Cadillac Eldorado
| Производитель: | Cadillac (General Motors) |
| Годы пр-ва: | 1952—2002 |
| Сборка: | Детройт, штат Мичиган (до 8 поколения) Линден, штат Нью-Джерси (с 5 поколения) Хемтремк, штат Мичиган (с 8 поколения) |
| Класс: | полноразмерный персональный представительский автомобиль[en] |
| Иные обозначения: | Cadillac Fleetwood Eldorado |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе 2‑дв. кабриолет |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная переднемоторная, переднеприводная (с 7 поколения) |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
 Cadillac_CTS |
| Сегмент: | F-сегмент |
Cadillac Eldorado (Кадилла́к Элдора́до) — американский персональный представительский автомобиль[en], выпускавшийся подразделением Cadillac корпорации GM с 1953 по 2002 годы более 10 поколений. Среди конкурентов Lincoln Mark series[en], Buick Riviera[en], Oldsmobile Toronado[en] и Chrysler Imperial Crown Coupe.
Это флагман модельного ряда двухдверных Cadillac. Выпускавшиеся на протяжении целого ряда лет серии Eldorado convertible 1953 года и Cadillac Eldorado Brougham (Кадилла́к Элдора́до Бру́эм) (1957—1960) считаются самыми дорогими моделями тех лет этого производителя и не опускались в стоимости ниже, чем второй по цене после Cadillac Series 75 до 1966 года[1][2].
Содержание
- 1 Название
- 2 Первое поколение (1953)
- 3 Второе поколение (1954—1956)
- 4 Третье поколение (1957—1960)
- 5 Четвёртое поколение (1961—1964)
- 6 Пятое поколение (1965—1966)
- 7 Шестое поколение (1967—1970)
- 8 Седьмое поколение (1971—1978)
- 9 Восьмое поколение
- 10 Девятое поколение
- 11 Десятое поколение
- 12 Одиннадцатое поколение
- 13 Примечания
- 14 Ссылки
Название
Название марки Eldorado происходит от слов англ. the golden one[3] = исп. El Dorado — золото[4], отсылающих к Эльдорадо, мифическому южноамериканскому «Потерянному городу золота», очаровавшему испанских конкистадров[5][6].
Cadillac выбирали название для концепт-кара, созданного в 1952 году к торжеству по случаю золотого юбилея[en] (50 лет) компании, название «Eldorado» предложено Мэри-Энн Марини (урождённая Зукоски), из отдела мерчандайзинга Cadillac, и, впоследствии, принято для ограниченного выпуска Cadillac модели 1953 года[5][6].
Cadillac начали использовать названия «Eldorado Seville» и «Eldorado Biarritz», чтобы отличать между собой хардтоп и кабриолет модели Eldorado в период их продаж с 1956 по 1960 годы включительно. Названия позаимствованы у городов — испанского Севилья и французского Биарриц[7]. Название «Seville» перестало употребляться вместе с прекращением выпуска хардтоп моделей Cadillac в 1961 году, но название «Biarritz» продолжали использовать до 1964 года, до того, как в начале 1965 года Eldorado стал «Fleetwood Eldorado». «Biarritz» возвращался к употреблению как обозначение комплектация высокого уровня модели Eldorado 1977 года.
Первое поколение (1953)
| Длина: | 220,8 дюймов (5608 мм) — 1953 223,4 дюйма (5,675 мм) — 1954 |
| Ширина: | 80,1 дюймов (2035 мм) |
| Высота: | 58,5 дюймов (1486 мм) |
| Колёсная база: | 126 дюймов (3200 мм) |
| Масса: | 5000 фунтов (2300 кг) |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
Cadillac Eldorado серии 62 присоединился к Oldsmobile 98 Fiesta и Buick Roadmaster Skylark в топе первоклассных специальных кабриолетов ограниченного производства, представленных в 1953 году General Motors для поддержания лидерства в дизайне. Отличающегося вида мелкосерийный (в общей сложности 532 единицы в год выпуска[5][7]) кабриолет был производственной версией концепт-кара «Eldorado Golden Anniversary» версии 1952 года. Наряду с заимствованием передних бамперов (или дагмаров) у концепт-кара GM Le Sabre 1951 года[8], он отличался полным ассортиментом аксессуаров класса люкс, включая панорамное ветровое стекло, изогнутую поясную линию и металлическую крышку, закрывавшую сложенный верх кабриолета[6][7][9].
Широкое лобовое стекло, изогнутая поясная линия в нижней части боковых окон особенно полюбились главному дизайнеру General Motors Харли Эрлу и в дальнейшем широко заимствовались другими марками[6].
Автомобиль предлагался в четырёх уникальных цветах: ацтекский красный (англ. Aztec Red), альпийский белый (англ. Alpine White), синяя лазурь (англ. Azure Blue) и насыщенный горчичный (англ. Artisan Ochre) — последний жёлтый оттенок ошибочно указан как чёрный в наборе цветов при выпуске этой редкой модели. Откидной верх предлагался в чёрном и белом нитроне. Установка кондиционера воздуха предлагалась на выбор[10], как и проволочные колёса[en].
