем и Эгиста.

По Еврипиду

В детстве она была помолвлена с Кастором[2]. По Еврипиду, Эгисф после убиения Агамемнона выдал Электру за простого поселянина, чтобы её дети не могли иметь притязаний на престол Агамемнона, как рождённые не от царской крови; но муж Электры оставил её девушкой[3]. Через восемь лет в хижину Электры пришёл Орест, вернувшийся из Фокиды, и, обсудив с сестрой план мести, убил сперва Эгисфа во время жертвоприношения, а затем, после долгих колебаний, и свою мать Клитемнестру в хижине Электры, куда та привела её обманом[4].

Дальнейшая жизнь

Электра стала женой Пилада[5]. Историк Гелланик сообщает, что она родила Пиладу сыновей Медонта и Строфия. Её могила в Микенах[6].

В честь Электры назван астероид (130) Электра, открытый в 1873 году.

Сюжет в искусстве

См. также

Напишите отзыв о статье "Электра"

Примечания

  1. ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.660; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э II 16; VI 24.27-28
  2. ↑ Еврипид. Электра 312
  3. ↑ Еврипид. Электра 33-47
  4. ↑ Еврипид. Электра 1225
  5. ↑ Еврипид. Электра 1249; Орест 1658
  6. ↑ Павсаний. Описание Эллады II 16, 7

Литература

Ссылки


Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её.

Отрывок, характеризующий Электра

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Электра&oldid=79709818»