Этнологический факультет МГУ

Этнологический факультет I-го МГУ (Этнофак МГУ) (апрель 1925; реорганизован в историко-этнологический факультет в сентябре 1929; расформирован в 1930).

Общие сведения

В апреле 1925 года по постановлению СНК РСФСР от 18 июня 1924 года Факультет общественных наук (ФОН) I МГУ был преобразован в факультет советского права и этнологический факультет. Деканом этнологического факультета назначен проф. В. П. Волгин. Этнологический факультет включал в себя четыре отделения: историко-археологическое, этнографическое, литературное, изобразительных искусств. В структуру факультета были включены также археолого-этнографический музей (заведующий А. И. Некрасов) и историко-этнологический кабинет (заведующий П. Ф. Преображенский).

В задачи факультета входили: подготовка высококвалифицированных работников в области истории, археологии, этнографии, литературоведения и искусствознания; а также подготовка практических работников — музейных сотрудников, редакторов издательств, литературных критиков, работников архивов и, кроме того, специально подготовленных культурных и политпросветработников для национальных меньшинств. Учебный план был рассчитан на четыре года. Возможно было дальнейшее обучение в аспирантуре.

На историко-археологическом отделении работали В. А. Городцов и Ю. В. Готье, внесшие большой вклад в становление и развитие археологии в университете. Выпускниками археологического отделения были А. В. Арциховский, О. Н. Бадер, А. Я. Брюсов, Б. Н. Граков, П. А. Дмитриев, С. В. Киселёв, Б. А. Рыбаков, А. П. Смирнов. На этнологическом отделении преподавали П. Ф. Преображенский, М. Я. Феноменов, В. В. Богданов, М. О. Косвен, С. А. Токарев. Выпускниками этнологического отделения были Т. А. Жданко, М. Г. Левин, С. П. Толстов, Н. Н. Чебоксаров.

В 1928 году литературное и искусствоведческое отделения этнологического факультета были преобразованы в отдельный факультет литературы и искусства. C 15 сентября 1929 года начал работу заочный историко-этнологический факультет. В 1929—1930 учебном году этнологический факультет был преобразован в историко-этнологический. В составе нового факультета функционировали следующие отделения: историко-философское, этнографическое, теории и истории литературы, теории и истории искусств. В 1930 году историко-этнологический факультет разделился на факультет литературы и искусства и историко-филологический факультет. Последний был расформирован в 1931 году. В результате последовавшей реорганизации I и II МГУ был создан Институт общественных наук.

После восьмилетнего перерыва (1931—1939 годы) этнографическое образование в Московском университете было возобновлено на кафедре этнографии исторического факультета МГУ.

Количество студентов, обучавшихся на факультете

• 1925 год — 671 (из них на этнологическом отделении 60)
• 1926 год — 940 (из них на этнологическом отделении 70)
• 1927 год — 706 (из них на этнологическом отделении 56)
• 1928 год — 1027
• 1929 год — 1070
• 1930 год — 125

Преподаватели этнологического факультета

См. также: Категория:Преподаватели этнологического факультета МГУ

• Асмус, Валентин Фердинандович («Античная философия», «История эстетических учений»)
• Бадер, Отто Николаевич («Археологическая практика»)
• Волгин, Вячеслав Петрович
• Готье, Юрий Владимирович
• Денике, Борис Петрович («Искусствоведение»)
• Косвен, Марк Осипович
• Кубицкий, Александр Владиславович (практические занятия по теме «Источники и методы истории философии как науки»)
• Куфтин, Борис Алексеевич
• Любавский, Матвей Кузьмич
• Максимов, Александр Николаевич («Этнология»)
• Маторин, Николай Михайлович
• Никольский, Владимир Капитонович («История первобытного общества»)
• Преображенский, Пётр Фёдорович («Этнология»)
• Рогинский, Яков Яковлевич
• Соколов, Борис Матвеевич
• Соколов, Юрий Матвеевич
• Токарев, Сергей Александрович
• Яковлев, Алексей Иванович

Выпускники этнологического факультета

См. также: Категория:Выпускники этнологического факультета МГУ

• Арциховский, Артемий Владимирович
• Баранская, Наталья Владимировна
• Баскаков, Николай Александрович
• Берёзко, Георгий Сергеевич
• Джалиль, Муса Мустафович
• Жданко, Татьяна Александровна
• Киселёв, Сергей Владимирович
• Крайнов, Дмитрий Александрович
• Левин, Максим Григорьевич
• Малахов, Сергей Арсеньевич
• Рыбаков, Борис Александрович
• Толстов, Сергей Павлович
• Чебоксаров, Николай Николаевич
• Шаревская, Берта Исааковна

Литература

• Артемов В. А., приват. доц. Социальная и этническая психология // Этнологический факультет 1 МГУ. Учебный план, программы и пособия. 1928 — 29 г.
• Марков Г. Е., Соловей Т. Д. Этнографическое образование в Московском государственном университете (к 50-летию кафедры этнографии исторического факультета МГУ) // Советская этнография. 1990, № 6.
• Обозрение преподавания этнологического факультета 1-го МГУ на 1925/26 ак. г. М., 1926.
• Соловей Т. Д. От «буржуазной» этнологии к «советской» этнографии. История Отечественной этнологии первой трети XX века. М., 1998. — 258 с.

Ссылки

• [www.valerytishkov.ru/cntnt/besedy_s_u/zhdanko.html Воспоминания Татьяны Александровны Жданко о студенческих годах на этнологическом факультете МГУ]
• [massmedia.msu.ru/newspaper/newspaper/4047/all/250.htm Летопись Московского университета: Основные события 1925 года].

Отрывок, характеризующий Этнологический факультет МГУ

– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.