Автомобиль не снабжался никакими идентификационными знаками, кроме таблички золотого цвета «Eldorado» в центре приборной панели[5]. Интерьеры Eldorado полностью отделан кожей с узором на сиденьях в виде подковы и горизонтальной строчкой шнуром[6].
Хотя технически подсерия Cadillac Series 62 основана на обычном Series 62 с откидным верхом, он стоил 7750 долларов США — почти в два раза дороже стандартного кабриолета[6][7]. 220,8 дюймов (5610 мм) в длину, 80,1 дюймов (2030 мм) в ширину, автомобиль имел в базовой комплектации омыватели лобового стекла, радио, электрические стеклоподъёмники и печка[7][8]. Eldorado составил только 0,5 % всех продаж Cadillac в 1953 году.
Второе поколение (1954—1956)
| Длина: | 223,4 дюйма (5674 мм)[2]; 223,2 дюйма (5670 мм) — 1955 г.[2]; 222,2 дюйма (5644 мм) — 1956 г.[2] |
| Ширина: | 79,6 дюйма (2022 мм) — 1954 г.; 79,8 дюйма (2027 мм) — 1955 г.; 80,1 дюйма (2035 мм) — 1956 г. |
| Колёсная база: | 129 дюймов (3277 мм) |
| Масса: | 4900—5100 фунтов (2200—2300 кг) |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
В 1954 году Cadillac Eldorado перестал быть уникальным в в применении листового металла получив стандартную оболочку, как у обычных Cadillac, отличаясь в основном только деталями отделки, что позволило General Motors снизить цену и наблюдать существенное увеличение продаж[7]. Eldorado имел широкие ребристые панели, декорирующие заднюю часть, и золотые гербы позади воздухозаборника на задних крыльях. Эти панели сделаны из экструдированного алюминия, они также появились на одном уникальном купе Eldorado, выпущенном для корпорации Reynolds Aluminumа. Кроме того, на купе Cadillac Eldorado были пластины с монограммой на дверях, колеса с проволокой, а также сделанный на заказ интерьер с гербом Cadillac на подушках сидений. Продано 2150 единиц Cadillac Eldorado, что в 4 раза больше, чем в 1953 году[7].
Модель Eldorado 1955 года получила свой собственный дизайн задней части машины с высокими тонкими заострёнными плавниками (плавниковый стиль), это контрастировало с довольно толстыми выпуклыми боками, которые в то время были распространены. Eldorado спортивный кабриолет снабжён такими дополнениями, как широкие хромированные молдинги корпуса, двойные круглые задние габаритные огни в верхней половине крыла. Продажи выросли почти в два раза — до 3950 единиц.
В 1956 году появились двухдверный хардтоп купе, названный Eldorado Seville[en] и кабриолет — Eldorado Biarritz[7]. Почерк Eldorado проявился в гербе на крыле автомобиля, который дополнен сдвоенными полосами. Дополнительно на кабриолете Eldorado размещены рифлённые хромированные накладки на дверях от лобового стекла к задней оконной стойке по поясной линии.
С дополнениями продажи Seville выросли с 2150 до 6050 единиц. Продажи Eldorado составили почти 4 % всех проданных Cadillac.
Третье поколение (1957—1960)
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1957—1958 |
| Класс: | Series 62: двудверный хардтоп двухдверный кабриолет четырёхдверный хардтоп четырёхдверный 4-door Series 70: четырёхдверный хардтоп |
| Длина: | 5641—5674 мм (Series 62) 5494 мм (Series 70) |
| Ширина: | 2032 мм (Series 62) 1994 мм (Series 70) |
| Высота: | 1410 мм |
| Колёсная база: | 3289 мм (Series 62) 3200 мм (Series 70) |
| Масса: | 2300—2500 кг |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
В 1957 году свет увидел Eldorado (обе версии — кабриолет и Seville хардтоп) с пересмотренным дизайном задней части, показывающих низкую стабилизированную линию крыла, заканчивающуюся остроконечным бортом плавника. Задние крылья называли «щеки бурундука». Эта концепция использовалась в течение двух лет, но не породила каких-либо подражателей. Eldorado Series 62 (в отличие от Eldorado Series 70 Brougham[en]) дополнительно имела название модели выше V-образного заднего бампера и орнамент на передних крыльях. Заднее крыло и контур бамперов отделаны широкими рельефными панелями из нержавеющей стали, заканчивающиеся стилизованными «акульими плавниками». Трёхсекционная форма переднего бампера была ещё одной эксклюзивной чертой Series 62 Eldorado, которая появилась с длинным списком стандартных характеристик. Новое поколение дополнено подсерией в количестве 4 единиц — 4-дверным седаном Eldorado Seville, выпущенном в 1957 году.
