Ясавия

Яссавия — суфийский тарикат, основанный Ахмедом Ясави. Получил распространение у тюркских народов Центральной Азии.

Доктрина

Ахмед Ясави был третьим устазом (наставником) тариката Ходжагон (Хваджаган), преемником Юсуфа Хамидани. Отличием тариката Ясавия от другой ветви Ходжагона, тариката Накшбандия, стала приверженность зикри Джали (Джахри), то есть «громкому зикру».

Ясавийский путь совершенствования состоял из 4 основных этапов:

1. Шариат
2. Тарикат
3. Хакикат
4. Маўрифат, то есть полное и абсолютное знание Сущего и постижение тайн божественного мира, исчезновение в Боге.

Прохождение Пути у ясавийа было одним из самых сложных среди суфийских тарикатов других регионов. Например, каждый из упомянутых четырех этапов делился ещё на десять отдельных «стоянок» — макам, причем их преодоление было чрезвычайно трудным. Ходжа Ахмед предупреждал шейхов, что, не познавшие в конечном итоге семидесяти наук и не прошедшие семидесяти стоянок, стоят не больше идола.

Известными халифами тариката Ясавия были: Мансур Ата, Саид Ата Хорезми, Сулейман Ата Бакыргани, Абдулмалик Ата, Тадж Ходжа и его сын Занги-Ата, Узун Хасан Ата, Сейид Ата, Садр Ата и Бадр Ата.

Силсила

Силсила — духовная генеалогия глав суфийских тарикатов, цепь посвящения и обретения благодати от предыдущего шейха.

Силсила до Ахмеда Ясави

1. Пророк Мухаммад
2. Абу Бакр Ас-Сыддик
3. Салман Аль-Фариси
4. Касим бин Мухаммад
5. Джафар Ас-Садик
6. Абу Язид Аль-Бастами
7. Абульхасан Аль-Харкани
8. Абу Али Фармади
9. Юсуф Хамадани
10. Абдулла Верки из Хорезма
11. Мухаммед Хасан бин Хусейн аль-Андаки (ум. 1157)
12. Ахмед Ясави

Силсила от Ахмеда Ясави

1. Ахмед Ясави
2. Хаким-Ата Сулейман Бакыргани
3. Ямин-Ата
4. Шейх Алишайх
5. Занги-Ата
6. Сейид-Ата
7. Мавдуд Шейх
8. Шейх Ходим
9. Шейх Джамал ад-дин Азизон
10. Шейх Худайдод Вали
11. Али Шейх
12. Қосим Шейх
13. Пирим Шейх
14. Олим Шейх (полное имя - Хазрат Азизон Олим Шейх, автор известной книги "Ламахот")
15. Мавлоно Ишан Имло

Литература

• Санан Мехти [www.lib.csu.ru/vch/101/150.pdf Путь Ясави и его роль в развитии ислама в Центральной Азии] (рус.) // Вестник Челябинского государственного университета : журнал. — Челябинск, 2007. — № 23. — С. 150-159.

Ссылки

• [www.tyurk.ru/file4_24.shtm О Ходжа Ахмеде Ясави]

Отрывок, характеризующий Ясавия

– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.