MDK

MDK
Разработчик	Shiny
Издатель	Interplay
Создатели Геймдизайнер Дэвид Перри
Дата выпуска	30 апреля 1997
Жанр	Шутер от третьего лица, Шутер от первого лица
Возрастные рейтинги	ESRB: T (Teen) USK: 16+
Платформы	Macintosh, Microsoft Windows, DOS, PlayStation
Режимы игры	Одиночная игра
Носитель	1 CD-ROM
Системные требования	90 MHz CPU, 16 Mb RAM, 37 Mb на диске, Windows 95
Управление	Мышь, клавиатура; поддержка геймпада

MDK — компьютерная игра, трёхмерный шутер от третьего лица с элементами шутера от первого лица.

Изначально разработчиками игра была названа Max, Dr. Fluke Hawkins & Kurt, однако непосредственно перед промышленным производством игра была переименована в MDK.

Существует несколько расшифровок аббревиатуры MDK. Начальные буквы имён главных героев игры Max, Doctor, Kurt — пёс Макс, Доктор Хокинс и Курт Хектик. Миссия Курта носит название «Mission: Deliver Kindness» («Миссия: Доставка Доброты»), а также MDK расшифровывают как Murder, Death, Kill.

Сюжет

Описание предыстории действий в игре MDK представлено в виде дневника эксцентричного изобретателя, доктора Флюка Хокинса (Dr. Fluke Hawkins), специализирующегося на изобретении абсолютно бесполезных вещей. Доктор Хокинс делает некое странное открытие, которое он называет Flange Orbits. После того как он представляет своё открытие научному сообществу, оно подвергается сомнению, и его высмеивают.

Для того чтобы доказать существование эффекта Flange Orbits Доктору Хокинсу необходимо отправиться в космос. Для этого он строит космический корабль под названием «Джим Денди» (The Jim Dandy), а в качестве помощника берет с собой своего уборщика Курта Хектика (Kurt Hectic). После выхода в космическое пространство, доктор понимает, что Flange Orbits, которые он «открыл», на самом деле не существуют. Вместо того, чтобы осмеянным вернуться на Землю, он отправляется в добровольное изгнание, поклявшись никогда не возвращаться, до тех пор пока он не изобретёт действительно что-то полезное. Он погружается в работу над созданием шестилапого робота-пса, которому даёт кличку Макс.

Во время пребывания в космосе Доктор Хокинс замечает странное явление — энергетические потоки невероятной мощности (Streams), которые направлены прямо на Землю. Хокинс пытается предупредить учёных о необычном явлении, но его в очередной раз игнорируют. Спустя какое-то время энергетические потоки начинают извергать орды инопланетных существ — Streamrider-ов, которые прибывают на Землю в гигантских кораблях-крепостях minecrawler’ах. Каждый minecrawler (дословно с англ. ползущий рудокоп) — огромная передвижная крепость, которая добывает полезные ископаемые, выравнивает почву, уничтожает строения и целые города, по которым она проходит. Вооружённые силы Земли быстро подавлены космическими захватчиками.

Доктор Хокинс решает принять меры. Он конструирует уникальный защитный костюм Coil Suit (дословно с английского Витой Костюм), оснащенный многоразовым ленточным парашютом и обтекаемым шлемом, в который вмонтировано снайперское оружие. Так как доктор находился в преклонном возрасте, а у собаки-робота были дополнительные конечности, которые не позволяли использовать костюм, слуга доктора Курт был единственным кто мог надеть костюм и вступить в схватку с инопланетянами.

Курт неохотно отправляется на Землю. Противостояние инопланетному вторжению получает название «Миссия: Доставка Доброты» («Mission: Deliver Kindness»). На протяжении игры герою помогает разумный пес Макс.

Геймплей

Игровой процесс очень схож с обычными шутерами от третьего лица. Игрок имеет богатый арсенал, действие которого различно в режиме пулемета и снайперском режиме. В дополнение к обычному бегу и стрельбе, в игре присутствуют различные мини-игры, а также небольшие квесты в начале и конце уровня (см. ниже). Например, Курту предстоит захватить бомбардировщик, проехать на сноуборде, а также замаскироваться под караульного робота, чтобы обмануть охранников.

Вход в атмосферу

Чтобы попасть с корабля Джим Денди на машину пришельцев, Курту приходится совершить прыжок с орбиты Земли. Майнкроулер выпускает зелёный луч (радар), который при обнаружении Курта дает сигнал к запуску противовоздушных ракет от которых нужно уклониться. Одновременно с этим в полёте Доктор Хокинс сбрасывает с корабля различное вооружение, которое можно подобрать до приземления.

Арена

Каждый уровень разделен на специальные зоны, так называемые Арены. Каждая арена может иметь своё строение, размер и методы прохождения. Некоторые арены представляют собой большие поля с генераторами пехотинцев, некоторые требуют навыков владения парашютом и прыжков по платформам, некоторые арены требуют решения головоломок.

Несмотря на то, что в MDK всего шесть уровней, каждый уровень огромен и состоит из большого количества арен, соединенных между собой линейно. Так как изначально игра была разработана для консоли PlayStation, в оригинальной версии игры сохранять игру можно только между уровнями, и, если игрок погибает, он начинает уровень сначала. Позже был выпущен патч, который добавил возможность сохраняться в любом месте уровня.