1957 г. отметился введением одного из самых запоминающихся проектов GM — Series 70 Eldorado Brougham. Заявленный в декабре 1956 года и выпущенный примерно в марте 1957 года Eldorado Brougham собран вручную. Оснащен разработанно Эдом Гловаки четырёхламповой системой головного света и уникальной отделкой. Экстерьер украшен широкими рифлеными четырьмя панелями протягивающимися вдоль порогов и создающих прямоугольный силуэт пять горизонтальных полос на задних дверях. Стиль задней части следовал общему стилю Eldorado. Этот четырёхдверный хардтоп был ультра-роскошным автомобилем и стоил 13 074 долларов США — в два раза дороже любого другого Eldorado 1957 года и больше чем Rolls-Royce Silver Cloud того же года.
Eldorado Brougham имел крышу из нержавеющей стали, самонивелирующуюся[en] пневматическую подвеску, первые автоматические двухпозиционный электропривод сидений с «памятью положений», двойной четырёхцилиндровый двигатель V-8, низкопрофильные шины с тонкими белым протектором, автоматический корпус багажника, круиз-контроль, система охлаждения высокого давления, поляризованные солнцезащитные козырьки, электрическая антенна, автоматическое отключение стояночного тормоза, электрические дверные замки, двойная отопительная система, серебряный магнитный бардачок, подстаканники, сигаретные и салфеточные диспенсеры, соответствующий кожаный блокнот, расческа и зеркало, пульверизатор с ароматом духов Lanvin, автоматический стартер с функцией перезапуска, электрические часы барабанного типа, электростеклоподъёмники, литые алюминиевые диски и кондиционер[8]. У покупателей Broughams был выбор из 44 видов кожаного салона и комбинаций отделки и они могли выбрать изготовление коврового покрытия из мутона, каракуля или овчины[12].
Были трудности с пневматической подвеской, которая оказалась проблематичной в эксплуатации. Некоторые владельцы посчитали что дешевле заменить её на обычные цилиндровые пружины[13].
В 1957 году Eldorado Brougham присоединился к Sixty Special и Series 75, как к моделям Cadillac с корпусом Fleetwood, несмотря на то что почерк Fleetwood и гербы никуда не исчезли из экстерьера машины[14][15] и отмечалось, что имя автомобилей в корпусе Fleetwood ассоциируется с именем Brougham[1][2][16]. В 1957 году продано только 400 единиц Eldorado Broughams.
Транзисторный радиоприёмник созданный GM’s Delco Radio был первым доступным для моделей Eldorado Brougham 1957 года, который входи в стандартное оборудование и использовал 13 транзисторов в схеме[17][18][19][20].
На двухдверном Eldorado 1958 года V-образный орнамент и идентификационная табличка модели установлены на капоте, также было десять вертикальных шевроновых прорезей перед задними колесами и гребень спереди хвостовых плавников. Широкая панель украшала нижнюю заднюю часть на всех Series 62 Эльдорадо, расширения вокруг колес тянулись вдоль порога кузова.
Основные изменения в Eldorado Brougham в 1958 году коснулись внутренностей автомобиля. Внутренние поверхности дверных панелей отделаны кожей вместо металла, используемого в 1957 году. В общей сложности 304 единицы Eldorado Brougham проданы в 1958 году и этот год был последним для производства Brougham в Детройте на заводе Cadillac, поскольку будущее производство специальных кузовов переведено в Пининфарину в Турине, Италия.
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1957—1958 |
| Класс: | двудверный хардтоп двухдверный кабриолет четырёхдверный хардтоп |
| Длина: | 225,0 дюймов (5715 мм) |
| Ширина: | 1959: 80,2 дюйма (2037 мм) 1960: 79,9 дюйма (2029 мм) четырёхдверный: 80,2 дюйма (2037 мм) |
| Высота: | купе 54,1 дюйма (1374 мм) кабриолет 54,4 дюйма (1382 мм) четырёхдверный 56,2 дюйма (1427 мм) |
| Колёсная база: | 130,0 дюймов (3302 мм) |
| Масса: | 5100—5300 фунтов (2300—2400 кг) |
| Дизайнер: | Чак Джордан[en] |
В 1959 году Cadillac запомнился двойными пулеобразными задними фонарями, двумя различными конфигурациями крыши и стоек, новой решеткой радиатора и новой крышкой капота. В 1959 году Series 62 переименовали в Series 6200. De Ville и 2-дверный Eldorado переведены из Series 62 в свои отдельные серии — 6300 и 6400 соответственно, хотя все они, включая 4-дверный Eldorado Brougham (который переведён из Series 62 в Series 6900), имели одну и ту же колесную базу — 3302 мм. Включены новые технические «научно разработанные» элементы — система дренажа и новые амортизаторы[21]. Модели Seville и Biarritz имели логотип названия Eldorado прописаны на фронтальной видимой части колёс, вдоль всего корпуса блестящий порог который изгибается по заднему крылу автомобиля и возвращается вдоль верхней поясной линии. Мощность 6,4 литрового двигателя составляла около 325 л.с. Стандартное оборудование включало в себя усилитель тормозов, усилитель руля, автоматическую коробку передач, резервные лампы, стеклоочистители, двухскоростные стеклоочистители, колёсные диски, наружное зеркало заднего вида, обычное зеркало и масляный фильтр, печку, противотуманные фары, радио с антенной[22]. Eldorado Brougham также пришел с кондиционером, автоматическим переключением фар ближнего света, круизконтолем[22].
