.22 Hornet
| .22 Hornet | |
|---|---|
 Патроны .22 Hornet | |
| Тип патрона : | Винтовочный малокалиберный |
| Страна-производитель: |  США
|
| История службы: | |
| Использовалось: | ВВС США |
| Войны и конфликты: | Вторая мировая война |
| История производства: | |
| Время создания: | 1920-е годы |
| Производитель: | Winchester |
| Годы производства: | 1930 — настоящее время |
| Характеристики: | |
| Настоящий калибр пули, мм: | 5,7 (0,224 дюйма) |
| Масса пули, г: | 2,5…3,6 |
| Длина гильзы, мм: | 35,6 |
| Диаметр шеи гильзы, мм: | 6,2 |
| Диаметр плеча гильзы, мм: | 7,0 |
| Диаметр основания гильзы, мм: | 7,6 |
| Диаметр фланца гильзы, мм: | 8,9 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 808…930 |
| Энергия пули, Дж: | 987…1160 |
.22 Hornet (.22 Хорнет, 5,6×35 мм, 5,6×35 мм R) — малокалиберный патрон американского происхождения, один из наименее мощных патронов центрального боя.
Содержание
История
Работы над созданием малокалиберного патрона центрального боя калибра 0,22 дюйма велись на протяжении 1920-х годов конструкторами американского завода Спрингфилда. За основу была взята гильза от довольно распространённого в начале XX века патрона .22 WCF, снаряжавшегося дымным порохом. Новый патрон был создан в 1930 году, но в течение некоторого времени оставался без употребления, пока в 1932 году на рынке не появилось оружие под него[1].
Получившийся патрон оказался достаточно мощным, дававшим пуле достаточную скорость для точной стрельбы на 100—150 м. Он привлёк внимание как охотников, так и военных, поскольку до 1930-х годов не существовало боеприпаса подобного класса — он стал первым в мире серийным патроном со столь высокой начальной скоростью малокалиберной пули[2]. Другие патроны калибра 0,22 дюйма (настоящий калибр у всех патронов с такой номенклатурой традиционно 0,224 дюйма, то есть 5,7 мм) были на тот момент в основном маломощными боеприпасами кольцевого воспламенения, совершенно не пригодными для точной стрельбы на дистанции дальше 100 м.
Особенности и применение
Особенности
Патрон .22 Hornet — довольно маломощный боеприпас. Отдача при стрельбе им мала настолько, что часто совсем не ощущается. Однако дульная энергия его пули (до 1000 Дж) достаточно велика для поражения на всех практических дистанциях не только мелких зверьков, но даже человека. При этом траектория пули, благодаря высокой начальной скорости (около 800—900 м/с, что намного больше, чем у патронов кольцевого воспламенения), настильная, что положительно сказывается на меткости стрельбы.
В настоящее время .22 Hornet заполняет пробел в американской линейке малокалиберных патронов между .17 HMR, значительно превосходя его по мощности и весу пули (почти вдвое), и .22-250 Remington и .223 Remington, которые уже являются мощными и дальнобойными патронами.
Военное применение
До появления промежуточных патронов .22 Hornet выглядел для военных особенно привлекательно, поскольку при поражающей способности, сопоставимой с пистолетными патронами, он намного превосходил их по дальности и точности стрельбы. Во время Второй мировой войны и в первые послевоенные годы несколько моделей оружия под .22 Hornet поступали на вооружение в США. Наиболее значимым военным применением этого патрона стало его использование в оружии, входившем в штатный комплект лётчиков ВВС США — так называемых винтовках для выживания (англ. Survival weapons, портативных и лёгких карабинах или штуцерах, с которыми сбитый лётчик, оказавшийся вдали от своих, мог бы добывать дичь для еды или обороняться от противника). Впоследствии такое оружие было вытеснено моделями под промежуточные патроны. В настоящее время патрон .22 Hornet военного применения не имеет.
Применение на охоте
.22 Hornet — популярный патрон для отстрела грызунов. В США это одна из основных ниш его применения (отстрел, в частности, луговых собачек и сурков). Этот боеприпас пригоден для варминтинга на дистанциях до 175 ярдов (160 м)[3], хотя в этой стрелковой дисциплине испытывает сильную конкуренцию со стороны более мощных боеприпасов, например, .222 Remington[1].
Мощность этого патрона в принципе позволяет поражать на близкой дистанции даже некоторых оленей, но в ряде стран Западной Европы (например, Великобритании и Нидерландах) и в большинстве штатов США существует законодательное ограничение на калибр патрона для такой охоты и .22 Hornet для такой цели там запрещён. Действительно, мощность его для стрельбы даже небольших копытных может быть недостаточна.
Он обладает достаточной убойностью на дистанциях до 120 м для такой дичи, как косуля или волк, до 180 м — для лисиц, сурков[4]. .22 Hornet годится для охоты на птиц, хотя на близком расстоянии он может рвать тушку из-за фугасного действия пули.
.22 Hornet, благодаря относительной дешевизне и слабой отдаче также популярен как спортивный и учебный патрон. В настоящее время его выпускают многие крупные оружейные фирмы во всём мире. Под него выпускается множество моделей оружия — это и карабины, и штуцеры (одно- и двуствольные), и пистолеты (некоторые авторы[3] подчёркивают особенную пригодность этого патрона для короткого оружия — револьверов и пистолетов, в том числе однозарядных).
См. также
Напишите отзыв о статье ".22 Hornet"
Примечания
- ↑ 1 2 Wayne van Zwoll. [www.petersenshunting.com/content/22-hornet/ This short-range varmint round is for hunters. .22 Hornet] (англ.). Petersen's Hunting. Проверено 9 июля 2010. [www.webcitation.org/67Lis9Niz Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
- ↑ [www.weaponland.ru/board/patron_22_hornet/9-1-0-426 Патрон .22 Hornet] (рус.). Энциклопедия оружия и боеприпасов. Проверено 7 апреля 2013. [www.webcitation.org/6FyA9pxyr Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
- ↑ 1 2 Chuck Hawks. [www.chuckhawks.com/22hornet.htm The .22 Hornet] (англ.). Chuckhawks.com — Guns and Shooting Online. Проверено 9 июля 2010. [www.webcitation.org/67LirhJcj Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
- ↑ [www.piterhunt.ru/library/books/patrony_dlya_nareznogo_oruzhiya/patron_22_hornet.htm Патрон .22 Hornet]. Охота без границ. Питерский охотник. Проверено 9 июля 2010. [www.webcitation.org/67LisjWop Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
Отрывок, характеризующий .22 Hornet
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
