All Apologies
| «All Apologies» | ||||
 | ||||
| Сингл Nirvana с альбома In Utero | ||||
|---|---|---|---|---|
| Сторона «А» | ||||
| Сторона «Б» |
Moist Vagina | |||
| Выпущен |
6 декабря 1993 | |||
| Формат | ||||
| Записан |
февраль 1993 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
3:50 | |||
| Продюсер | ||||
| Композитор | ||||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
|
| ||||
| Хронология синглов Nirvana | ||||
| ||||
| RS | [www.rollingstone.com/news/story/6596300/all_apologies Позиция №455] в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone |
«All Apologies» (рус. «Все извинения») — песня американской гранж-группы Nirvana, написанная Куртом Кобейном и выпущенная в сентябре 1993 года на третьем альбоме коллектива In Utero. 6 декабря, песня была выпущена в качестве второго сингла с альбома на стороне «А», совместно с песней «Rape Me». «All Apologies» стала третьей песней группы, которая достигла первого места в хит-параде Modern Rock. Кроме этого, песня заняла 32 место в хит-параде UK Singles Chart.
Содержание
Написание и запись
«All Apologies» была написана около 1990 года. Первая запись песни состоялась 1 января 1991 года во время демо-сессии с Крейгом Монтгомери в Сиэтле, штат Вашингтон. Эта версия песни имела больший акцент на фолк-музыку, чем поздние версии. Крист Новоселич, вместо бас-гитары, аккомпанировал Кобейну на второй гитаре, во время игры используя несколько септаккордов, тогда как игра ударника Дэйва Грола была акцентирована на бубне[1].
В феврале 1993 года, Nirvana записала «All Apologies» для своего третьего альбома In Utero со Стивом Альбини в Каннон-Фолс, штат Миннесота. Песня была записана 14 февраля, и на тот момент имела рабочее название «La La La». Перед выпуском альбома, «All Apologies», вместе с «Heart-Shaped Box» и «Pennyroyal Tea», была заново смикширована Скоттом Литтом; Кобейн утверждал, что на записи Альбини вокал и бас-гитара звучали «мягко». Крист Новоселич рассматривал «All Apologies» и «Heart-Shaped Box» «воротами» к более грубому звучанию остальных композиций на альбоме, сказав журналисту Джиму Дерогатису, что как только слушатели прослушают альбом, они откроют для себя «этот агрессивный дикий саунд, настоящую альтернативную запись»[2].
Участники записи
- Курт Кобейн — лид-вокал, электрогитара, акустическая гитара
- Крист Новоселич — бас-гитара
- Дэйв Грол — ударные
- Кира Шейли — виолончель
Текст песни
В интервью с биографом Майклом Азеррадом Кобейн сказал, что посвящает «All Apologies» своей жене Кортни Лав, и их дочери Фрэнсис Бин: несмотря на то, что «её песни напрямую не связаны с ними», общее настроение песни — «спокойное, счастливое», — выражает его чувства к ним[3].
Выпуск
В декабре был издан двойной сингл «Аll Apologies/Rape Me» (также в него вошла песня «Moist Vagina», на британских релизах переименованная в «MV» из-за цензуры). Сингл занял 32 место в UK Singles Chart и 1 место в Hot Modern Rock Tracks. Акустическая версия этой песни появляется на концертном альбоме MTV Unplugged in New York и на сборнике Nirvana.
В 1995 году «All Apologies» была дважды номинирована на Грэмми; в 2004 году она вошла в список «500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone» под номером 455.
Список композиций
Автор песен — Курт Кобейн.
- «All Apologies» — 3:50
- «Rape Me» — 2:49
- «Moist Vagina» — 3:34
Позиция в хит-парадах
| Хит-парад (1993) | Позиция |
|---|---|
| Irish Singles Chart | 20 |
| UK Singles Chart | 32 |
| Billboard Hot Mainstream Rock Tracks | 4 |
| Billboard Hot Modern Rock Tracks | 1 |
| Хит-парад (1994) | Позиция |
| RPM Singles Chart | 41 |
| French Singles Chart | 20 |
| New Zealand Singles Chart | 32 |
Напишите отзыв о статье "All Apologies"
Ссылки
- Азеррад, Майкл. Come as You Are: The Story of Nirvana. Doubleday, Нью-Йорк: 1994. ISBN 0-86369-746-1
- Дерогатис, Джим. Milk It!: Collected Musings on the Alternative Music Explosion of the 90's. Da Capo, 2003. ISBN 0-306-81271-1
- Гаар, Джиллиан. In Utero. The Continuum International Publishing Group Inc, Нью-Йорк: 2006. ISBN 0-8264-1776-0
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий All Apologies
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