Cadillac 1960 года имел более гладкий, сдержанный стиль. Общие изменения включали широкую решётку, устранение острых перемычек переднего бампера, отделку хромом стали применять реже, хвостовые плавники с округлёнными фарами, на передних крыльях установлены лампы индикатора направления. Внешние изменения двухдверного хардтопа Seville и кабриолета Biarritz отличались простой юбкой крыльев, тонкими копьями на три четверти длины кузова и гребнями и надписями Cadillac на коротких горизонтальных полосах крыльев переднего бампера, расположенных позади фар. В стандартное оборудование входило усилитель тормозов, усилитель руля, автоматическая коробка передач, двойные резервные лампы, двухскоростные дворники, колесные диски, зеркало заднего вида, косметическое зеркало, масляный фильтр, электрические стеклоподъемники, печка, противотуманные фары, двигатель Eldorado, дистанционное управление замком багажника, радио с антенной и задними динамиками, мощная вентиляционных окон, пневматическая подвеска, электрические дверные замки и пять шины с белым протектором. Техническая начинка включала барабанные тормоза и X-рамную конструкцию. Последний Eldorado Seville выпущен в 1960 году. Разнообразные Eldorado Brougham продавались с 1959 по 1960 годы. Эти автомобили не выглядели экстравагантно, но имели необычные составляющие. При цене 13075 долларов США они стоят на 1 доллар США дороже, чем их старшие модели. Контракт на сборку принадлежит Pininfarina в Италии, с которыми имеются длительные отношения, и эти Эльдорадо собраны вручную в Италии. Ирония в том, что приобретаются колесные диски Fleetwood[23], дверные пороги[24], преположительно поэтому дизайнерская работа[24] и окончательные работы[14] по-прежнему проводятся Fleetwood. Сдержанные, узкие задние фонари интегрированы в сдержанные плавники, квадратная задняя линия крыши собранного в Италии Brougham вызвало острый контраст с закругленными линиями крыш, особенно у новых задних фонарей «Rocketship» и выделяющихся плавников стандартных Cadillac 1959 года. Вертикальный герб с медальоном у Brougham появился на передней решетке, а также один тонкий металлический молдинг протянувшийся от передней части к задней посередине кузова. Стандартный список оборудования урезан до стандартного перечня других моделей Eldorado, но включал в себя круизконтроль, автосвет и кондиционер. Качество сборки Brougham не приближалось к стандартам ручной сборки завода в Детройте в 1957—58 годах и, таким образом, модели Broughams 1959—1960 гг. продавались не так хорошо, как их предшественники. Однако интерес коллекционеров и ценность для этих автомобилей остаются высокими.
Четвёртое поколение (1961—1964)
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1961—1964 |
| Длина: | 1961—62: 222,0 дюйма (5639 мм) 1963: 223,0 дюйма (5664 мм) 1964: 223,5 дюйма (5677 мм) |
| Ширина: | 1961: 79,8 дюйма (2027 мм) 1962: 79,9 дюйм (2029 мм) 1963: 79,7 дюйма (2024 мм) 1964: 79,5 дюйма (2019 мм) |
| Колёсная база: | 3289 мм |
| Масса: | 2200—2300 кг |
| Дизайнер: | Билл Митчелл[en] |
Cadillac провёл рестайлинг и ре-инжиниринг модели для выпуска 1961 года. Кабриолет Eldorado Biarritz технически классифицирован как подсерия De Ville (серия 6300) и сохраняли этот статус вплоть до 1964 года. Кабриолет Eldorado останется в линии Cadillac до 1966 года, но его отличия от остальных марок линии будут в целом скромны. Новая решетка радиатора стала более наклонённой к бамперу и капоту, шла вдоль горизонтальной линии и заканчивалась между двойными фарами. Появились новые косые передние стойки с не обтекаемым стеклом. В стандартное оборудование входили усилитель тормозов, усилитель руля, автоматическая коробка передач, двойные задние огни, омыватели лобового стекла, двойные стеклоочистители с регулировкой скорости, колесные диски, простые боковые юбки, зеркало заднего вида и масляный фильтр. Прорезиненные передние и задние пружины заменили проблемную систему пневматической подвески. Четырёхствольная система индукции стала единственной при выборе питания, так как двойной выхлоп уже не был доступен.
С прекращением выпуска Seville и Brougham продажи упали на 1450 ед.