Энергетический поток

В конце каждого уровня Курту предстоит сразиться с боссом, управляющим майнкроулером, после чего героя вместе с обломками огромной машины начинает затягивать энергетический поток. Находясь внутри энергетического тоннеля Курту приходится избегать касания его краёв, каждое такое касание отнимает у игрока 5 единиц здоровья. Через некоторое время полета по потоку его забирает Макс, который соединён фалом с кораблём Джим Денди.

После уничтожения последнего майнкроулера, Курта никто не вытаскивает из потока (в связи с похищением Макса), в результате чего поток приносит Курта в мир пришельцев.

Витой Костюм

Основная защита Курта — это Витой Костюм Доктора Хокинса, плотный доспех, сделанный из похожего на кожу материала. Костюм хорошо защищает Курта от различного оружия, также он помогает избежать смертельного воздействия атмосферного трения при прыжке с Джима Денди. Надстройка к шлему костюма на самом деле является снайперской винтовкой. Она способна давать увеличение и использовать до шести видов патронов. Три камеры позволяют проследить движение пули до попадания её в цель. Если снять надстройку со шлема и соединить её с рукой костюма, она будет работать как скорострельный пулемет с бесконечным боезапасом. Также можно найти power-up для увеличения мощности пулемета (до 400 выстрелов в одном power-up). Костюм также снабжен парашютом, который позволяет планировать и подниматься вместе с потоками воздуха.

Противники

Врагом в игре являются представители инопланетной расы, называемой Stream Riders (дословно с англ. наездники на потоках). Предводителем вторжения является Гюнтер Глат (Gunter Glut). Пришельцы используют энергетические потоки для того чтобы перенести на Землю свои майнкроулеры и извлечь всевозможные ресурсы планеты. Обычно пришельцы нападают в большом количестве. Снабженные парашютами они способны вступать в бой с воздуха. Нередко встречаются генераторы, которые создают новых пришельцев до тех пор, пока сами не будут уничтожены. Кроме того, встречаются усовершенствованные пришельцы, а также их тяжелая техника (танки, бомбардировщики).

Музыка в игре

На протяжении всей игры звучит оригинальная музыка, написанная композиторами Тодом Деннисом (Todd Dennis) и Томми Талларико. На одной из арен используется фрагмент произведения М. П. Мусоргского «Картинки с выставки» в аранжировке Криса Хюльсбека (Chris Hülsbeck) и Джея Фрога (Jay Frog).

</td></tr>

MDK Original Game Soundtrack
Саундтрек Томми Талларико Тод Деннис
Дата выпуска	1 января 1997 года.
Жанры	классика симфония электроника
Длительность	54:44
Продюсер	Томми Талларико
Лейбл	synSONIQ

№	Название	Длительность
1.	«Prologue»	4:32
2.	«Strange Things»	4:08
3.	«The Enemy Among Us»	2:13
4.	«Facing the Inevitable»	4:38
5.	«An Upscale Affair»	1:23
6.	«Vengeful Alien»	4:30
7.	«Grenich Time»	3:27
8.	«Portrait of an Insane Asylum»	1:48
9.	«A Padded Cell»	1:50
10.	«New Territories»	3:29
11.	«Dreaming of Victory»	3:55
12.	«Starship»	1:56
13.	«Gunter Planet»	3:00
14.	«World Militia»	3:41
15.	«Tribal Unity»	2:35
16.	«Crossfire»	2:09
17.	«Bounty Hunter»	1:52
18.	«MDK [Planet Trax Remix]»	3:38
54:44

Интересные факты

• Персонажи в игре носят «говорящие» имена.
  • Доктор Флюк Хокинс (Dr. Fluke Hawkins), fluke — с англ. удача, везение; счастливая случайность, фамилия Хокинс схожа с фамилией известного учёного Стивена Хокинга.
  • Курт Хектик (Kurt Hectic), hectic — с англ. возбуждённый; беспокойный, активный.
  • Название космического корабля Джим Денди (The Jim Dandy) — легендарный рысак, победитель конных скачек (см. Jim Dandy)
  • Гантер Глат (Gunter Glut) — предводитель инопланетных захватчиков. Glut в переводе с английского означает избыток, излишек, неумеренность.
• В конце игры воспроизводится музыкальный видеоклип который исполняет группа Billy Ze Kick (BZK). Это песня «Non Non Rien N’a Changé» (англ. No, no, nothing has changed) с альбома Paniac, которая в свою очередь является переделкой оригинальной композиции 1971 года французской группы «Les Poppys» Клип содержит фрагменты промовидео игры. Клип не появляется если играть на легком (Easy) уровне сложности.
• Первый эпизод игры происходит в Laguna Beach (США, штат Калифорния), там находится головной офис компании Shiny Entertainment.
• В 2000 году вышло продолжение игры MDK 2 разработанное канадской компанией Bioware.
• На некоторых уровнях игры, можно найти иконку в виде головы червяка Джима. Если её подобрать, то находящегося поблизости противника раздавит упавшей с неба коровой из видеоигры Earthworm Jim от компании Shiny Entertainment. Но если рядом врагов нет, то корова упадёт на Курта, причинив серёзный урон.
• Версия игры для Макинтоша поставлялась в комплекте ПО оригинального iMac.
• В одной из сцен сериала X-Files (эпизод Schizogeny) на экране компьютера можно увидеть игру MDK.
• В версии для PlayStation доступны скрытые комнаты.

См. также

MDK 2

Ссылки

• [www.ag.ru/games/MDK MDK] на сайте Absolute Games
• [www.mdk.3dn.ru/ Сайт посвященный серии MDK]
• [www.allgame.com/game.php?id=845 «MDK»] (англ.) на сайте allgame

Отрывок, характеризующий MDK

Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.