43-я пехотная дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
43-я пехотная дивизия | |
Годы существования |
1898 — 1918 |
---|---|
Страна | |
Входит в | |
Тип | |
Дислокация |
43-я пехотная дивизия — пехотное соединение в составе российской императорской армии
Штаб дивизии: Вильна. Входила во 2-й армейский корпус.
Содержание
История дивизии
Формирование
Боевые действия
Состав дивизии
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 01.01.1898 — 14.10.1900[1] — генерал-лейтенант Макеев, Владимир Петрович
- 18.12.1900 — 18.04.1903 — генерал-майор (с 06.12.1901 генерал-лейтенант) Чекмарёв, Андрей Иванович
- 28.04.1903 — 15.05.1910 — генерал-лейтенант Орлов, Владимир Александрович
- 15.05.1910 — 24.10.1915 — генерал-лейтенант Слюсаренко, Владимир Алексеевич
- 30.10.1915 — 17.03.1917 — генерал-лейтенант Гнида, Дмитрий Иванович
- с 07.04.1917 — генерал-майор Черепенников, Алексей Иванович
Начальники штаба дивизии
- 25.01.1898-05.03.1901 — полковник Ставрович, Николай Григорьевич
- 24.03.1901-01.06.1904 — полковник Баранов, Пётр Михайлович
- 10.06.1904-20.07.1910 — подполковник (с 06.12.1905 полковник) Соковнин, Всеволод Алексеевич
- 01.08.1910-14.01.1912 — полковник Ерошевич, Пётр Константинович
- 14.01.1912-26.02.1914 — полковник Ефимов, Николай Павлович
- 28.03.1914-14.11.1914 — полковник Десино, Николай Николаевич
- и. д. полковник Семёнов, Николай Григорьевич
- 27.12.1915-03.05.1916 — генерал-майор Вейль, Георгий-Эдуард Сигизмундович
- 30.06.1916-после 03.01.1917 — и. д. подполковник Липко, Пётр Иванович
Командиры 1-й бригады
- 14.01.1898 — после 01.05.1902 — генерал-майор Александров, Владимир Владимирович
- 22.05.1902 — хх.хх.1907 — генерал-майор Ласточкин, Пётр Платонович
- 21.12.1907 — хх.хх.1913 — генерал-майор Юргенс, Константин Данилович
- 14.04.1913 — 29.07.1914 — генерал-майор Ветвеницкий, Иван Иванович
Командиры 2-й бригады
- 14.01.1898 — после 01.07.1903 — генерал-майор Скупио, Евстафий Александрович
- 17.11.1912 — 19.04.1917 — генерал-майор Тернавский, Леонид Прокофьевич
Командиры 43-й артиллерийской бригады
- 01.01.1898 — 02.03.1899 — генерал-майор Мейнандер, Николай Адольфович
- 16.03.1899 — 28.03.1903 — генерал-майор Добужинский, Валериан Петрович
- 28.03.1903[2] — 12.02.1908 — полковник (с 06.12.1903 генерал-майор) Коханов, Николай Васильевич
- 25.02.1908 — после 01.01.1912 — Дирин, Александр Николаевич
- 28.03.1912 — 12.05.1916 — генерал-майор Ватаци, Владимир Александрович
Напишите отзыв о статье "43-я пехотная дивизия (Российская империя)"
Примечания
- ↑ Умер в должности.
- ↑ После производства Коханова в генерал-лейтенанты в 1908 году в "Списке генералам по старшинству" за 1908-1914 годы в результате повторявшейся опечатки указывалось, что он был назначен командиром 43-й артиллерийской бригады 28 марта 1908 года; в более ранних списках дата указывалась верно.
Литература
Ссылки
- [regiment.ru/upr/B/2/pd/43.htm Страница на Regiment.ru]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
|
Отрывок, характеризующий 43-я пехотная дивизия (Российская империя)
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.