Небольшие внешние изменения характеризует тенденции стиля Cadillac 1962 года. Появились плоская решётка с толстым горизонтальным столбцом в центре и более тонкие заштрихованные вставки. Ребристая панель с хромированной отделкой, которая была выше переднего колеса в 1961 году, теперь заменена на стандартные боковые огни, передние перемычки и значки, идентифицирующие модель, ликвидированы. Появился более массивный передний бампер с наконечниками и прямоугольные габаритные огни. Задние огни теперь размещались в вертикальной гондоле с угловатым наконечником посередине. Появилась вертикальная ребристая задняя панель на защелке крышки багажника. Надпись Cadillac также появились на нижней левой части решетки радиатора. Стандартное оборудование помимо прошлогоднего набора также включало дистанционным управление наружными зеркалами заднего вида, системой отопления и обогрева стёкол и передних боковых фар. Cadillac увеличил сочетание езды и тишины увеличив изоляцию на полу и позади теплозащитного кожуха двигателя[8].
В 1963 году Eldorado Biarritz присоединился к Cadillac Sixty Special и Cadillac Series 75 в качестве единственных моделей Cadillac с кузовом Fleetwood и незамедлительно получил маркировку знаком Fleetwood в задней части[25] и молдинги Fleetwood[14]. Eldorado 1963 года был первым кузовом Fleetwood кабриолетов Cadillac, поскольку Series 75 перестали предлагать четырёх- и двухдверные кабриолеты, а производство Cadillac Series 90[en] (V16) прекратилось в 1941 году[1][16]. В основном Cadillac 1963 года был такой же, как и в предыдущем году. Изменения в экстерьере придавали дерзкий и удлинённый вид. Пересмотрены капот и крышка капота. Передние крылья вытянулись почти на 11 мм вперед, а хвостовые плавники несколько урезаны, чтобы обеспечить более низкий профиль. Боковые украшения полностью ликвидированы. Немного V-образная решётка радиатора стала выше и включала внешние расширения, проходившие ниже двойных фар. Среди этих расширений были менее округлые передние габаритные огни. В общей сложности автомобиль имел 143 варианта исполнения, включая спортивные сиденья с шерстью, кожей или нейлоном в качестве обивочной ткани на выбор и облицовочным шпоном на приборной доске, дверях и сиденьях, таким образом установив своеобразный рекорд в интерьерном исполнении. Стандартная комплектация была такая же, как и в предыдущем году. Двигатель полностью изменён, хотя объём и мощность остались прежними — 6,4 л с 325 л. с. (242 кВт)[8].
Ещё менее значительные изменения были 1964 году. Появилась двуугольная решётка радиатора, которую сформировали V-образной по обеим (вертикальной и горизонтальной) плоскостям. Основная горизонтальная решетка теперь находилась вокруг всего кузова. Внешние расширения панели решётки снова включали габаритные и боковые огни. 17-й год подряд хвостовые плавники Cadillac с новым острым дизайном продолжали традиции. Самым главным изменением стал новый V8. Оборудование было по большей части такими же, как и в 1963 году. Комфортное управление, полностью автоматическая система нагревания и кондиционирования воздуха с системой управления термостатом на приборной панели представлены впервые в истории. Новый 7-литровый двигатель имел 340 л. с. (253,5 кВт). Новшеством техники стала трансмиссия Turbo-Hydramatic, также используемая в De Ville и Cadillac Sixty Special.
Пятое поколение (1965—1966)
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1965—1966 |
| Длина: | 224,0 дюйма (5690 мм) |
| Ширина: | 79,9 дюйма (2029 мм) |
| Колёсная база: | 129,5 дюйма (3289 мм) |
| Масса: | 2132—2223 кг |
| Дизайнер: | Билл Митчелл[en] |
В 1965 году Eldorado становится отдельной подсерией Fleetwood, хотя строго говоря для Fleetwood не было отдельной серии в то время[1][2][26]. Следовательно, предлагаемый к продаже Cadillac Fleetwood Eldorado, аналогичен по стилю Cadillac Fleetwood Series 75 и Cadillac Fleetwood Sixty Special[1][2][27]. Это было последнее поколение с задним приводом.
Eldorado изменила дизайн, но сохранил прежнюю 129,5 дюймовую (3289 мм) колёсную базу. Высокие плавники убраны, резкие острые линии заменены округлыми. Появился прямой задний бампер и вертикальное, друг над другом, расположение фар головного света. Такой переход из горизонтального в вертикальный позволило сделать решётку радиатора шире. Появилась изогнутая хромированная накладка понизу окон и подсветка. Новые стандартные характеристики включали лампы для багажного отсека и бардачка, а также передние и задние ремни безопасности. Двигатель по-прежнему имел в 340 л. с. (7,0 л) V8. Применение новой периферийной рамы позволило расширить колею, сдвинуть двигатель вперёд на 6 дюймов и освободить больше пространства в салоне.
Изменения моделей 1966 года — новая решетка радиатора была разделена надвое горизонтальной полосой и подфарники стали её частью. Вертикальные фары были отделены друг от друга окрашенной в цвет кузова рамкой, боковые фонари стали отдельным элементом внешнего вида. Меньше хромированных деталей на моделях этого года. Гребни и V-образные молдинги спереди и сзади имели идентификаторы Cadillac.
Cadillac первые в этом сезоне включили Вариатор и дополнили передние сиденья подогревом из углеродной ткани, встроенном в спинки сидений и подушки. Инновацией удобства и комфорта стали подголовники, откидывающиеся сиденья и AM/FM стереосистема. Инженерные улучшения затронули раму, получившую повышенную плавность хода и легкость в управлении. Недавно разработанные поршень, поршневые кольца и новая система крепления двигателя, а также запатентованная система бесшумного выхлопа.
Шестое поколение (1967—1970)
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1967—1970 |
472 CID V8 (7,7 л) (представлен в 1968)[28][29]
500 CID V8 (8,2 л) (представлен в 1970)[28]
| Дизайнер: | Билл Митчелл[en] |
Eldorado радикально переконструирован в 1967 году. Позиционируемый как «персональный» Cadillac, имел введённую годом ранее E-платформу, как Buick Riviera и Oldsmobile Toronado. Для усиления отличий от других марок Eldorado заимствовала передний привод от Toronado, адаптированный к стандартному Cadillac V8 429, вкупе с автоматической коробкой передач Turbo-Hydramatic АКПП. Основанный на Turbo-Hydramatic 400, THM425 размещен преобразователь крутящего момента за коробкой передач, который вращал через металлическую мотоциклетную валовую цепь. В качестве дополнения установлены дисковые тормоза, и новый стандарт безопасности оборудования включающий рулевую колонку, поглощающую энергию и обитую приборную панель[30].
Новый Эльдорадо сильно отошёл от предыдущего поколения, которые напоминали приодетую версию Cadillac De Ville. Его четкий стиль, инициированный главным дизайнером GM Биллом Митчеллом, был особым и уникальным, более угловатым чем обтекаемые Riviera или Toronado. Только на производстве Cadillac оснащались скрытыми лампочками подсветки позади вакуумных автоматических дверей.
Разгон 0—60 миль / ч (0—96 км / ч) менее чем за 9 секунд, максимальная скорость 120 миль / час (192 км / ч). Управляемость и обращение высоко оценены современиками, а продажи были высоки, несмотря на высокие цены. Продано 17 930 единиц[28], что почти в 3 раза выше предыдущего максимума Эльдорадо, это стало лучшим годом Cadillac[31].
В 1968 году Eldorado получил новый двигатель Cadillac на 375 л.с. (280 кВт) (7,7 л) V8, а дисковые тормоза приведены к стандарту. Во внешнем облике сделаны только лёгкие изменения для приведения автомобиля к требованиям федерального закона о безопасности. Установлен ещё один рекорд продаж в 24 528 единиц, Eldorado составляют почти 11 % всех проданных Cadillac.
В 1969 году скрытые фары ликвидированы, виниловая крыша доступна на выбор, к которой присоединились позже в модельном году прозрачный люк с электроприводом в крыше автомобиля.
В 1970 году Eldorado представил новый двигатель V8 500 (8,2 л), который будет оставаться эксклюзивным до того, как станет нормой во всех полноразмерных Cadillac 1975 модельного года.
Седьмое поколение (1971—1978)
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1971—1978 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе 2‑дв. кабриолет |
| Платформа: | платформа GM E[en] |
| Длина: | 224 дюйма (5700 мм) (1977—78) 224,1 дюйма (5690 мм) (1974—76) 223 дюйма (5700 мм) (1971—73) |
| Ширина: | 79,8 дюйма (2030 мм) |
| Высота: | 54,2 дюйма (1380 мм) |
| Колёсная база: | 126,3 дюйма (3210 мм) |
Eldorado претерпел значительную модернизацию в 1971 году, прибавив не только 2 дюйма в длину, но и 6 дюймов в колесной базе. В результате автомобиль стал выглядеть тяжелее, ещё большую тяжесть виду придавала вернувшаяся стандартная юбка крыла. Пока стекла дверей Eldorado оставались безкаркасными, у хардтопа задние четвертинки окон заменены неподвижными. В модели кабриолета не поддержаны эти изменения. Эта 126,3 дюймовая (3210 мм) версия колесной базы Eldorado будет проходить вплоть до 1978 года, реставрируясь в 1973 и 1975 годах. В 1971 году продажи установили новый рекорд в 27 368 единиц.
В 1972 году продажи выросли до 40 074 единиц.
В 1973 году Eldorado удалён из серии Fleetwood и восстановлен в своей собственной серии[1][2][26]. Модели 1973 года получили изменение внешнего вида в виде новых передних и задних бамперов, решетки радиатора, крышки багажника, задние крылья и задние лампы.
В 1973 году Cadillac Eldorado выбран в качестве пейс-кара на Indy 500. Cadillac произвёл 566 таких специальных автомобилей с откидным верхом. 33 использованы на трассе во время гоночной недели, оставшиеся распределены между диллерами Cadillac в США по одному на каждого. Общий объём продаж вырос до 51 451 единиц, составив 6 % от всех продаж Cadillac.
Признаками модели 1974 года стали переработанный задний бампер, горизонтальные задние фонари, мелкосетчатая решётка радиатора и изменённая приборная панель.
Восьмое поколение
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1971—1978 |
7L V8 (1977-78)
| Связанные: | Oldsmobile Toronado Buick Riviera (1971-76) |
Это поколение автомобилей серии Эльдорадо (1971-78 годов выпуска) стало стереотипом пимпмобиля.
Девятое поколение
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1979—1985 |
| Колёсная база: | 2900 мм |
| Связанные: | Oldsmobile Toronado Buick Riviera |
Десятое поколение
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1986—1991 |
| Колёсная база: | 2700 мм |
| Связанные: | Oldsmobile Toronado Buick Riviera |
Одиннадцатое поколение
| Производитель: | Cadillac |
| Годы пр-ва: | 1992—2002 |
Напишите отзыв о статье "Cadillac Eldorado"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Kowalke, Ron. Standard Catalog of American Cars 1946—1975. — Krause publications, 1997. — ISBN 0-87341-521-3.</span>
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Gunnell, John. Standard Catalog of Cadillac 1903—2005. — Krause publications, 2005. — ISBN 0873492897.</span>
- ↑ [translate.google.ru/?ie=UTF-8&hl=ru&client=tw-ob#auto/en/el%20dorado Превод с итальянского на английский язык]
- ↑ [translate.google.ru/?ie=UTF-8&hl=ru&client=tw-ob#auto/ru/el%20dorado Перевод с итальянского на русский язык]
- ↑ 1 2 3 4 Phil Patton. [www.nytimes.com/2002/05/10/travel/driving-the-eldorado-sips-its-last-tanker-of-gas.html DRIVING; The Eldorado Sips Its Last Tanker of Gas]. The New York Times, Phil Patton (10 мая 2002).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.topspeed.com/cars/cadillac/1953-cadillac-eldorado-ar34062.html 1953 Cadillac Eldorado]. Topspeed.com (5 февраля 2007).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Andrew Silkoff. [www.oldtimermagazine.com/?p=89 Cadillac Eldorado 1953—1966. Рождение легенды]. oldtimermagazine.com (25 марта 2009). Проверено 29 декабря 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 Flory, J. «Kelly» Jr. American Cars 1946—1959. Every Model Every Year. — Jefferson, NC : McFarland & Company, Inc., Publishers, 2008. — P. 1021. — ISBN 978-0-7864-3229-5.</span>
- ↑ [oldcarbrochures.org/NA/Cadillac/1953-Cadillac/1953-Cadillac-Eldorado-Folder/1953-Cadillac-Eldorado-Folder-02-03 1953 Cadillac Eldorado Folder-02-03]. Oldcarbrochures.org. Проверено 20 ноября 2011.
- ↑ [www.oldcarbrochures.org/NA/Cadillac/1953-Cadillac/1953-Cadillac-Accessories-Booklet/1953-Cadillac-Accessories-03 1953 Cadillac Accessories]. oldcarbrochures.org.
- ↑ [www.oldcarbrochures.com/static/NA/Cadillac/1955_Cadillac/1955_Cadillac_Brochure/1955%20Cadillac-07.html 1955 Cadillac specifications]. Oldcarbrochures.com. Проверено 8 октября 2011.
- ↑ [www.oldcarbrochures.com/static/NA/Cadillac/1957_Cadillac/1957_Cadillac_Eldorado_Brougham_Press_Release/1957%20Cadillac%20Eldorado%20Brougham-02.html 1957 Cadillac Eldorado Brougham Press Release]. Oldcarbrochures.com. Проверено 8 октября 2011.
- ↑ the Auto Editors of Consumer Guide. [auto.howstuffworks.com/1950-1959-cadillac3.htm HowStuffWorks «1957, 1958 Cadillac»]. Auto.howstuffworks.com (13 марта 2007). Проверено 8 октября 2011.
- ↑ 1 2 3 Bonsall, Thomas. The Cadillac Story. — Stanford University Press, 2003. — ISBN 0-8047-4942-6.</span>
- ↑ Mark II Meets Eldorado Brougham // Special Interest Autos. — Nov.–Dec. 1970. — No. 2.</span>
- ↑ 1 2 Kimes, Beverly. Standard Catalog of American Cars 1805—1942. — Krause publications, 1996. — ISBN 0-87341-428-4.</span>
- ↑ [history.gmheritagecenter.com/wiki/index.php/1957_%26_58_Cadillac_Eldorado_Brougham 1957 & 58 Cadillac Eldorado Brougham]. Generations of GM History. GM Heritage Center. Проверено 26 июля 2011.
- ↑ 1956 GM Year-End Annual Report, 1957 Cadillac Eldorado Brougham car model introduction announcement, p. 15
- ↑ Radio & TV News, August 1957, «Delco’s All-Transistor Auto Radio», p. 60
- ↑ The Cadillac Serviceman, Volume XXXI, No.4, April 1957 issue, P. 34
- ↑ [oldcarbrochures.org/NA/Cadillac/1959_Cadillac/1959_Cadillac_Comparison_Folder/1959-Cadillac-Comparison-Folder-04 1959 Cadillac Comparison].
- ↑ 1 2 [oldcarbrochures.org/NA/Cadillac/1959_Cadillac/1959_Cadillac_Brochure/1959-Cadillac-15 1959 Cadillac-15]
- ↑ [auto.howstuffworks.com/1957-1960-cadillac-eldorado-brougham5.htm 1957-1960 Cadillac Eldorado Brougham - page 5]. auto.howstuffworks.com. Проверено 26 марта 2012.
- ↑ 1 2 [auto.howstuffworks.com/1957-1960-cadillac-eldorado-brougham6.htm 1957-1960 Cadillac Eldorado Brougham - page 6]. auto.howstuffworks.com. Проверено 26 марта 2012.
- ↑ [www.car-nection.com/yann/Dbas_txt/Phocad63.htm Cadillac photos 1963]. Car-nection.com. Проверено 20 ноября 2011.
- ↑ 1 2 John Gunnell. Standard Catalogue of American Cars 1946—1975, 4th Edition, page 130
- ↑ [www.oldcarbrochures.com/static/NA/Cadillac/1965_Cadillac/1965_Cadillac_Brochure_1/1965%20Cadillac-18-19.html 1965 Cadillac sales brochure, page 18] Retrieved on 7 February 2012
- ↑ 1 2 3 4 Flory, J. "Kelly", Jr. American Cars 1960-1972 (Jefferson, NC: McFarland & Coy, 2004), p. 498.
- ↑ Ludvigsen, Karl. "Cadillac: The Great American Dream Come True", in Northey, Tom, ed. World of Automobiles (London: Orbis, 1974), Vol. 3, p. 297.
- ↑ [www.oldcarbrochures.com/static/NA/Cadillac/1967_Cadillac/1967_Cadillac_Brochure/1967%20Cadillac-22.html Directory Index: Cadillac/1967_Cadillac/1967_Cadillac_Brochure]. oldcarbrochures.com.
- ↑ Ludvigsen, p. 297. He also says «over 200,000 built»; Flory, pp. 500—502, counts only 197667, albeit not including small numbers of coachbuilt cars.
</ol>
Ссылки
| < ранее — Автомобили Cadillac, подразделения General Motors, с 1980-х годов по настоящее время | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Класс | 1980-е | 1990-е | 2000-е | 2010-е | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | |||
| Компактные автомобили | Cimarron | BLS | ATS | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ATS-V | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ELR | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Среднеразмерные автомобили | Catera | CTS | CTS | CTS | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| CTS-V | CTS-V | CTS-V | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Seville | Seville | Seville | Seville | STS | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| STS-V | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Полноразмерные автомобили[en] | Coupe de Ville/Sedan de Ville | Sedan DeVille | DTS | XTS | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Fleetwood | CT6 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Series 60S | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Fleetwood Brougham | Brougham | Fleetwood | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Лимузины | Fleetwood Limousine | Series 75 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Люксовые автомобили[en] | Eldorado | Eldorado | Eldorado | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Среднеразмерные кроссоверы | SRX | SRX | XT5 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| SUV | Escalade | Escalade | Escalade | Escalade | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Пикапы | Escalade EXT | Escalade EXT | Escalade EXT | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Родстеры | Allanté | XLR | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| XLR-V | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Cadillac Eldorado
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
- Автомобили, представленные в 1952 году
- Автомобили 1950-х
- Автомобили 1960-х
- Автомобили 1970-х
- Автомобили 1980-х
- Автомобили 1990-х
- Автомобили 2000-х
- Купе (кузов)
- Кабриолеты
- Автомобили с переднемоторной, заднеприводной компоновкой
- Автомобили с переднемоторной переднеприводной компоновкой
- Колёсная формула 4×2
- Автомобили сегмента F
- Автомобили по алфавиту
- Автомобили, представленные в 1953 году
- Автомобили, представленные в 1954 году
- Автомобили, представленные в 1957 году
- Автомобили, представленные в 1961 году
- Автомобили, представленные в 1965 году
- Автомобили, представленные в 1967 году
- Автомобили, представленные в 1971 году
- Автомобили, представленные в 1979 году
- Автомобили, представленные в 1986 году
- Автомобили, представленные в 1992 году
- Автомобили Cadillac
